Романс для вора - Б. Седов

Шапиро тут же повернулся к нему спиной и исчез в темноте.

Роман повернулся к Арбузу и спросил:

— Слушай-ка… Вернемся к нашим баранам. То есть — к тебе.

— Это кто это тут тебе баран? — возмутился Арбуз.

— Ладно, — засмеялся Роман, — кергуду, шутка.

— Шутник, блин, — проворчал Арбуз, доставая сигареты. — Ты когда руку за пазуху сунул, я и сам чуть было не поверил, что там у тебя пушка имеется.

— А откуда ты знаешь, что там ее нет? — ответил Роман.

Арбуз внимательно посмотрел на него, потом неторопливо прикурил и спросил:

— Так что ты там говорил насчет баранов?

— Да, — Роман снова посмотрел в темноту, — насчет баранов. Насчет тех двух баранов, которых в мусорке увезли. Ты что — такая важная фигура, чтобы на тебя покушение устраивать?

— Ну, — Арбуз пожал плечами, — фигура я, конечно, ничего, но дело не в этом. Просто я повесил на Стропилло миллион баксов отступного за его фокусы, и он решил, что дешевле будет меня убить.

— А кому он тебя заказал?

— Корявому. Есть такой авторитет гниловатый. Я с ним не дружу, а Стропилло, как видно, знал об этом.

Роман нахмурился, потом решительно хлопнул ладонью по капоту «вольво» и сказал:

— Тогда поехали к Корявому.

— Ты спятил! — воскликнул Арбуз. — Не надо так торопить события! Такие дела так не делаются.

— Я не знаю, как они делаются у вас, — Роман холодно взглянул на Арбуза, — а у меня они делаются так и только так. Не хочешь ехать — не надо. Тогда я один поеду. Только дай мне ствол.

— Вот еще! — Арбуз усмехнулся. — Ты, стало быть, поедешь дела делать, а я буду в кустах отсиживаться? Ну уж нет. Но имей в виду…

— Ничего я не буду иметь в виду, — оборвал его Роман. — Он заказал твое убийство, а ты говоришь, что дела так не делаются. Едешь со мной?

— Еду, — кивнул Арбуз.

— Тогда садись в машину, — и Роман, распахнув дверь, решительно уселся за руль.

— Ну и дела, — обескураженно пробормотал Арбуз, — чудеса какие-то происходят на белом свете… Был артист, песенки пел, а теперь — прямо криминальный герой какой-то! Да-а-а…

Глава 11

КАРАМБОЛЬ В ПОДВАЛЕ

Корявый сидел в своем кабинете, скрытом в недрах круглосуточной бильярдной «Карамболь», и старательно сворачивал в трубочку стодолларовую бумажку. Перед ним на толстом зеленоватом стекле, покрывавшем письменный стол, красовались две аккуратные дорожки колумбийского кокаина высочайшего качества, расчерченные, как и положено, кредитной карточкой «Виза».

Закончив сворачивать трубочку, Корявый, зажав ноздрю большим пальцем, энергично высморкался в угол, затем, зажав другую ноздрю, повторил процедуру и уже нагнулся над столом, чтобы вдохнуть белый порошок, который обещал озарить его мозг ослепительно ярким светом пронзительной истины, сделать его прозрачным, как морозный горный воздух, и, отразившись от внутренней стороны купола черепа, промчаться по всему телу радостной и свежей волной…

Но тут в соседнем помещении послышался какой-то непонятный шум, потом с грохотом упал стул, и дверь в кабинет Корявого распахнулась, ударившись о стену.

На пороге стояли Роман Меньшиков и Михаил Александрович Арбузов — вор в законе Арбуз, который давно уже должен был лежать, надежно приколоченный к асфальту контрольным выстрелом в голову.

Корявый выронил долларовую трубочку, и она, упав на стол, начала медленно разворачиваться.

Достав из-за пазухи внушительный позолоченный «Магнум», Арбуз шагнул к столу и сказал:

— Ну что, Корявый, не ждал? Вот оно как в жизнито бывает… Твои корявые киллеры гниют на помойке, а сейчас и ты сдохнешь.

Корявый покосился на кокаиновые дорожки, и Арбуз усмехнулся:

— Что, поломал я тебе кайф? Ну да это ничего… Ты скажи лучше, сколько тебе дал Стропилло за мою жизнь?

Сделав шаг назад, Арбуз сел на стул и быстро навинтил на ствол «Магнума» глушитель. А Корявый, еще раз зыркнув на кокаин, неохотно ответил:

— Двести.

Арбуз удивленно поднял брови:

— М-м-м! Неплохо! Даже очень неплохо. За такие деньги можно и мэра завалить. Видать, Стропилло решил не скупиться на этот раз. Но ты не выполнил работу, поэтому гони деньги обратно. Я сам передам их Стропилло.

Корявый нерешительно поерзал в кресле, и Арбуз повысил голос:

— Шевелись, сучий потрох!

Сжав зубы, Корявый повернулся вместе с креслом к сейфу и, открыв его, достал большой толстый конверт из плотной бумаги. Бросив его на стол, Корявый буркнул:

— Вот.

И снова покосился на кокаин.

— Да ты не косись, — усмехнулся Арбуз, — вспомни лучше какую-нибудь молитву.

Арбуз передернул затвор, и Корявый, уставившись на него, с удивлением произнес:

— Да ты что, серьезно, что ли?

— Серьезнее некуда, — ответил Арбуз. — Ты же ко мне своих уродов не понарошку послал, ведь так?

— Слышь, Арбуз, — забеспокоился Корявый, — но мы же с тобой оба урки, авторитеты, это же только бизнес, ничего личного!

— Ты не урка, ты — крыса! — сказал Арбуз и поднял пистолет.

— Стой, — глаза Корявого расширились, и он загородился руками, будто это могло отвести от него пулю. — Подожди!

— Ну, что еще? — поморщился Арбуз.

— А если я скажу тебе, кто твою бабу убил? Кто сбил ее машиной и уехал, — тогда не убьешь?

— Врешь, подонок, — глаза Арбуза сузились, — брешешь, падла, жизнь тянешь!

— Не вру, — заторопился Корявый, — гадом буду, не вру! Ну что, не будешь убивать меня, если скажу?

Арбуз помолчал, раздумывая, затем внимательно посмотрел на Корявого и неохотно ответил:

— Не буду.

— Отвечаешь?

— Отвечаю.

— Ладно, — Корявый облегченно вздохнул, — только это тебе не понравится.

— Ты не базарь попусту, — нахмурился Арбуз, — говори!

Корявый опасливо покосился на него и сказал:

— Твой друг Боровик.

— Что-о? — Арбуз встал со стула и, вплотную подойдя к столу, за которым сидел Корявый, нагнулся к нему. — Что ты сказал, паскуда?

— Ты слышал, что я сказал, — с вызовом ответил Корявый, глядя, однако, на пистолет, который по-прежнему был в руке Арбуза. — Твой друг Боровик.

— Откуда знаешь? — спросил Арбуз.

— Добрые люди видели, — сказал Корявый, — а кто именно — уж извини. А насчет Боровика… Так ты сам у него спроси, он врать не будет.

Арбуз долго и мрачно молчал, а потом сказал:

— Спрошу, не сомневайся. Но если соврал ты, умирать будешь медленно.

Роман, который на всем протяжении этого разговора стоял за спиной Арбуза, шагнул вперед и спросил:

— Ну что, поговорили?

— Поговорили, — ответил Арбуз, не оборачиваясь.

— Вот и хорошо, — миролюбиво сказал Роман. — А пушка у тебя классная! Можно посмотреть?

— Посмотреть? — Арбуз удивился. — Ну на — посмотри.

Арбуз протянул Роману пистолет.

— Осторожно, он снят с предохранителя.

— Ага, — сказал Роман и посмотрел на Корявого. — Слышь, ты, перхоть! Арбуз обещал не убивать тебя. А я не обещал.

Он поднял пистолет и, быстро направив ствол в середину лба Корявого, нажал на спуск. В комнате прозвучал глухой, но туго ударивший по ушам выстрел. Голова Корявого дернулась, и между бровей появилась маленькая дырочка, из которой стала толчками выплескиваться черная кровь.

Корявый обмяк и сполз под стол.

Арбуз с удивлением взглянул на Романа и, осторожно забрав у него «Магнум», сказал:

— Ну, ты, артист, даешь! Не ожидал…

Спрятав пистолет в подмышечную кобуру, Арбуз посмотрел на торчавшую из-под стола неподвижную ногу Корявого и, словно не веря тому, что видел, покачал головой:

— А ведь оно именно так и делается. Один обещал — другой не обещал… Да ты, Ромка, прямо как настоящий гангстер! И откуда только такие таланты берутся?

— Валим отсюда, — сказал Роман и повернулся к двери.

— Ну-ну, — усмехнулся Арбуз, — как скажешь.

Когда они отъехали от бильярдной, Роман закурил и задумчиво произнес:

— Один готов…

— Один готов, говоришь? — Арбуз захохотал. — Да ты что, всех гадов порешить задумал? А кишка не тонка?

Роман затянулся и, помолчав, ответил:

— Понимаешь, Мишка, какое дело… Я сочиняю песни про жестокость и справедливость. Про верность и смерть. А в жизни? Если я сам не такой, то все мои песни — фуфло. И я сейчас себя проверил. Оказывается — я не фуфло. И все они сдохнут, это я тебе точно говорю. Так что, если ты со мной — давай. А если нет — у меня хватит денег и на оружие, и на необходимый подкуп кого надо. Решай.

Арбуз ошеломленно повертел головой и ответил: — Ну ты, блин, даешь! Конечно, я с тобой. Вот только Боровик… Ладно, приедем домой — увидим.

Боровик, Роман и Арбуз сидели за столом и не смотрели друг на друга.