Дорога на юг - Мстислав Константинович Коган

Ну вот, приехали. Очередной пророк вещает об очередном конце света и называет себя спасителем человечества. Очередным. Никогда такого не было, и вот опять.

— Я, право слово, удивлён, что вы об этом ничего не знаете, — продолжал тем временем толстяк, — Хотя, конечно, я нахожу в этом своего рода иронию. Насколько вообще в той ситуации, в которой оказалось всё человечество, есть место для юмора. Предвестники апокалипсиса не знают, что вскоре наступит конец света. Подумать только!

— Так просвяти нас, — скучающим голосом бросил я, мысленно приготовившись к потоку шизофренического бреда. С другой стороны, заняться всё равно было особо нечем. Чиновник не спешил, давая время своим людям на то, чтобы те расчистили постоялый двор.

— Даже не знаю, с чего бы начать, — толстяк задумчиво почесал подбородок, — Вы же слышали про завесу, что окружает наш мир? Наверняка ваши спутники так или иначе об этом обмолвились.

— Было дело, — кивнула Айлин, — Рассказывали и довольно подробно.

— И вы не задавались после этого вопросом, как такие как вы смогли проникнуть в наш мир? — чиновник смерил нас пристальным взглядом, немного помолчал и затем сам ответил на свой же вопрос, — Вижу, что не задумывались. В таком случае, пожалуй, скажу прямо — завеса, о которой мы говорили, в последние десятилетия начала заметно истончаться. Первым предвестником грядущего конца времён стали маги, которые начали один за другим сходить с ума. Безумные исследования, приводившие к катастрофам, эксперименты, заканчивавшиеся срывом во мрак, гибель тысяч невинных душ. Самые чувствительные к тонкой материи нашего мира первыми приняли на себя удар энергий хаоса, прорывавшихся сквозь истончившуюся завесу. Приняли и не смогли его удержать, — на мгновение он замолчал, затем тяжело вздохнул, — Это были тёмные времена. И следует отдать должное, в какую бы пропасть сейчас ни скатился орден сейчас, тогда именно он спас всех нас. Но, — чиновник выдержал многозначительную паузу, — Это был лишь первый удар, нанесённый хаосом. Удар, уничтоживший тех, кто мог наиболее эффективно ему противостоять.

— А что насчёт них? — я кивнул в сторону шедшей за нами группы магов, — Они ведь не сошли с ума.

— Именно поэтому ваша миссия столь важна, — кивнул толстяк, — Это, — он покосился на магов, — Самые крепкие и живучие сукины дети из их числа, умения которых нам ещё ой как пригодятся.

— Как-то это плохо состыкуется с тем, что орден пытался их уничтожить, — скептически заметила Айлин.

— Церковь давно свернула с истинного пути, — пожал плечами чиновник, — Их трудно в этом винить. Люди, в конце-концов всегда остаются людьми. Основная масса послушников вообще не знает, что происходит. Дело в том… Что толпа способна воспринимать только простые идеи. Если начать простому народу рассказывать про завесу, хаос и прочее — они просто покрутят пальцем у виска, решив, что ты сбрендил. А ежели им просто сказать, что магия — это плохо, они уже сами выдумают причину, почему именно это плохо. Верхушка же знала истину, но относилась к ней с пренебрежением. Её больше интересовали власть и деньги, нежели судьбы мира. Впрочем, вы и сами в этом наглядно убедились.

— Да уж, — хмыкнул я. А про себя отметил, что в рассуждениях чинуши было таки здравое зерно. Общая логика всё ещё попахивала шизофренией, но вот этот «конец света» уж больно хорошо по времени пересекался с концом эксперимента, о котором упоминал другой оцифрованный из моих снов.

— Вторым ударом стали такие, как вы, — тем временем продолжал толстяк, — Демоны. Поначалу вы, так же, как и маги, несли лишь хаос и разрушение, сражаясь меж собой. Первые из вас были совсем дикие. Всё, что их интересовало — разрушение и кровь. Причём не столько людская, сколько своих собратьев. Но даже так, вы собирали немалую жатву среди простых смертных. Однако вскоре кое-что в вашем поведении начало меняться. Каждая последующая волна была всё более… — чиновник на мгновение замялся, пытаясь подобрать нужное слово, — Человечными. Вы всё меньше хотели проливать кровь друг-друга, всё больше вливались в наше общество, принося ему пользу. И наш предводитель решил, что вас можно перетащить на нашу сторону. Вы ведь теперь тоже стали частью этого мира и вряд ли обрадуетесь его гибели.

— А третий всадник апокалипсиса? — поинтересовалась Айлин, явно увлёкшаяся рассказом чиновника.

— Простите… — толстяк на мгновение замялся, услышав новое слово, — Как вы сказали?

— Конца света, — поправилась девушка.

— Людские пороки, — ответил толстяк, — Наша разобщённость и жажда власти. Господин Альрейн как раз работает над этим.

— И что же он хочет сделать? — поинтересовался я, с трудом сдерживая скептическую ухмылку. Какие бы благие намерения такие люди, как епископ, не декларировали, в сухом остатке речь всё равно всегда шла о банальной власти, — Объединить церковь под своим началом, заместив ею государство и провозгласить себя мессией, который спасёт человечество?

— Не совсем, — покачал головой чиновник, — Он лишь простой смертный. Предвестник мессии. Тот, кто подготовит почву к его приходу. Сам же мессия будет воплощением бога в человеческом теле. И уже он поможет нам выстоять против сил хаоса, — он на мгновение замолчал и снова принялся вытирать лоб шёлковым платочком, — Но в одном вы правы. Епископ действительно хочет объединить церковь. Не под властью синода, но под началом одного человека и одного божества. Все эти культы, течения, разные формы поклонения — лишь поводы для раздоров и размежевания, которые ослабляют нас. Орудие хаоса. Действия синода — яркое тому подтверждение. Господа и их войны тоже должны кануть в небытие. Ибо нельзя хаосу дать возможность уничтожить нас нашими собственными руками. Нужно лишить его последнего оружия и вынудить к открытому бою. Лишь тогда мы сможем выстоять. Прошу прощения, — толстяк шумно выдохнул снова отёр со лба пот, — Кажется я начинаю походить на ещё одного проповедника.

— Есть немного, — хмыкнул я, и, немного подумав спросил, — А ты сам то веришь во всё то, что сейчас рассказал?

Чиновник снова надолго задумался. Судя по его озадаченному выражению лица он, похоже, никогда не задавал себе этот вопрос.

Мы свернули с главной улочки, углубляясь в городские кварталы. Домики тут были выстроены довольно тесно и липли один к другому. Фонарей не было, однако света, льющегося