Назад в СССР: Браконьер (СИ) - Гаусс Максим

И уже через секунду я обратил внимание, что входная дверь снаружи была подперта огромным старым чурбаном… Вот дерьмо, это же прямое доказательство того, что меня хотели сжечь заживо! Да и с чего бы пожар вдруг начался именно на чердаке? Там же ничего нет, ни электричества, ни газа…

Пожар рукотворен! Но кому это надо?

Ясно же кому — браконьерам!

Первая мысль, проскочившая в голове — где же я подставился?

Тем временем дом уже был весь объят пламенем, со всех сторон бежали жители поселка, увидевшие или услышавшие бушующий пожар. Они тащили ведра с водой, багры, топоры… Очевидно, что эти несовершенные попытки потушить пожар ни к чему не приведут — дом егеря сгорит дотла, к гадалке не ходи. А там ведь столько имущества и охотничьего скарба. Еще и медали Иваныча… Эх!

Жаль, что годы еще не те и своей пожарной службы в таких поселках еще не было. Даже если бы успели куда-то позвонить, пожарный расчет приехал бы в лучшем случае через час, а то и полтора. Тогда тушить было бы уже нечего, а про спасение людей я вообще молчу.

Отпихнув ногой чурбан от входа — он привлекал к себе много внимания. Пожалуй, пока не стоит афишировать, что меня действительно пытались сжечь…

Полыхающий дом на пятьдесят метров осветил все окружающее пространство, да и сам пожар было видно со всех концов поселка.

Торчать на холоде в минус десять, хоть и вблизи полыхающего дома, я не собирался. Светиться перед жителями и объясняться мне категорически не хотелось. Рванул в сарайчик, где быстро облачился в охотничий костюм. Повезло, этот вариант был с зимним подкладом.

Взглянул на часы — половина девятого вечера. Надо же, хорошо меня вырубило. Часов на пять точно. В голове тут же промелькнула мысль, что меня попробуют оклеветать. Мол, сначала егеря изжил, в доме его обосновался, а потом, не соблюдая правила безопасности еще и дом спалил. Всю Соболевку на уши поставил и хрен я что кому сейчас докажу…

Очевидно же, если здесь есть кто-то из поджигателей, а скорее всего, так и есть, он мгновенно разнесет слух по поселку, отчего меня каждая собака будет матом крыть и гнать в шею.

Оружия у меня не было. Ни шапки, ни перчаток, ни рюкзака. Да вообще ничего — я с голыми руками остался. Ну, еще щенок Арчи, который таскался за мной по пятам и тихонько скулил. Мне предстояло принять верное решение, что делать дальше. И вариантов у меня не много…

Подхватив пса под мышку, я накинул капюшон на голову и «огородами» ушел с места пожара. Вроде бы меня даже никто не увидел.

Дом фельдшера был через две улицы, ближе к окраине. Не скажу, что полностью доверял этой женщине, но у меня хотя бы был налажен с ней контакт, а это уже хоть что-то.

Перемахнув через невысокую ограду, я остановился на крыльце и прислушался. Тишина. В окнах горел свет, значит Лариса Ивановна на месте. Впрочем, она всегда на месте. Ведь ее дом, по совместительству, еще и медпункт.

Я тихонько постучал в дверь, затем отошел за крыльцо и встал сбоку. Через несколько секунд дверь распахнулась и на входе, к своему удивлению, я увидел Федора…

Тот, в штанах и бушлате недовольно вышел на крыльцо, осмотрелся.

— Кто здесь? — крикнул он.

Отвечать ему я не собирался, только наблюдал. Старался дышать в ткань, чтобы клубы выдыхаемого пара не были слишком заметными.

Завхоз Снегирева сделал пару шагов вперед, уставился глазами на яркое огненное марево в центре поселка.

— Лариса, гляди пожар! — не оборачиваясь, воскликнул он.

Но, то ли она не услышала, то ли просто не отреагировала.

Тихо шагнув из тени, я одним жестким ударом в ухо, отправил Федора в нокаут. Тот успел только охнуть, затем мешком рухнул на снег.

— Тьфу бля! — выдохнул я.

Ухватив тело за ноги, я рывком втащил его на крыльцо, ногой приоткрыл входную дверь и затащил Федора в дом.

Послышались торопливые шаги.

— Что за новости⁈ — раздался перепуганный голос фельдшера. — Ты? Что случилось?

— Дом егеря горит! — отозвался я. — А меня только что пытались там сжечь. Заживо! И, кажется, Федор знает, откуда ноги растут…

Все это я выпалил на одном дыхании, отчего женщина даже побледнела.

— Федор тут ни при чем! — прохрипела она, глядя на меня расширенными глазами. — Он вообще не тот, за кого себя выдает.

— Не знаю, не знаю… — пробормотал я. — Но тогда… Быть может, вы мне объясните, что происходит?

Та стояла в растерянности, не зная, что сказать. Лишь открывала, закрывала рот.

— Кем он вам приходится? — я ткнул рукой на бородатого завхоза.

— Супруг. Бывший.

— А чего так?

— Развелись год назад. Что за допрос?

— Это не допрос! — жестко ответил я. — Еще раз повторюсь, меня пытались сжечь люди Снегирева. А он, тоже его человек. Я лишь чудом смог выбраться из горящего дома, а когда мне это удалось, я нашел на снегу использованный факел. А входная дверь была подперта бревном. Еще вопросы?

— Федор не имеет к этому никакого отношения. Он все это время был со мной.

— А кто имеет? — твердо спросил я, шагнув к женщине. — Расскажите мне, а то я за себя не отвечаю. Что, черт возьми, происходит в поселке? Что за отношения между браконьерами и жителями поселка? Что за человек этот Тимофей? Я же вижу, здесь все не так, как обстоит на самом деле. И я никак не могу понять.

Она смотрела на меня странным взглядом, полным недоумения и частично — страха.

— Хорошо… Но прежде, вы должны знать, что Федор был вынужден стать браконьером! Он вообще не тот, каким ты его знаешь!

— Дайте угадаю, от безысходности, да? Что помешало ему стать нормальным охотником? Азарт? Деньги? Что?

— Женя… — Лариса Ивановна посмотрела на лежащего на дощатом полу Федора. — Он из охотхозяйства. Его намеренно сюда прислали. Дай я окажу ему помощь и он сам все объяснит!

Вот так новость. И, кажется, она говорила правду.

— Хорошо! — немного подумав, кивнул я. — А потом мне нужны будут объяснения!

Лариса Ивановна сразу приступила к обязанностям фельдшера и в короткие сроки вернула Федора в чувство. Тот встряхнул головой, ощупал ухо. Скривился от боли.

Заметив меня, он все понял.

— С добрым утром! — произнес я.

Тот что-то хмыкнул.

Я молча наблюдал за происходящим, следя за временем и поглядывая в окно. Дом егеря все еще горел, хотя его и пыталась потушить добрая половина жителей Соболевки. В любом случае, за медицинской помощью пока обращений не было.

— Зачем ты меня ударил? — с некоторой обидой спросил Федор. — Я не сделал ничего плохого.

— А кто вас тут всех разберет? — бесцеремонно пробурчал я. — Стоило мне только попасть сюда, как началось какое-то дерьмо.

— Дерьмо? Да оно всегда тут было!

— Федя, расскажи ему кто ты, — твердым голосом заявила женщина.

Он вздохнул, покосился на меня недовольным взглядом, но все же кивнул головой.

— Я не имею к браконьерам никакого отношения. Моя задача просто наблюдать, не вызывая подозрений. Я никакой не милиционер, не солдат. Я простой наблюдатель. И я добился успеха.

— Осуществляя финансовые сделки? — уточнил я. — Ну да, согласен. Теперь ты в курсе всех махинаций, что мутит Снегирев.

— Не всех. Далеко не всех.

— Чьи поручения ты выполняешь? — глядя ему в глаза, поинтересовался я.

— Министерства охотоведения и охотничьего хозяйства. Уже не раз были получены тревожные донесения, что Снегирев Сергей Сергеевич вместо промысловой охоты, занимается со всем не тем. Он заигрался с законом, потерял всякий стыд и страх. Но сделать ничего нельзя — он защищен со всех сторон. У него есть покровители в Москве. И в областном центре тоже.

— Дай-ка угадаю… И Тимофей Александрович, как глава сельсовета, тоже в этой игре? — уточнил я.

Федор переглянулся с бывшей супругой.

— Да, — вздохнул завхоз. — Но так было не всегда. Раньше он был нормальным человеком, а потом мужика как подменили. Особенно эта разница стала заметна, когда он вернулся из Москвы и занял пост председателя Соболевки.