Ученица Хозяина Топи, в Академии (СИ) - Александра Каплунова

Обернуться и оторвать взор от твари было ужасть как страшно. Потому Веська сперва за Лесьярову спину заныкалась, а уж после глянула в арку прохода.

Довольный собой, руки в боки, стоял там не кто иной, как их преподаватель — Владислав Казимирович.

Конечно, то весьма ожидалось. Картинка как-то сама собою в его сторону складывалась, выводя очертания. Да токмо не вязался облик добродушного преподавателя с душегубцем темно-магическим.

— Ко мне, Лазаря, — бросил он, хлопая себя по бедру. А Вешку тотчас словно молнией прошибло.

— Ла-лазаря? — шепотом переспросила она, выглядывая из-за спины своего магика. Нестанка, под ручку ее придерживая, тоже следом ступила.

Лесьяр попытался снова обеих за себя затолкать, токмо ничего у него не вышло. Впрочем, Веша остановилась.

Тварь меж тем неспешно спускалась по ступенькам, глядя на Владислава. Похожая на огромную горбатую какую-то собаку, с торчащей вперед нижней челюстью, но, впрочем, не такая жуткая, какой смотрелась в тенях. В Яви она приняла более животный облик и на нечисть теперича походила лишь отдаленно.

— Хорошая девочка, — стоило зверюге приблизиться к Владиславу, как тот принялся чесать ее меж стоячих ушей. Тварь зажмурилась в удовольствии, вываливая наружу розовый язык.

— Да, это Лазарюшка, погляди… — и он указал на алую ленту, что была повязана на шее животины.

— Ты связал ученицу с нечистью? — прошипел сквозь зубы Лесьяр. Похоже, он один и понимал, что происходит.

— А что б нет? — фыркнул Владислав. Кажется, он был донельзя доволен. Гордился своей работой. Вон, с какой радостью глядел на огромную псину, что размером с молодым бычком могла бы потягаться, — ей теперича бояться некого, ее все сами опасаться станут. Женихов ненужных навязывать не будут. Токмо мои они теперь, понимаешь?

А у Веши и в голове-то не укладывалось, как таковое возможно? Неужели вот эта страшная животина, что и в Яви, и в тенях обитать способна, и есть некогда столь красивая девчонка? Как бы Веська ни относилась к Лазаре, такой судьбы даже врагу не пожелаешь!

В голове тихим голоском затянула плач паника. Это что же, Костяника тоже эдакой животиной сделалась?

— И уж коли вам столь интересно все это стало, то попрошу за мной. Мне как раз нужна помощь, — он еще и рукой в приглашающем жесте махнул.

Лесьяр зубами скрипнул, но следом двинулся, на ходу к Веське оборачиваясь.

— Как потанята твои явятся, не противьтесь! Делайте, что велено! — и поглядел еще этак многозначительно. Веська прям и кивнула тут же не задумываясь. Магик глаза сощурил, на девицу упрямую глядя.

Ничего хорошего эта встреча не сулила… Он ведь собирался токмо разведать, что там за завеса, а после девчонок восвояси отправить. А тут оно вон как сложилось. Мать его! Не простит он себе, коли с ними чего случится.

Псина рыкнула, явно поторапливая нежданных гостей. Взгляд красных глаз сверлил всех троих поочередно. И не было в нем и намека на человеческое. Лишь алое пламя и свет Нави.

Спустились все вместе в нижний зал, где уж прежде бывать доводилось. Колодец на том же месте стоял, а за ним ходов множество. Токмо и переменилось многое. На полу светящиеся полосы расчерченной схемы пестрели. Красные, зеленые, желтые линии, все мерцали и искрились. Коли приглядеться, складывались они в симметричное кружево, в центре коего колодец и находился. А рядышком, прямо на холодном полу, да в бальном своем наряде, с руками, связанными грубой бечевкой, лежала Костяника. Глаза ее были закрыты, но хоть грудь вздымалась, жива, значит.

— Костя! — Нестанка первой девицу углядела. Дернулась было, да только зверюга тотчас ей путь преградила, скалясь угрожающе.

— Тише, тише девонька, — Влад снова к псине приблизился, — не стоит этак с гостями обращаться. Разве не учил я тебя манерам? Скалиться и нападать лишь по моему приказу дозволено, — и глянул на нее, вроде как и ласково, а в глазах при этом, лишь на миг, но все же, такая жестокость промелькнула, что Веся, то углядевшая, сглотнула судорожно.

Болезный. Точно по голове вдаренный. С такими хуже всего, никогда не угадаешь, что надумали. Поди своим умом дойди, что гад замыслил, когда он вовсе иначе все разумеет.

— Не стоит, — покачал головой, глядя на попытки девчонок к подружке кинуться. — Плетение почти напиталось, немного осталось, тогда искупать ее можно будет, да сущность подселить.

Нестанка в ужасе ладошку прикусила, всхлип сдерживая, а второй рукой Вешку под локоток цепляя. Та ей взглядом тревожным ответила, пытаясь выход из всего подключившегося придумать.

Послышался рык недовольный. Из прохода за колодцем выступила еще одна животина. Вторая из пропавших девочек, та, видать, что шкатулку искала в свое время…

Лесьяр тем временем пытался разобрать, что за узор Влад начертал на полу. И то, что видел, вовсе ему не нравилось. Не думал магик, что учитель средней руки может знать этакие заклятия. Древнее, пожалуй, древнее даже, чем то, что в башне на болотах камень держало. Темное, Навь и Явь в единое сшивающее. Нашел, гад, где тоньше всего ткань бытия держится. Колодец, прежде живой водой всю округу питавший, пересохший ныне, в обратное поворотил. Вместо того чтобы жизнь сущему дарить, напротив, в Навь энергию тащит. Как Лесьяр в прошлый раз того не почуял — загадка. Видать, в статичном его состоянии колодец ничего из себя и не представлял. Теперь же, заклятием активированный, давал дорогу тварям темным в мир живых.

Но без затей выпустить их Владу мало оказалось… Не просто так, выходит, девок обхаживал. Молодые тела, полные энергией жизни и магией, а влюбленные в него, еще и эмоциями сверх обычного пышущие. То, что нужно для такого темного заклятия. Ему чем больше всего, тем лучше. Алчущая до Яви нечисть навская завсегда на яркие огоньки прибежать готова. А Влад тому проводником стал, да еще и тварей к себе привязал, приручил. А дурехи влюбленные еще и подспорьем стали, безо всяких заклятий к нему тяготевшие.

— Зачем они тебе? — стоит потешить самолюбие этого выродка. Такие любят о своих успехах распыляться, только успевай вопросы подкидывать. А пока он болтать станет, Лесьяр чего-нибудь да придумает.

— Зачем? — хохотнул Влад, подзывая к себе вторую животину. Теперь они стояли по обе от него стороны. Рослые, в холке ему по плечо достающие, а пасти такие, что одним махом голову откусить способны. — Еще парочка таких и никто со мной совладать не сможет. Царская стража и та пустяком на их пути покажется. А после уж одну за другой в колодец бросить, чтобы армией встали на страже академии. Я их и дальше учить стану,