Как жил, работал и воспитывал детей И. В. Сталин. Свидетельства очевидца - Артём Сергеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А. С.: До сих пор считаю, что это самая красивая, самая элегантная женщина, каких я видел и знал. Но она не была фотогеничной, и фотографии не передают её красоты. В жизни деле она была несравненно красивее.
Мы о Надежде Сергеевне много говорили с моей матерью, и она отмечала, что Надя и Сталин были людьми очень разными. Он был человеком широкой натуры. Любил находиться среди людей, любил шутку, юмор и, как кавказец, любил застольные компании, любил посмеяться, иногда и крепкого слова не гнушался.
Однако все у него было подчинено делу, работе. В быту, пище, одежде был большим аскетом. Не терпел роскоши, украшательства и заграничных вещей. Он всегда работал. Даже находясь на отдыхе на даче или на юге, он все равно работал.
Надежда Сергеевна была другой. Может, влияли немецкие корни её матери — Ольги Евгеньевны. Видимо, отсюда — педантичность, некоторая сухость, строгость и постоянная собранность. У нее все было расписано по времени и по местам.
К Васе и даже к Светлане она была строга, предписывала им определенный режим дня. С обслугой была более официальна, чем муж, однако очень корректна и даже деликатна.
Е. Г.: Кто больше занимался воспитанием детей: Сталин или Надежда Сергеевна?
А. С.: Конечно, Надежда Сергеевна. Она не была домохозяйкой, училась, работала, но времени у нее для занятий с детьми оставалось всё-таки больше. Но если Сталин приходил домой пораньше, пока дети не спали, он обязательно с нами занимался. Надо сказать, что Надежда Сергеевна была строже и требовательнее. Сталин часто действовал методом убеждения. А она сказала — надо выполнять.
У моей матери осталось много писем и телеграмм от Надежды Сергеевны. Они относились, главным образом, ко времени, когда Надежда Сергеевна и Сталин или мать уезжали из Москвы, когда Вася оставался у нас или я был у них. Письма и телеграммы, как правило, коротки, четки и конкретны. Вообще, она была очень пунктуальна во всем, аккуратна и обязательна. Ну и в работе, когда они занимались нашим детским домом, она всегда была деловита, точна.
Когда Надежда Сергеевна еще работала в Секретариате Ленина, «старики» вспоминали об этих её качествах. В послевоенное время Елена Дмитриевна Стасова об этом вспоминала. А уж она-то была «абсолют». Её организованность и требовательность были беспредельны. Потому её похвала дорогого стоила.
За домашним хозяйством Надежда Сергеевна наблюдала зорко, но, главным образом, за тем, чтобы не было излишеств в расходе казенных средств. Своих личных средств было совсем немного. Тогда существовал жесткий и очень ограниченный «партмаксимум». Ведь подхалимы и нечестные люди, пусть в меньшем количестве, чем теперь, но все равно были. Да и наверняка имелись недруги, которым нужна была компрометация Сталина.
Сама Надежда Сергеевна была очень скромна, даже аскетична. Парфюмерии практически не употребляла. Лишь чуть-чуть — духи или одеколон. Не пудрилась, не красилась. Причесывалась просто, всегда одинаково: на прямой пробор, сзади с пучком. И никаких украшений: бус, сережек, колец, перстней, ожерелий — никаких.
Одевалась строго, просто. Как правило, темно-синяя юбка, такая же жакетка, белая блузка, черные туфли-лодочки, пальто темное, строгое, с небольшим меховым воротничком. Шляпа строгая, простая, в виде чалмы, или черный берет.
Никакого обширного гардероба у нее не было, все в одном небольшом платяном шкафу, и никаких шкатулочек с драгоценностями. Она прекрасно держалась, всегда была собрана, никогда не распускалась, не ныла, не жаловалась, а если ей было тяжело или даже невмоготу, то не показывала вида. Она была сильным, очень деятельным, абсолютно честным, бескорыстным, лишенным меркантильности, верным, и при этом довольно скрытным и чуть-чуть суховатым человеком. В общем, не было в ней большой женской теплоты.
В 16 лет она вышла замуж и разделила с мужем все тяготы и успехи работы и борьбы. Четыре года революции и гражданской войны, которых она была не просто свидетелем, но непосредственным участником. Шла борьба не на жизнь, а на смерть: с Троцким, троцкизмом, с левой и правой оппозицией; индустриализация, коллективизация — все это не обходило её стороной. Она всегда находилась в гуще событий. Многое решалось при ней, в её доме, в её квартире.
У революции и Советской власти всегда было много недругов. Они вели борьбу на всех возможных для них фронтах и во всех формах, в том числе не гнушались и нанесением персональных ударов. Надежду Сергеевну и её старшего брата Павла в свое время исключили из партии якобы «за пассивность». Да, в то время Надежда Сергеевна не занимала официальной должности, не состояла на службе. Но она была помощницей Сталина не только в быту, не только создавала ему условия для работы, но в значительной мере вела секретарскую работу. А тут еще дети, они тоже требовали немало времени. Кроме того, нередко прямо на квартире собирались члены Политбюро, секретари ЦК, наркомы. Заседания шли долго, заполночь, а зачастую до утра. Надо было организовать ужин, а то и обед. В те времена при тех условиях это было тоже не просто. При этом официальных должностей она не занимала, не числилась «работающим» членом партии. А Павел вообще очень много и активно работал.
Но нашлись «особо принципиальные партейцы», они исключили Надежду Сергеевну из партии «за пассивность», за то, что «не вела активной партийной работы», а была якобы только женой своего мужа. На Сталина это произвело очень тяжелое впечатление. Он, естественно, видел, что дело тут было не в «партийной принципиальности» дураков, а во внутрипартийной борьбе.
В дело вмешался Ленин. Он написал письмо-характеристику Надежде Сергеевне. Самую лучшую характеристику. Ленин хорошо её знал, она работала в его секретариате.
Её восстановили, но факт остается фактом. Это борьба — классовая, внутрипартийная борьба, а не простой идиотизм. Это один, может, просто яркий пример. А сколько мелких уколов, подбрасываемых сплетен; и жестокой, жесткой, принципиальной внутрипартийной борьбы.
Может быть, и из-за такой напряженной работы усиливались приступы головной боли. Последние пару лет Надежда Сергеевна училась в Промышленной Академии. При её добросовестности, трудолюбии и большой общей нагрузке это могло усугубить головные боли, которые её изнуряли и, в конечном счете, могли довести до отчаяния.
Появилось много версий, сплетен, домыслов и заказных «причин», как то: грубость мужа, домашние раздоры и последнее оскорбление: «Ну, ты»! Все это надумано. Возможно, и случались какие-то мелкие неурядицы, почти неизбежные в каждой семье, но не они определяли семейный климат.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});