Золотой венец Трои. Сокровище князей Радзивиллов (сборник) - Ольга Тарасевич

– Да-да, я такая – хорошая и талантливая! – На ее губах мелькнула обрадованная улыбка.

– Ты обезьяна, конечно. Если бы ты знала, что совсем недавно была на волосок от гибели! Правильно твой муж делает, что за тобой приглядывает. Этот сумасшедший фотограф тебя чуть не зарезал, просто не сумел улучить удобного момента.

– Ты говоришь про остров Бо? Но откуда ты знаешь?.. Я, кстати, пользовалась там маятником, все делала, как ты учил. Помогло!

– Тебе помогло не только это. Ты с таким отчаянием вспоминала меня… Пришлось немного тебе посодействовать.

– Спасибо! А как ты помогал? А ты вообще можешь увидеть, что происходит с любым человеком, где бы он ни находился? Я тоже хочу научиться этому!

– Если хочешь – научишься.

– Наверное, еще не время? – вздохнула Лика, чувствуя, как все ее тело наполняется невероятной легкостью, силой, светом. – Слушай, все-таки ты – уникальный человек. Я с первой нашей встречи обратила внимание – от тебя просто заряжаешься, как от аккумулятора!

– Заряжайся на здоровье. Думай о душе. Пиши о том, что земная жизнь – это только часть пути, и надо пройти его достойно.

«Я ему скажу, что каноны современной литературы не подразумевают обращения к столь философским темам. – Лика невольно проследила взглядом за проходившей мимо них официанткой. – Я же не Пауло Коэльо и…»

– Привет! Ну что, купила подарок?

Она поморгала глазами.

Ну стуле, где только что сидел Сергей, теперь развалился ее бойфренд. А экстрасенса нигде не было видно. Он словно бы сквозь землю провалился!

Завибрировал лежавший на столике сотовый телефон, и Андрей хмыкнул:

– Кто это нам эсэмэски шлет?

– Сейчас проверим, – пробормотала Вронская, пытаясь осознать, что с ней происходит.

Все-таки она отвыкла от присутствия Сергея… У него настолько мощная энергетика, кажется, что она буквально растворяет собственную личность…

Но, конечно, лучше Андрею об этой случайной встрече ничего не рассказывать. Во‑первых, он и так ревновал ее к этому мужчине, во‑вторых, Сергей исчез настолько таинственно…

Ее пальцы нажали на кнопки. Вронская открыла файл – и замерла.

Кажется, на фотографии был изображен рай!

В наполненной люминесцентным светом комнате с потолка свисали потрясающие космические цветы – огромные, синие. Они казались… бородатыми, потому что их длинные светло-зеленые корни тоже свешивались вниз из корзиночек. Листья у цветков тоже были необычными – они напоминали ветви ели, растущей на стволике под углом в сорок пять градусов.

Цветы были настолько великолепны, что даже не сразу замечались улыбавшиеся Кристина и Салах, стоявшие рядом с голубыми красавицами.

«Ну, куда вы пропали? Ждем! Кристина, Салах и наши орхидеи «ванды», – так была подписана эсэмэска.

– Поехали скорее. – Лика схватила Андрея за руку. – Что мы тут сидим, не любуемся на такую красоту!

– А подарок?

– Потом!..

Она даже не запомнила, как они добрались до Нового Арбата.

Цветы в магазинчике Кристины были так ошеломляюще красивы, что все желания свелись к одной мысли: скорее увидеть это своими собственными глазами!

«Ванда»… Это орхидея «ванда», – думала Лика, с трудом удерживаясь от слез.

Эта жизнь – прекрасна.

Она наполнена красотой.

Часто боль и проблемы становятся всем миром, но это ошибочное мнение. Сложный период – это просто капля воды в огромном океане. А жизнь – это все-таки невероятная красота, красота дивных синих цветов, лиц близких людей, любимых занятий…

– Ну наконец-то! – Кристина, в вечернем платье, с бокалом шампанского в руке, прижалась к Лике. – Как я рада вас видеть! Если бы не все вы, моя судьба сложилась бы совершенно иначе. Мне казалось, что поездка в Тунис – досадная ошибка. Но из этой «ошибки» получилось все: любовь, бизнес… Лика, поскольку ты писательница, ты должна кое-что для меня сделать. Я жду книгу о «вандах»! Они так прекрасны!

Лика кивнула и взяла бокал шампанского.

Будет Кристине книга – о ее любимых «вандах», ее любимом мальчике и о необыкновенной драгоценности.

Это именно тот подарок, который она хочет получить. И такой действительно было бы невозможно найти в торговом центре…

Сокровище князей Радзивиллов

Все события и герои вымышлены автором. Все совпадения случайны и непреднамеренны. Автор благодарит Юлию Дэраш и Андрея Куваева за помощь в работе над этим романом.

Пролог

Я смотрю через окно пиццерии «Темпо» на чистый до стерильности проспект Независимости, на несущиеся по нему умытые машины. Дворники в ярких оранжевых жилетках, явно мучаясь с бодунища, слоняются по тротуарам взад-вперед, выискивая микроскопические соринки. Однако очень редко звякают, прижимаясь к асфальту, их металлические совки и шуршит метла. Неудивительно, работы-то нет! Мне всегда казалось, что количество дворников в центре Минска значительно превышает объем мусора. Но соответствует ли эта внешняя любовь к порядку истинной сущности наших людей? Я не знаю. Моя квартира раньше была неподалеку, в двух шагах от пиццерии «Темпо», где я пью по утрам кофе. С завидной регулярностью из окон, выходивших во двор проспекта Независимости, можно было увидеть одну и ту же картину: опорожняющих мочевой пузырь людей. Вот это обратная сторона тех же вычищенных белорусских улиц. Хотя, может быть, я слишком придираюсь? Возможно. Перфекционизм у меня действительно в крови. Я требую от жизни по максимуму. От себя, впрочем, тоже, и в этом проблема…

Дворнику за окнами пиццерии совсем худо, его серое испитое лицо отражает все муки абстинентного синдрома.

Вы посмотрите, что он делает?! Сам бросил окурок на землю, потом громыхнул совком и с важным видом занятого человека заковылял к урне!

Меня начинает трясти от бессильной ярости.

Я в который раз думаю о том, что за истошной лихорадочной белорусской чистотой на самом деле скрывается что-то нездоровое, болезненное, тягучее.

Болото? Да, наверное, именно так, замаскированное, тщательно спрятанное болото. Эта грязь настолько удручает, что невольно прилагаются огромные усилия сделать вид, что и нет никакой грязи, что все вокруг сияет чистотой. Кстати, когда-то мне доводилось читать о том, что сущность нации определяется названиями классических произведений. В России у нас что имеется? «Война и мир», «Преступление и наказание», «Что делать?»[18]. Названия концептуальные, причинно-следственные, ищущие. Что предлагает белорусская литература? «Дрыгва», «Людзi на балоце», «Тутэйшыя»[19]. Не надо быть великим аналитиком от лексики и семантики, чтобы понять: это принципиально другой уровень – описательный, констатирующий. Никаких конфликтов, размышлений с отчаянным, до изнеможения, напряжением мысли. Просто мы тихо сидим в нашем тихом болотце и пишем об этом свои более чем посредственные книжечки…

Говорят, такая пассивность (белорусы, впрочем, придумали другое словечко – «памяркоунасць», я затрудняюсь с дословным переводом – может, лояльность, терпимость? Вообще в белорусском языке полно слов и выражений, точно перевести которые достаточно сложно) обусловлена тяжелым историческим прошлым. Перекресток Европы, пятачок между Востоком и Западом, войны выжигали эти места дотла, и со временем у здешних людей на генетическом уровне сформировался рефлекс: сидеть в своей хате тихо, не высовываться и не нарываться. Наверное, в такой позиции есть не только плохое. Белорусам в конфессиональном плане много веков назад удалось то, чего православные и католики не могут достичь и по сей день. Они объединили обе ветви христианства! Да, именно так. Господствовавшее в этих местах униатство – и есть тот самый синтез; его обряды и традиции вобрали в себя и католицизм, и православие. Особенно ярко и необычно это проявляется в иконописи. Что, думаете, невозможно соединить восточную роскошь с западным аскетизмом? Тем не менее униатские иконы именно такие! Должно быть, древним белорусам надоело менять православных святых на католических, а потом наоборот, и они придумали вариант, устраивающий и поляков, и русских, перманентно сражающихся за право считать клочок белорусской земли своей вотчиной.

Я понимаю, что предкам пришлось несладко. Но я не могу понять, почему наши ближайшие соседи, поляки и литовцы, формировавшиеся в аналогичных исторических условиях, все-таки смогли стать более сильными и энергичными, чем белорусы; у них нет подсознательно въевшегося в генетическую память страха, чувства ущербности.

Впрочем, наверное, в Беларуси все-таки хорошо рождаться. Невероятная красота природы, спокойные люди, давно существующие условия для массового получения качественного начального образования. Здесь есть все для того, чтобы пробудить в человеке талант, не загубить первый нежный росток его. Известных белорусов можно перечислять долго. Живопись Марка Шагала восхищает весь мир, компания «Metro-Goldwyn-Mayer» до сих пор исправно штампует голливудскую кинопродукцию[20], множество политиков постсоветского пространства имеет белорусские корни. В Москве уже, куда ни ткни пальцем, попадешь в белоруса, будь то журналист, эстрадный певец или топ-менеджер нефтяной компании. В Москве… Улавливаете нюанс? В Беларуси хорошо рождаться. Но потом из этих мест надо срочно уезжать. Я не знаю, сколько Андреев Громыко[21] вынуждено было реализовывать свои управленческие таланты только на колхозных полях; сколько Ален Свиридовых[22] осталось серыми мышками, преподающими в музыкальных школах. Здесь можно сносно, удобно и комфортно жить «как все». И здесь же моментально вырастают непробиваемые стены всеобщего осуждения и непонимания на пути тех, кто хоть немного от всех отличается. Разбив лбы об эти стены, талантливые люди вынуждены уезжать; тут слишком мало места для самореализации; в этих краях хорошо стареть, но не взрослеть. Москва, Париж или Нью-Йорк становятся со временем подиумами, по которым белорусский талант дефилирует, демонстрируя все свои сияющие грани. А Минск… Этот город, наверное, навсегда останется только декорацией для каждого второго российского телесериала.