Студент в СССР 3 - Ал Коруд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Разговор же сразу беру в свои руки, нечего тут командовать всяческой шпане.
— Чего надо, Чалый?
— Откуда мое погоняло знаешь?
— Не много масти на себя берешь? Ты же обычная подзаборная шпана. Не дёргайся, а то потом проблем не огребешь. Подполковника Соколова знаешь?
Парень тут же темнеет лицом и злобно роняет:
— Вот откуда мне твоя рожа показалась знакомой, легавый.
— Я не мент. Но тебя предупредил. Дернешься, я тебя закопаю.
— Твой кореш денег должен. А долг священен!
— Вот ты жадный, Чалый.
— Не тебе судить, фрайер.
— Он давно завязал.
— Процент накапал.
Вот тут я не выдержал и вскипел. Сволочь уголовная! В ростовщика решил поиграть? Я резко придвинулся к Чалому, тот даже от неожиданности уронил зажигалку. Не ожидал подобной прыти?
— Не охренел часом, шелупонь подзаборная? Еще раз такое увижу, сам тебя прикопаю. А меня Соколов отмажет.
Парень побледнел:
— Ладно-ладно, не кипешуй! Это Кислый нас напряг, ему долг. Я вааще не при делах.
— Тогда разойдемся ровно и претензий лично к тебе иметь не буду. А ты мое слово знаешь.
Мне тоже не хотелось сейчас устраивать здесь разборки. Через несколько дней в Москву ехать. В случае чего напрягать кураторов придется. Оно мне надо? Видимо, Чалому тоже светиться зря не хотелось. Он уже жалел, что ввязался в гнилые разборки жадного до денег фарцовщика.
— Базара нет.
— Но с Кислым я сам поговорю.
— Ага, — здоровяк криво улыбнулся. — Тогда и от меня ему горячий привет.
Ручкаться не стали. Не та ситуация, да и мне противно. Бьют по рукам мужчины, а это …чепушило.
Кислый поначалу еще пытался хорохориться. Паша, узнав, что эта сука поставила его кореша на проценты, хотел уделать его тут же, но я выгнал обоих в бар. Закрыв дверь в туалет, я повернулся к хитропопому адепту дикого капитализма.
— Так говоришь, Кеша тебе денег должен?
— У нас так. Рупь вход, два выход. Этот козел знал, на что шел.
— То есть по-хорошему не хочешь?
— Ну это ты мелкую шпану запугать можешь. А тут серьезные люди встрянут.
«Вот сученыш!»
— Значит, я, — мне внезапно вспомнился лицедей из моего будущего. Был такой утырок актер Петров. Я начал вести себя, как он в дурацком сериале «Полицейский с Рублевки», — по твоему мнению несерьезен? — фарцовщик начал о чем-то догадываться. — Ты совсем рамсы попутал, Кислый? Какие проценты? С твоих шмуточных спекуляций? Валютных операций? Ну давай колись! Я тебя под расстрельную статью подведу, сучару.
Парень побледнел:
— Ты чего гонишь?
— Я гоню? Это я еще не гоню! — жаль меня со стороны никто не видит. Но надо запомнить жестикуляцию и поведение. Внезапно мне жутко понравилось быть наглым и крутым. Таким дерзким пацанчиком! Ха, да это же гормоны! В обычной жизни мешает даже не груз прошлых лет, а воспитание. Сейчас же под влиянием выпивки и впрыском гормонов я внезапно стал тем, кем иногда бывал раньше. Двуликий Янус присутствует в каждом человеке. Но мы обычно нашу черную изнанку гасим. Боимся себя иных.
Кислый видит перед собой отмороженного ушлепка и начинает обтекать:
— Ну так дела не делаются, парень.
— Какие у тебя дела, фуфел. Или ты думаешь, что я не знаю, кому ты стучишь? Кураторов твоих из «конторы»?
Удар под дых. Фарца резко бледнеет. Он перепутал, и я оказался еще страшнее. Чалый отвалил, получается, совсем по другому раскладу, а отвечать за все нынче ему. Собственной драгоценной шкурой.
— Да я…
— Ты! Слушай сюда. Говоришь своим утыркам, что все разрулил. Свои лавэ доложишь, если что. Слышишь меня?
— Дддаа…
— Иначе я тебя солью, и на сколько кусочков твою тушку порежут, мне как-то по хрен. Усек? Теперь вали отсюда!
Снаружи дверь туалета с нахмуренной рожей сторожил Паша. Рядом стоял потерянный Иннокентий. Не знаю в какое дерьмо он попал, но по ходу разрулить получилось.
— Все, Кеш, ты свободен. Только не спрашивай, как мне это удалось.
Мой бравый вид успокаивает друзей, и мы идем в бар. Девчонки под шумок свалили. Хотя нет, Лариска трет у стойки бара с каким-то мутным пареньком. Ох, неймется дурехе! Мой взгляд заметил Павел.
— Дура она набитая и есть! Родила инвалида от залетного, так еще приключений на задницу ищет. А это у нас что такое?
Павел увидел на своей тарелке салфетку, прочитал послание и тут же расцвел. Я успел заметить номер телефона и подначил друга:
— Можно поздравить?
— Посмотрим! Кеша, разливай, да по коням. Завтра на работу рано вставать.
По пути домой мы много смеялись, вспоминали разное из прошлого. Делились планами. Эх, молодость! Почему же ты так быстро проходишь?
Глава 21
Москва Златоглавая
В этот раз лечу в столицу не первым утренним рейсом. Их летом стало заметно больше, так что можно не вставать в пять утра, а улететь немного позже. Сижу в кресле и вместо того, чтобы спокойно подремать, кляну себя самого последними словами. Ну какая может быть семейная жизнь с этаким Казановой! И отыграть назад уже никак невозможно. Ломать чужие судьбы я себе позволить не могу. Слишком много туда вложено. Но как жить дальше? И куда деть вчерашнее?
Ведь именно вчера около дома мне как будто невзначай прямо в лоб вылетала та самая Анечка Саморохина. Она красочно в лицах изобразила нечаянную встречу. Умеет лиса. Я прервал её словоизвержение одним простым вопросом:
— Ко мне зайдешь?
На щеках девушки тут же выступил румянец:
— Ну если ты приглашаешь?
То есть она напрашивалась, но как бы все равно боялась. Чего взять с двадцатилетней девчонки? Хорошо хоть у меня в заначке нашлось неплохое вино, и с утра как раз в «Восходе» затарился фруктами. Август же! Слово за слово, поцелуй за поцелуем. Ну не мне рассказывать вам, как раскочегарить девушку. В итоге мы оказались в одной постели. Благо, я на прошедшей выставке заприметил среди образцов красивый и весьма широкий диванчик и договорился о его продаже. При погрузке его немного цокнули и потому мне отдали за полцены.
Вот на этом широком предмете мебели мы с Анечкой и развлекались до утра. Если поначалу она смущалась меня, то затем удалось расшевелить девушку, и на поверку она оказалась довольно пикантной штучкой. И да — её ноги были на моих плечах. Так сказать,
