Идеалы и действительность в русской литературе - Петр Кропоткин

Репертуар этого театра был довольно разнообразен и заключал в себе — помимо немецких драм вроде «Сципиона Африканского», «Дон-Жуана» и «Дона Педро» и т. п. — вольные переводы из Мольера, а также немецкие фарсы очень грубого характера. Кроме того, в репертуар входило и несколько оригинальных русских драм (отчасти составленных, вероятно, княжной Наталией), содержанием которых были драматизированные жития святых, а в некоторых сюжет был заимствован из польских романов, пользовавшихся в то время в России большим распространением в форме рукописных переводов.

Из этих элементов, а также и из подражаний западноевропейским образцам развилась русская драма, когда театр в половине XVIII века сделался уже постоянным учреждением. Интересно отметить, что первый постоянный русский театр был основан в 1750 году не в одной из столиц, а в провинциальном городе Ярославле, под покровительством одного местного купца, причем это было делом частной инициативы нескольких актеров: двух братьев Волковых, Дмитревского и нескольких других. Императрица Елизавета Петровна, — должно быть, по совету Сумарокова, который в это время начал писать драматические произведения, — приказала перевести этих актеров в Петербург, где они поступили на государственную службу в качестве артистов императорского театра. Таким образом, русский театр сделался в 1756 году правительственным учреждением.

Сумароков (1718—1777), написавший кроме массы стихотворений и басен, имеющих действительную литературную ценность, значительное количество трагедий и комедий, сыграл важную роль в развитии русской драмы. В своих трагедиях он подражал Расину и Вольтеру. Он строго следовал правилам о «единстве» и был еще более, чем его французские учителя, беззаботен насчет соблюдения исторической правды; но он не обладал их великим талантом, и его герои являются лишь олицетворениями известных добродетелей и пороков — безжизненными фигурами, произносящими бесконечные напыщенные монологи. Некоторые из его трагедий («Хорев», написанный в 1747 году, «Синав и Трувор», «Ярополк и Дилица», «Дмитрий Самозванец») основаны на сюжетах, взятых из русской истории; но во всех этих героях было столь же мало славянского, как и в героях Расина было мало греческого или римского. Необходимо, впрочем, сказать, что Сумароков всегда проводил в своих трагедиях наиболее передовые, гуманитарные идеи того времени — иногда с истинным чувством, пробивавшимся даже сквозь условные формы речей его героев. Что же касается до его комедий, то, хотя они и не имели того успеха, каким пользовались его трагедии, они гораздо ближе к жизни. В них разбросано немало черточек, изображающих действительную жизнь тогдашней России, особенно московского дворянства, и сатирический характер этих комедий, несомненно, имел влияние на следовавших за Сумароковым писателей.

Княжнин (1742—1791), подобно Сумарокову, переводил трагедии с французского, а также написал несколько трагедий подражательного характера; причем сюжеты некоторых из них были взяты из русской истории («Рослав», 1784; «Вадим Новгородский» — эта трагедия была напечатана лишь после его смерти и немедленно уничтожена по распоряжению правительства ввиду ее свободолюбивых тенденций).

Озеров (1769—1816) продолжал работу Княжнина, но внес в псевдоклассическую трагедию сантиментальный и романтический элементы («Эдип в Афинах», «Смерть Олега»). Несмотря на все их недостатки, его трагедии пользовались продолжительным успехом и в значительной степени способствовали развитию как самой сцены, так и серьезного вкуса среди посетителей театра.

Одновременно с трагедиями те же авторы и их последователи написали ряд комедий («Хвастун» и «Чудаки» Княжнина), и хотя в большинстве случаев это были простые подражания французским образцам, тем не менее на сцену начали проникать сюжеты, взятые из русской обыденной жизни. Уже Сумароков сделал кое-что в этом направлении; за ним следовала Екатерина II, которой принадлежит несколько сатирических комедий, изображавших окружавшую ее среду (как, напр., «Именины госпожи Ворчалкиной»), и комическая опера из русской народной жизни. Она едва ли не первая ввела русского крестьянина на театральные подмостки. Нужно отметить, что вкус к «простонародному» на сцене быстро развился — комедии «Мельник» Облесимова и «Сбитеньщик» Княжнина и др., с сюжетами из народной жизни, одно время были любимыми пьесами и пользовались громадным успехом.

О Фонвизине я уже говорил в одной из предыдущих глав; здесь же напомню только, что, как автор двух комедий, «Бригадир» (1768) и «Недоросль» (1782), которые не сходили со сцены до половины XIX столетия, он может быть рассматриваем как родоначальник реальной сатирической комедии в России. «Ябеда» Капниста и несколько комедий великого баснописца Крылова относятся к той же категории.

В течение первых тридцати лет XIX столетия русский театр развивался с замечательным успехом. На московской и петербургской сценах появился ряд талантливых и оригинальных актеров и актрис как в области драмы, так равно и комедии. Количество драматических писателей настолько возросло, что все формы драматического искусства могли развиваться одновременно. Во время наполеоновских войн театр был заполнен патриотическими трагедиями, которые изобиловали намеками на современные события, как, например, «Дмитрий Донской» (1807) Озерова. Но, несмотря на это, ложноклассическая трагедия продолжала держаться на сцене. Появились лучшие переводы и подражания Расину (Катенина, Кокошкина),и они пользовались известным успехом, в особенности в Петербурге, главным образом благодаря хорошим трагическим актерам декламаторской школы. В то же время громадный успех имели переводы из Коцебуи произведения его сантиментальных подражателей.

Романтизм и псевдоклассицизм вели, конечно, между собой такую же борьбу за обладание сценой, как и в области поэзии и романа; но вследствие духа времени, а также под влиянием Карамзина и Жуковского победа осталась за романтизмом. Победе этой значительно способствовали энергичные усилия князя Шаховского, который превосходно знал сценические условия и написал более сотни различных драматических произведений — трагедий, комедий, опер, водевилей и балетов; сюжеты он заимствовал из Вальтера Скотта, Оссиана, Шекспира и Пушкина. В то же время комедия, особенно сатирическая комедия и водевиль (приближавшиеся к комедии вследствие более тщательного изображения характеров, по сравнению с произведениями этого рода на французской сцене), были представлены большим количеством более или менее оригинальных произведений. Наряду с превосходными переводами Хмельницкого из Мольера публика наслаждалась комедиями Загоскина, полными добродушной веселости, иногда — блестящими и всегда полными одушевления комедиями и водевилями Шаховского, водевилями А. И. Писарева и т. д. Правда, все эти комедии были или прямо вдохновлены Мольером, или же были переделками с французского, приспособленными к русской сцене путем введения в эти пьесы русских характеров и русских обычаев. Но уже в этих переделках лежало самостоятельное творческое начало, проявлению которого способствовала игра талантливых артистов натуральной, реалистической школы. Все это подготовило почву для появления самостоятельной русской комедии, нашедшей свое олицетворение в Грибоедове, Гоголе и Островском.

Грибоедов (1796—1829) умер очень молодым, и после него осталась только одна комедия, «Горе от ума», и несколько сцен неоконченной трагедии в шекспировском стиле. Но его комедия — гениальное произведение, и благодаря ей одной о Грибоедове можно сказать, что ему русская сцена обязана столько же, сколько русская поэзия — Пушкину.

Грибоедов родился в Москве и, получив хорошую домашнюю подготовку, поступил в пятнадцатилетнем возрасте в Московский университет. Здесь, к своему счастью, он подпал под влияние историка Шлёцера и профессора Буле, развивших в нем стремление к всестороннему знакомству со всемирной литературой и привычку к серьезной работе. Благодаря вышеуказанным обстоятельствам еще во время нахождения в университете (1810—1812) Грибоедов сделал первые наброски своей комедии, которую он обрабатывал в продолжение двенадцати лет.

В 1812 году, во время наполеоновского нашествия, Грибоедов вступил на военную службу и в продолжение четырех лет был офицером гусарского полка, стоявшего почти все время в западной России. Дух армии в то время был совершенно различен от того, чем он стал позднее, при Николае I; главным образом в армии шла пропаганда декабристов, и Грибоедов встретил среди своих собратьев по оружию людей, проникнутых высокими гуманитарными тенденциями. В 1816 году он подал в отставку и, повинуясь желанию своей матери, поступил на дипломатическую службу в Петербурге, где он подружился с декабристами Чаадаевым (см. гл. VIII), Рылеевым и Одоевским (см. гл. I и II).