Особенный. В твоих руках - Натали Эклер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Будем прощаться, — решительно говорит Макс.
Он пожимает руку Косте, коротко обнимает друга. Я сама себя обнимаю за плечи, уже чувствую одиночество.
— И чего тебе на родине не живется, друже? — недоумевает Костик. — Лизу бросаешь, сестру увозишь против воли. Она в твою Австралию совсем не хочет.
Маша кусает губы и отворачивается, пряча слезы.
— Хочет не хочет, а надо. Есть такое слово, очень по жизни помогает, особенно, когда мотивация пропадает.
Доронин постукивает Костю по предпечью, тот разводит руками:
— Кому надо? На хрена? Когда теперь увидимся?
— Прилетай к нам в гости, Коть, — подает голос Маша.
Плачет больше не таясь, бросается к Баринову и цепляется в его футболку, а он ее по голове гладит и что-то говорит тихонько в волосы, успокаивает. Она ему, как сестра, с пеленок знает. Мне они героями мелодрамы видятся. Я в какой-то прострации нахожусь, вижу все искаженно.
Макс берет меня за локоть и уводит в сторону. За панорамным окном стоят самолеты разные, большие и не очень. Я их рассматриваю, силясь сдержать слезы. Обещала не реветь, а как? Машка вон тоже рыдает.
— Посмотри на меня, Лиза, — просит Доронин низким шепотом, беря мои руки в свои. Я вскидываю глаза, их жжет, лицо его плывет. — К чему эти слезы, что за траур? Как на войну меня провожаешь.
— Мне страшно, Максим, ничего не могу поделать. До ужаса страшно!
— Чего ты боишься? Мы все с тобой проговорили и решили. Даты определены, билеты куплены. На связи будем каждый день…
— Не знаю, не верю, — трясу головой.
— Посмотри на меня, — снова просит он, и я смотрю. Слезы скатываются, резкость появляется. — Верь мне, Лиза. Я тебя люблю.
Макс говорит так уверенно, будто это всем давно известный факт, а у меня в глазах темнеет от избытка чувств и хлынувших в кровь гормонов.
Он же впервые признался!
— И я тебя, Макс. Очень люблю!
Подпрыгиваю и как обезьянка повисаю на нем, обхватив руками и ногами, а он смеется, прижимая к себе. Смех приглушенный, чувственный, счастьем пропитанный. Я тоже смеюсь еле слышно. Громко нельзя, чтобы это счастье не спугнуть.
Когда они с Машей скрываются за поворотом терминала, все еще улыбаюсь. Мне уже не так грустно и шестьдесят четыре дня больше не кажутся чудовищным сроком. Он меня любит, прямо так и сказал!
— Давай, подброшу, Лиза, — предлагает Костя по-свойски. — Ты у Макса теперь будешь жить? Он сказал, ключи тебе оставил.
— Только чтобы вещи забрать. Я домой возвращаюсь, у меня семья, они не поймут, если я вдруг перееду в квартиру женатого человека. Вряд ли моя мама поверит в историю с фиктивным браком, — все еще улыбаюсь.
— Ну, ты же веришь.
— А не должна?
Баринов морщит лоб, достает смартфон и смотрит в экран. Долго смотрит, показательно игнорируя мой вопрос.
— У меня всего час, — бросает небрежно. — Если помощь нужна, поехали.
— Не нужна, я и сама справлюсь. Езжай по своим делам, — произношу уверенно.
Пошел он со своей помощью, советами, намеками прозрачными и не очень… Никого не буду слушать. Макс любит меня, только это важно.
Мы прощаемся, расходимся в разные стороны, и у меня вдруг тошнота подкатывает к горлу. Так резко, что я рот рукой закрываю и несусь в туалет. Закрываюсь в кабинке, хватаюсь за живот. Он болит как-то странно, то остро, то тянет. Вырвать нечем, я с утра только воду пила.
Дышу, дышу…
Немного отпускает, лоб испариной покрывается. Что ж это такое?
На белье небольшое пятнышко крови. Фух! Это месячные пришли, долгожданные. У меня цикл длинный, их иногда по полтора-два месяца не бывает. Я привыкла, но в этот раз волновалась. У нас был незащищенный секс, и не раз. Макс тоже спрашивал, но я его успокоила. Если верить моему женскому календарику, мы в безопасные дни занимались.
Строчу ему сообщение:
«Приложение не врет, я не беременная. Повезло»
Смайлик дурацкий прикрепляю и отправляю.
Он еще не в самолете и тут же отвечает:
«Отличные новости. На будущее надо продумать надежный метод контрацепции»
«Я решила пить таблетки. Читала, что полезно для регулирования цикла»
«Сначала сходи к врачу! Сама не вздумай!»
«Слушаюсь, мистер Доронин. Хорошего полета»
Моя руки, смотрюсь в зеркало и сама себе усмехаюсь. В свои восемнадцать я стала тайной любовницей заграничного миллионера. Это больше похоже на пошленький сюжет бульварного романа, но на самом деле реальность, к которой нужно привыкать.
Тошнота постепенно отпускает, ее сменяет голод. Проходя мимо аэропортовского кафе, я чувствую, что дико хочу съесть какую-нибудь гадость типа хот-дога или шаурмы. Четыре года не ем мясо и на тебе. Вот это я стрессанула!
«Ты с Костей домой едешь?», — приходит от Доронина, пока выбираю, что заказать.
«Он предлагал подвести, но я лучше на автобусе», — отвечаю честно.
«Ок. На пересадке позвоню, целую»
«И я тебя, буду ждать звонка»
Макс выходит из сети, я беру себе кусок сырной пиццы и сок. С аппетитом ем и смотрю на взлетающие самолеты.
Доверие — оно такое хрупкое, одно неверное движение — разлетится на осколки. Ведущий свою игру друг, нуждающаяся в помощи распутная подруга, фиктивная красавица жена… С такими вводными нам с Максом будет непросто, но мы любим и у нас должно получиться. Он так сказал, он мне пообещал.
Глава 35
Отель находится в самом центре. Вид из окна номера на двадцатом этаже должен быть потрясающим, но увы, ночная Москва плывет внизу безликим пятном, тонет в туманно-дождевом киселе. Осень в мегаполисе неприглядная: серость, сырость, грязь. Но это совсем не расстраивает, если видишь недостатки из салона представительского авто и панорамного окна гостиничного люкса.
Не ожидала, что меня так встретят. Трансфер с табличкой, дорогой отель, оплаченный ужин с бокалом шампанского. Я чувствую себя не начинающий танцовщицей, а суперзвездой.
Широко раскинув руки, лежу на широкой кровати. Матрас упругий, но при этом мягкий, постель гладкая, как шелк и пахнет свежестью. Я впервые буду ночевать в номере такого уровня и немного в шоке. В приятном, естественно. Хочется всегда так жить — дорого, красиво, с привилегиями. Есть к чему стремиться.
Вспоминаю,
