Бездыханные ІІІ (СИ) - Айзель Кон

«… на данный момент насчитывается более двадцати людей, которые после смерти были подвержены «мгновенному распаду» — так это явление окрестили ученые, что проводили вскрытия. Мертвые тела, подверженные мгновенному распаду, разлагаются в десять раз быстрее обычного тела, не зависимо от внешних факторов. Расследование не дало точных объяснений этому явлению, так как потерпевшие не имели ничего общего друг с другом, и, по словам знакомых, отличались отличным здоровьем. Во время вскрытия так же не было обнаружено никаких необычных факторов, которые были бы причиной данного явления. Предполагается, что это вызвано новым, не ведомым раньше науке, вирусом, но ученые пока что не могут дать точного ответа»

Тут кадры сменились и на экране появился важного вида старик в белом халате.

— Тела потерпевших, — заговорил он, — совершенно не отличаются от обычных тел, разложившихся за соответствующий строк. Удивительней всего то, что тела, которые были подвержены мгновенному распаду, разлагались до определенного состояния, после чего процесс скорого разложения останавливался и приходил в норму. Но эта граница не однозначна для всех потерпевших: некоторые имели вид умерших пять лет назад, некоторые двадцать, а одно тело так вообще казалось пятидесятилетней давности. В любом случае строк был довольно большим. Мы подозреваем, что это дело рук нового вида вируса, но не ясно, были ли подвержены ему потерпевшие до или после смерти. Ясно лишь одно — это не болезнь и не то, чем можно заразиться, так что причин для паники нет.

Кадры сменились и теперь мы видели комнаты какого-то дома. Голос репортера вновь завещал:

— «Тела потерпевших нашли в их домах. Следов насилия или убийства не было, соседи так же не слышали никаких криков и не видели, как случилась эта трагедия. Но группу расследования заинтересовал один интересный факт: хоть потерпевшие и отличались разным возрастом, полом, местом жительства — одно общее у них все же было; в ходе обыска домов потерпевших, почти ни у кого из них не обнаружили никаких медикаментов и пищи. Так же невозможно было связаться с родственниками пострадавших, лишь с немногочисленными знакомыми и соседями. Три мертвых тела так и не удалось опознать».

На экране вдруг появились фото нескольких человек и два телефонных номера.

— «Сейчас мы обращаемся к телезрителям: если вы узнаете кого-то из этих людей и имеете информацию, которая может помочь расследованию, звоните за номерами, указанными на экране. С вами был...»

Фраза оборвалась — телевизор вдруг выключился.

— Идиоты, — процедил сквозь зубы дядя Пол, кидая пульт на кофейный столик перед собой.

Его реакция ошарашила нас не меньше, чем увиденное по телевизору.

Мы неуверенно шагнули вперед, звук шагов привлек внимание мужчины.

— Почему ты называешь их идиотами? — поинтересовался Локки, подозрительно прищурившись.

— Потому что эти тупые теоретики считают, что раз тело уже разложилось, значит его нужно обследовать так же, как и любое другое разложившееся тело, — фыркнул дядя Пол, откидываясь на спинку кресла. — Они привыкли делать все по инструкции, а любые отклонения считать патологиями либо ошибками, допущенными в ходе обследования. Последнее — чаще всего. Поэтому совершенно ничего и не находят. А шум подняли лишь из-за того, что какой-то репортеришка прознал об этом и написал статью. Потом это просочилось в Интернет, а теперь и в телевидение.

— Откуда ты все это знаешь? — удивленно спросил Локки.

— Где-то с неделю назад я попросил некоторых доверенных лиц доставить мне тело одного из потерпевших и, по возможности, отчеты этих псевдоученых об их вскрытиях. Уж очень меня заинтересовали эти смерти. Обычное вскрытие, как уже говорилось, ничего не дало — простое мертвое тело, ничего особенного. Никаких патологий, никаких следов заражения или болезней, ничего необычного — так говорилось в отчетах. И, правда, когда я сделал вскрытие, то тоже ничего не нашел. Но потом я провел несколько обследований и столкнулся с чем-то…  странным и понял, что уделял внимание совсем не тому, чему нужно. Мы все искали что-то, чего не должно быть в человеческом теле, но совершенно не обращали внимания на отсутствие того, что должно там быть. Первое — полное отсутствие питательных веществ в клетках организма. Мой экземпляр тела был сравнительно молод — и пяти лет не прошло после разложения, тем более, он, как и другие потерпевшие, благодаря мгновенному разложению избежали встречи с паразитами, поедающими похороненные трупы. Поэтому хоть какие-то следы белков или жиров все же должны были остаться. Но их там не было. Второе — совершенно чистый желудок и кишечник. Никаких следов остатков пищи или экскрементов — они должны было остаться при теле. И третье — мозг. Такое ощущение, что перед смертью человека он поддавался сильной нагрузке. Да и мышечная система странная…  Словно, это был человек…  но и нечеловек одновременно.

Я почувствовала нервную дрожь в коленках. На лбу Локки выступила капелька пота, а благодаря близости, я слышала, как быстро бьется его сердце.

— И, — начал парень, пытаясь скрыть волнение в голосе, — что ты будешь делать?

Дядя Пол пожал плечами и устало зевнул.

— Посмотрю, что будет дальше. А вообще, я думаю, что это просто результаты неудачного эксперимента какой-то подпольной лаборатории. Ну знаете, что-то вроде: «один укол — и у тебя будет сила супергероя», а после этого укола ты начинаешь потеть кровью. Сколько раз я такое видел, так что теперь меня ничего не удивляет. Только странно, что тела оставили на видном месте, будто бы хотели сказать: «смотрите, что мы можем». Любители какие-то, наверно.

«Далеко не любители», — пронеслось у меня в голове сквозь наплыв панических мыслей.

— Кстати, — Дядя Пол заинтересованно приподнял брови, — а вы вообще, чего хотели?

Этот вопрос загнал нас в угол. Но, благо, Локки быстро среагировал.

— Соседка спрашивала, что там с её котом? — выпалил он.

— А, — махнул мужчина рукой и сонно потянулся, — обычный мышьяк. Скажи ей, чтобы аккуратнее травила мышей, либо завела лучшего кота. А теперь я, пожалуй, пойду, посплю — Бетти забрала у меня все силы.

— Если собираешься разлечься на диване, сними сначала свой халат, — строго велел Локки. — И отнеси его наконец-то в химчистку!

— Да, да, — лениво протянул дядя Пол и, взглянув на меня, широко улыбнулся. — Захаживай еще к нам. Когда кто-то есть, этот умник меня меньше достает.

Я не сдержала смешка, от чего была награждена укоризненным взглядом Локки.

Когда мы вернулись на кухню, я перекрутила в голове все, что увидела по телевизору и задумалась. Нет сомнений — это дело рук демонов, а вернее Алана и ему подобных. Вероятней всего, что они не просто убили умерших, а пожрали их демонов. Только вот почему они делают это так открыто, что даже СМИ всколыхнулись? Вряд ли для развлечения. Или дядя Пол был прав, и это действительно какое-то послание.

— Что думаешь? — спросила я Локки после минутного молчания.

Парень покачал головой.

— Не знаю. Есть одна мысль, но она кажется бредовой.

— Говори, все равно ничего другого у нас нет.

— Ну, — начал он неуверенно, — помнишь, о той песне, которую Люси-Роуз спела в монастыре? Ты говорила, что вы — умершие — услышав её, почувствовали неясный шок, или что-то типа того. А после этого твоя Лилит захватила тебя и целый день напевала эту песню.

— Ага, — кивнула я. — Ты думаешь, что это как-то связано?

— Можно и так сказать. Напомни, какие там последние строки этой песни.

Я на секунду задумалась.

— Кажется, и треснут границы, и начнется конец, когда миру запоет проклятый агнец.

— Вот. Может, эта песня, стала каким-то подсознательным сигналом для демонов. Чтобы они начали…  то, что должны начать. Ты говорила, что демонов, в конечном счете, должно быть семь, которые пожрут своих слабых собратьев, чтобы набраться силы.

— Ну, это грубо говоря, — заметила я.

— Не важно. Я думаю, что та группа демонов, во главе которых стоит Алан, о котором ты рассказывала, как раз и начали эту «зачистку», чтобы набраться сил. А публично они это делают, чтобы показать остальным умершим, что они сильнее их, и бежать им некуда. Ну, чтобы внушить страх и тем самим ослабить…