'Фантастика 2025-31'. Компиляция. Книги 1-27 - Роман Корнеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лидер, несём потери, повторяю, несём потери.
Западное крыло, сместить линию обороны на следующий рубеж, активация фугасов мин-три-ноль.
Кольцо обороны за два часа боя сократилось втрое, так что теперь я успевал вовремя переместиться на любой ослабленный участок. В теории. На практике базу штурмовали настолько превосходящие силы, что людей и плотности заградительного огня не хватало почти везде. Это был не случайно наткнувшийся на нас передовой отряд, а настоящий ударный кулак с поддержкой с воздуха и такой экзотикой в конце XXII века, как самоходные наземные бронемашины, служившие мобильным щитом для вояк «Карсо». Удобная штука на обледенелых плоскогорьях Баренц-региона, но одна только задача перебазировать эти неповоротливые сорокатонные монстры должна была занять у противника неделю.
Погас постановщик помех, техвзвод, что там у вас?
Лидер, работаем, похоже, треснули аккумуляторы, пытаемся подключить внешний канал.
Меня ощутимо тряхнуло, вдавив спиной в бетонное крошево. Побежала строка трассировки состояния систем. Ещё живём.
Только в этом регионе Корпорация на моих глазах теряла уже третий спецобъект. Часть оборудования и людей удалось эвакуировать в первые минуты по подземным коммуникациям, но служанки стали умнее – три заложенных по периметру двадцатикилотонных фугаса намертво завалили все катакомбы. На этот раз бой шёл насмерть в прямом смысле этого слова. Не один я понимал, что два грузовика, если они вообще сумеют сюда прорваться, не вывезут и трети оставшегося в строю личного состава базы. Однако мои вояки продолжали держать линию обороны, отступая к центру котла только по приказу. Впрочем, если помехопостановщик не заработает в течение ближайших пятнадцати секунд, то залп уэрэс накроет нас куда вернее, чем сюда доберутся медлительные грузовики.
Хорошо, что с боеприпасами здесь дело обстояло куда лучше, чем с остальным. Отчёты навесных орудий моей «чёрной вдовы» дружно прозвенели готовность. Гауссова винтовка – штука почти вечная, если не допускать перегрева и использовать качественные сердечники. Главное теперь – вовремя давать остыть направляющим ствола.
Я привычно поднял глаза к небу и прислушался. Улисс был не так уж далеко, в тысяче километров южнее, в недрах Мегаполиса, но сегодня он помочь не сможет. Да и чем – после смерти Матери он остался так же сух и бессилен, как и его эффекторы. Вся за столетие накопленная Соратником энергия ушла на последний зов, который должен был услышать каждый на планете. Теперь – только своими силами.
Я, Ильмари Олссон, второй и покуда последний эффектор Майкла Кнехта, Соратника Улисса, за долгие годы привык действовать в одиночку. Если слово «привык» вообще применимо к человеку, чьи личные воспоминания ограничиваются полутора сотнями часов, после чего начинается поле дарёной памяти Улисса. Боялся ли я, что и эта память когда-нибудь исчезнет, обрекая меня на погружение в полную беспомощность полурастатительного существования? Возможно. Но думал об этом редко. Если, опять же, я вообще могу об этом судить. Просто мне больше приходилось действовать, чем думать.
Я был эффектором, а значит – не более чем условно самостоятельной единицей триединого организма Улисса. Нас было трое. Я, Улисс и Кора. И моя задача была – быть Улиссом там, где Улисса не было.
Я был быстр, как он, я был умён, как он, я был силён, как он. Во мне сочетались все его таланты, недостижимые таланты Соратника. Тут жаловаться не приходилось. Но, как показали последние дни, во мне же присутствовали и все его слабости. Ядро Соратника, его суть, искра, призрачный симбионт, гость из неизведанного, один на троих, умел накапливать извне энергию, превращая нас в богов. Но копилась она десятилетиями, так что, однажды оставшись при своих, с голыми кулаками против поблекшего хрустального мира, ты мог рассчитывать только на самого себя.
«Чёрная вдова» была произведением искусства, гибкой и мощной машиной с прекрасной бронёй и внушительным арсеналом. Но как же это было мало по сравнению с истинной мощью Соратника, пусть бы и абсолютно безоружного.
Я почувствовал, как во мне начинает просыпаться ярость, замещая собой серую тоску по утерянному. И будто даже мир вокруг заиграл новыми красками. Самообман, да и пусть бы его. К бою.
Всем подразделениям. Иду на прорыв, одиннадцать часов.
Чёрная стрела взмыла к чёрному небу, беспечно зависнув на вершине медлительной баллистической траектории. К ней тут же рванулись хищные жерла, скорее механически, чем осознанно. Даже управляемые автоматикой огневые точки умели заблуждаться. Слишком уж лакомым казался ничем не защищённый сгусток полимеров и миоусилителей.
Но и смертоносный огонь не слишком быстр, всё зависит от той скорости, с какой течёт время у субъективного наблюдателя. Таким наблюдателем в тот момент был я.
Ранцевый ускоритель дал обратный импульс почти отвесно вниз, в последний момент раскрылось монокрыло, выводя «чёрную вдову» на бреющее планирование. Одновременно заговорили спаренные стволы гауссовых орудий.
Голосили задранные в небо жерла, рокотал ранец, компенсируя отдачу, вздымались в небо грязные фонтанчики мёрзлого перекопанного грунта, а потом и мельтешащие осколки чужого армопласта.
Позади со знакомым дробным стуком отработали пусковые последовательности нурсов. Это мой рискованный манёвр поспешили поддержать с тыла вояки из этого сектора обороны.
Справа прозвенело прямое попадание в бочину бронемеха. Ему это не ползуба, но временная дезориентация экипажу гарантирована. А вот за это спасибо. Над головой у меня начинала расцветать химическая клякса маскировки.
Приземлившись на первом попавшемся относительно ровном участке, я распрямившейся пружиной бросил «чёрную вдову» вправо по касательной, под скороговорку кодированного канала проникая в гущу вражеского строя. Меня их переговоры не интересовали. Интересовали репитеры.
Пока не заработали помехопостановщики, вопросом нашего выживания была исправно функционирующая координация действий атакующих.
Хрустальный мир жив, просто нужно его разглядеть. Это трудно, почти как в первый раз, там, в сыром лабиринте Босваша. Не уговаривай себя, ты не помнишь, как это было. В дарёных воспоминаниях ты такой же наблюдатель. Ты – это Улисс.
Только в этой реальности, здесь и сейчас, ты ничуть не он.
Я увидел. Прикрытый двумя бронемехами клубок фидеров, ощерившийся в зенит гребёнкой зубчатых антенн.
Треском ударили по ушам вышибные заряды трёх ракет, те ушли вперёд по изломанной активной траектории, оставляя за собой белый шлейф. Полыхнуло.
Вновь заговорили стволы гауссовых орудий, выбивая чечётку по бронеплитам, комьям вывороченной земли, разбросанным фугасами обломкам.
Вражеская пехота несла потери, не успевая даже обернуть бронезабрало в сторону надвигающейся опасности, в то время как воздух пытался сообразить, что там творится за дымом разрывов, а танки «Карсо» разрывались между необходимостью держать под контролем обороняющихся и попытками уничтожить зашедшую к ним в тыл назойливую муху.
Погасший в радиусе двух километров вражеский оперативный канал не позволял этому участку обороны даже толком сориентировать остальных о происходящем.
Тогда я решил этот спектакль заканчивать.
Два кумулятивных пирозаряда мгновенно приросли к вражеской броне как раз напротив силовой установки, десять секунд каталитическая реакция проникала сквозь моноволокна, за это время я уже оказался у следующей громадины, после чего внутрь пошла первая волна прожига.
Пригнувшись к земле в ожидании детонации, я одновременно прилаживал следующие заряды.
Тряхнуло так, что моя двухтонная «чёрная вдова» оказалась переброшенной через корпус второго бронемеха.
Что там у них внутри за снаряды?!
На этот раз мне хватило ума убраться подальше.
Фантастическое зрелище – припавшую к грунту бронированную черепаху словно вскрывают изнутри гигантским консервным ножом, почти бесшумно отлетает прочь башня основного орудия, а бронированная жестянка корпуса выгибается в агонии, исторгая из разошедшихся швов реактивные струи огня.
И только звонкие щелчки с налёта врубающегося в камень железа напоминали – всё всерьёз. И это не «чёрная вдова», а ты сам – стоишь под этим смертоносным градом и чего-то ждёшь.
Мои вояки не подвели, сообразили.
Концентрированный шквал огня буквально отбросил и без того дезориентированные силы осаждающих в другом направлении – на три часа от того места, где работал я.
