Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

— Нет! — проорал я…

Но мои слова были лишь тусклой тенью в её оглушительном вопле, продолжающем звенеть в наших ушах даже после того, как секира раскроила голову сопровождающего.

Мозги брызнули к нашим ногам и обратились в пепел, как и наши надежды на скорейшие поиски загадочного города в глуши джунглей.

Блять! Блядь! СУКА!

— Бэтси! — взревел я. — Ну зачем? Зачем ты его убила?

Вскипевший внутри меня гнев выходил сквозь зубы жутким рыком. Я подошёл к Бэтси, крепко сжав булаву. Наверно, я хотел ударить её, сильно, чтобы она испытала боль и обиду, которая переполняла меня до краёв. Но стоило ей повернуться ко мне лицом, а мне увидеть её налитые слезами глаза, как я выдохнул и опустил руку с зажатой в ней булавой. Вспоротая плоть под её левым глазом была заполнена не только кровью, но и слезами. Бледно-алые дорожки расчертили её щёку до самого подбородка. Этой большой девочке не было больно. Ей было обидно.

Некто злой причинил ей боль, и он не имеет никакого права остаться безнаказанным, даже если того требовал я. Бэтси пыталась совладать с собой, но как не крути эту тучную бабёнку, в душе она всегда останется ребёнком. Её детский взгляд прятался за провинностью, ожидающей неминуемого наказания. Но что я мог. Не бить же её на глазах смертных. Я бросил на неё обречённый взгляд, за которым была лишь пустота и безразличие. Я больше чем уверен, подобное она увидела и в глаза Ансгара, подошедшего ко мне и своим ботинком сгрёбшего кучку пепла, в котором совсем недавно таилась надежда.

Ансгар не выдержал.

— Бэтси, ну зачем ты его убила! Дура!

— Не стоит, Ансгар, — потребовал я, переводя всё его внимание на себя. — Она не специально…

— А как? Инга, как?

— Она защищала нас!

— Ну спасибо, Бэтси, — прошипел парнишка, отряхивая с кожаного доспеха пыль и пепел, забившиеся во все щели. — Я жив! Только вот как мы теперь попадём в «строящийся город»? Они нас отведут?

Ансгар вскинул руку и указал пальцем в сторону телег с клетками. Там, за прутьями, на нас взирал десяток пар глаз. Женщины, мужчины. Грязные создания прильнули к прутьям и всё это время созерцали сражение, исход которого может радикально изменить их судьбу. Что у них сейчас в головах? Они хотя бы имели понятие, на что их везут? Я не заметил, чтобы они бились в агонии и хоть как-то пытались спасти свои грязные шкуры. Но когда я бросил свой взгляд в их сторону, изнутри клетки донёсся женский голос, хриплый и уставший:

— Кровокож, ты ищешь «строящийся город»?

Она не боялась меня, мне даже показалась, что она не боится самой смерти. В её голосе отсутствовал страх, как и в затуманенных бельмом глазах. Мне стоило приблизиться к клетке, как тело в рваной накидке с пятнами мочи грубо распихало сидящих рядом рабов и подобралось к прутьям так близко, что солнечные лучи заблестели на её увлажнившейся потом кожи. Хорошие ровные зубы и только зарождающиеся морщины на лбу и в уголках невидящих глаз подсказали мне, что я разговариваю с тридцатилетней женщиной.

— Ты ослепла? — спросил я.

— Давно.

— Тогда как ты поняла, что я кровокож?

Она нервно захихикала, опустила лицо. Длинные сальные волосы коснулись кончиками деревянного пола клетки, который был вымазан дерьмом и залит мочой. Дух стоял неповторимый, хуже заброшенного городского туалета, где бурая жижа выливается с краёв унитаза, стоит только поднять крышку.

— Ваш голос я смогу отличить от человеческого с закрытыми глазами, — глаза её были закрыты, когда она подняла голову и подставила лицо солнцу.

Я оценил иронию, а еще поймал себя на мысли, что уже давно перестал обращать на характерное побулькивание в моей речи. Я быстро привыкал. Я привык быть кровокожим, и совсем отвык быть человеком.

— Мне нужно попасть в «строящийся город», — сказал я, утомившись её молчанием.

— Как странно, — пробубнила она еле слышно, — кровокож не знающий пути домой. Ты потерялся?

— Я…

— Ты потерялся в своём разуме?

Я резко умолк, и это было моей ошибкой. Я подарил ей повод убедиться в своей правоте.

— Я был рождён на другом острове, — ответил я.

— Кровокож… — она схватилась тонкими пальцами за прутья клетки и просунул между ними лицо, продолжая пялиться на меня незрячими глазами. — Кровокож убивающий кровокожа. Ты была рождена во грехе. Ты была рождена в боли, страхе и мучениях!

— Мне не интересна моя история! — гаркнул я, заставив её вновь скрыться в тени клетки. — Мне нужно найти «строящийся город»!

— Я знаю как тебе помочь… — хихикнула она.

— Ты знаешь дорогу? Ты слепа! Ты не сможешь мне помочь!

— Выпусти меня, и я укажу пальцем на того, кто знает дорогу в «строящийся город»!

Всё это время другие рабы молчали. Дрожали, боялись поднять головы, и тем более бросить взгляд в мою сторону. Внутри клетки полностью отсутствовали как брачные, так и дружески узы. Здесь каждый сам за себя. Люди сидели порознь друг от друга, в страхе дожидаясь своей участи. И если кинуть им кусок мяса, я стану свидетелем жестокой драки.

Слепая женщина сумела заинтриговать меня. Когда все прятались за глухим молчанием, она нашла смелость заявить о себе, даже не видя меня. Не видя сражения, не видя его исход. Но больше меня впечатлял тот, кто упрямо молчал. Я обошёл обе клетки, взирая на сидящих внутри рабов, и никто из них даже вида не подал, что знает, или тем более может лично провести до «строящегося города». Упрямые дураки, или потерявшие надежду люди?

Пока я кружил вокруг клеток, лицо женщины неотрывно следовало за мной. Когда я вернулся к ней, она удобно уселась на колени, взялась пальцами за прутья и подставила мне лицо.

— Тот, на кого ты укажешь, согласиться мне помогать?

— Я лишь укажу, — она улыбнулась, — у меня нет никаких сомнений, ты сможешь любого уговорить.

Продолжать этот цирк не было никакого смысла, никого из этих людей я не собирался отдавать в жертву кораблям. Да и кто поведёт рабов на верную смерть, когда оба помощника Романа мертвы. У меня нет другого выбора, кроме как освободить их, и быть может, они по достоинству оценят мой шаг милосердия.

— Хорошо, — сказал я слепой женщине,