Ученик некроманта. Мир без боли - Александр Гуров

– Посложнее ничего не придумал? – изумился Веридий, но, поборов первое впечатление, задумался, а мгновением позже озвучил свои догадки. – Хотя сейчас… легионы немертвых по большей степени покинули границу: кто разбрелся тупыми монстрами, потеряв после арганусовского бунта хозяев, кто по Зову направился в столицу, кто по неведомым причинам поплелся к Черным Кряжам, видно там готовится первая серьезная потасовка. Кто куда, в общем. А из-за безприказных, кстати, Торан и закрыли. Караваны пропускают, но они сейчас редкость. Все опасаются чумы. А вестфальцы оказались в капкане, что не удивительно – крупнейший город на пути к границе. И немертвых полно, и чума, а теперь еще эти эстерцы.

– Ты стал до ужаса словоохотлив, – улыбнулся Батури. – Давай ближе к сути. Сможешь мне помочь с живыми?

– Не знаю, Лис, сразу и не скажу. Надо навестить старых знакомых, узнать свежие сплетни и новые слухи, избавить их от шелухи, все хорошенечко обдумать и только тогда принять решение.

– У меня нет столько времени, – поторопил Батури.

– Помогу, – подумав, выдавил из себя Веридий. – Конечно, помогу, куда ж я от тебя денусь? Ладно, заговорился я с тобой. Меня ждут дела.

– Ночью? – засомневался Клавдий.

– Конечно! Что ж я, не вампир, что ли?

– Ты на охоту? – удивился Батури, помня о том, что Веридий один из немногих, кто достиг голконды, и, несмотря на то, что продолжает пить кровь, которая его пьянит и дурманит лучше любого вина, не балует себя людской пищей.

– Да нет же, – прокряхтел Веридий, вставая. – Говорю же: дела. Магистрат, видишь ли, не любит солнце так же, как и мы с тобой. А эстерцы, чтоб они провалились в отходный круг, который на груди носят, те склоняются к рассвету. Надеются, небось, что церковь их только рассветает и не скоро доберется до зенита. В общем, пора мне. А ты иди, натопи баньку, попарь косточки, переоденься, на тебя без слез не взглянешь: где не подран, там обгорел, где не обгорел – весь в грязи.

– Проваливай уже, – махнул рукой Батури, указывая направление. – Болтливый стал, как деревенская сплетница.

– Много-то ты знаешь о деревенских сплетницах! – воскликнул Веридий и широко взмахнул рукой, отчего расплескал бенедиктин. – Им со мной не тягаться, друг мой. А вампиру среди людей только так и можно выжить: все вынюхивая и все зная.

– Про-ва-ли-вай, – хохотнув, по слогам выговорил Батури и на этот раз Веридий не стал разводить ненужной патетики, поставил бокал на портик камина, подошел к окну и шагнул в ночь.

* * *

Оказавшись за пределами усадьбы, Веридий принял привычный человеческий облик и пристально посмотрел на небо. Ночь совсем недавно вошла в свои полные права и вокруг стелился беспроглядный мрак, который разрушали огни, полыхавшие в центре Вестфалена. Воздух пропитался вонью паленой человечины. Люди не спали, Ливуазье чувствовал их страх и ненависть, но вблизи усадьбы было тихо, до нее не доходило ни звука.

Вампир еще раз взглянул на небо. «Успею», – подумал Веридий. Он врал, когда говорил о магистрате и церковниках. Никаких запланированных встреч у него не было, но была другая, о которой еще с утра, до появления Батури, вампир даже не задумывался, а теперь она занимала все его мысли.

– Прости, друг, но спокойная жизнь для меня дороже твоих идей, – с мучительной болью в сердце выдавил из себя Веридий, вновь обратился в летучую мышь и полетел прочь из Вестфалена, туда, где еще с утра, до появления Батури, его не ждали, а теперь примут с распростертыми объятиями.

Глава 10. Пещера трех Безумцев

И не было карла умелее и справнее, нежели Сидри. Никто не мог с ним соперничать ни в оружейном мастерстве, ни в кузнецком. Далеко вокруг разнеслась его слава и дошла она до самих небес, где восседали Верховные, и доползла она до недр земли, где обитали Глубинные. И собрались боги, и решили, что негоже, чтобы подобный талант погиб. Верховные одарили свартальва гроздьями бессмертного винограда, а Глубинные – венками божественными. Но не решился Сидри связывать себя с повелителями недр, не принял венки долголетия, но взял в дар виноградины сочные, да не для себя одного, но и для всех своих братьев, а братьев было двое – Брок и Хемдаль. Взамен за доброту выковал Сидри кольцо золотое и наделил его тайными свойствами, о которых рассказал лишь Ёдину Великому, чтобы не прельщать врагов бога молний.

Разгневались тогда Глубинные и отравили винограда гроздья. И стали навеки карлы безумными, а мастерство их сделалось темным…

На темном, застеленном звездными точками, небе ярко вспыхнула бело-красная молния и моментально угасла, оставляя перед глазами светлые линии. Земля содрогнулась от грохота. Гром гулко прокатился по близлежащим скалам и затих, словно зверь, притаившийся перед атакой. Сандро посмотрел на небесное одеяло и увидел, как одну звезду за другой поглощает тьма надвигающихся туч. Но в следующее мгновение бледно-белые точки снова украсили ночной небосвод. Они закружились в изящном танце под заунывную музыку ветра и медленно поползли к земле. Сандро протянул руку, и на черную перчатку опустилась сотканная из тонких пушистых льдинок снежинка. Она, не тая, в тот же миг спорхнула с ладони и улеглась на земле, где уже ждали сотни белоснежных подружек. В Хельхейм пришла зима…

Ночь превратилась в преисподнюю хлада. Легкий снегопад в мгновение ока сменился неистовой вьюгой. Завыл ветер, закружил мириады снежных хлопьев. Твердая земля под ногами быстро устлалась белоснежным покрывалом. У гор, которые обступили с обеих сторон, появились сугробы. Они все нарастали и вскоре Сандро и Диоресу пришлось пробираться через вязкое белое море по колено в снегу. С каждым мгновением идти вперед становилось все сложнее.

Сандро кутался в волчий тулуп, но теплый мех не спасал ни от ветра, ни от холода; прикрывал лицо руками, тщетно пытаясь защититься от роя жалящих снежинок, норовящих попасть то в глаза, то в рот, то в ноздри. А вьюга становилась все яростнее, ветер лютовал с каждым мигом все сильнее. Но Сандро не останавливался. Не отставал и Диорес. Он, перекинувшись в волка, шел рядом, белоснежной грудью торя себе путь через сугробы, на фоне которых он был неразличим.

Дорога давалась с трудом. Все сильнее задувал ветер, все громче выла метель. Шквальный снегопад закрыл обзор, из-за чего весь мир превратился в белую стену, через которую двое спутников, несмотря ни на что, пытались пробиться. Первым этой бесконечной борьбы не выдержал Сандро.

– Альберт, – обратился к духу некромант, воспользовавшись мыслеречью, ибо за шумом вьюги и снежными хлопьями, жалящими лицо, не мог даже приоткрыть рта. – Альберт, проверь, есть ли здесь поблизости пещера. Нужно укрыться.