Нарушители равновесия. Если смерть проснется. Печать на сердце твоём - Андрей Валентинов

Войча еще раз взглянул на темный провал пещеры и шагнул туда, где начиналась тропа, ведущая прочь от надоевших скал. Ужик не спешил, он был задумчив и то и дело оглядывался, словно не хотел уходить из этого странного места.

— Не понимаю, — наконец заявил он, и Войчемир поразился. Ужик — и не понимает!

— Волаты, — пояснил недомерок, заметив недоуменный взгляд Войчи. — С ними что-то случилось…

Войчемир вновь поразился. Да какое им дело до этих самых волатов!

— А чего с ними случилось! — рассудил он. — Померли — и вс„…

Сгинувшие великаны Войчу не интересовали. Другое дело степь, которая была уже так близко.

— Они куда-то ушли, — возразил Ужик. — В пещерах всегда находят могилы. Значит, погибли не все. Патар считает, что волатов погубил Сдвиг, но эта пещера явно уцелела. Они жили и после…

— А их эти. Первые перебили, — осенило Войчу, — которые Змеев создали. Ужик негромко рассмеялся:

— Волаты и есть Первые, Зайча! Говорят, дхары — их потомки…

Войчемир, в очередной раз пропустив мимо ушей «Зайчу», задумался о такой возможности, но решил, что Ужик все-таки увлекся. Дхаров он помнил. Высокие парни, плечистые, но не в шесть локтей же, как тот, что похоронен в пещере. Впрочем, долго думать об этом Войчемир не стал. Тропинка закончилась, и в лицо пахнуло сухой травой. Степь! Войча с наслаждением вдохнул травяной запах и еле удержался, чтобы не упасть прямо в белый ковыль. Слава Заступница-Сва, пришли! Мрачный лес, голая пустыня, холодные скалы — как это успело надоесть Войчемиру! Другое дело — степь. В далеком холодном Ольмине Войча часто мечтал попасть сюда, и вот. наконец, свершилось. Великая степь, бесконечная, до самого Змеиного моря — вот где место настоящему альбиру, ищущему славы! Эх, был бы еще конь! Войча вспомнил бедолагу Басаврюка. вздохнул и решил, что все у него в жизни складывается как-то не так. Сначала прозябание среди ольминских есей, затем скука в Кей-городе. а теперь, когда он, наконец, выбрался туда. где и должно быть альбиру, у него ни коня, ни верных товарищей, один зануда-Ужик, который и меч-то держать не умеет. Какие уж тут подвиги!

Разве что песенку сложат: «Как пошел наш храбрый Зайча в славный город Акелон».

Ужик, не дающий подобных сомнений, деловито осмотрелся и кивнул куда-то в сторону дальнего кургана. Очевидно, там и был полдень. Войча хотел предложить достать полуночник и проверить, но вздохнул и решил положиться на судьбу. На судьбу — и на Ужика.

Уже к концу дня Войчемир убедился, что слишком хорошо никогда не бывает. То, что Змеи остались позади, это было, конечно, хорошо. Неплохо поесть печеной рыбы — в первой же речушке Ужик наловил с десяток крупных карасей. Да и трава была приятнее, чем надоевшие камни. Но среди высокой сухой травы Войчемир сразу же заметил следы. Их было много. У той же речушки, возле которой они устроили привал, в свежей грязи у берега Войча разглядел отпечатки турьих и лошадиных копыт. Туры — это было не опасно, а вот лошади

— дело другое. В степи полно диких тарпанов, но конь может быть и вместе с седоком. Неподалеку от речки Войча заметил старое кострище. Значит, люди здесь бывают.

Не то чтобы Войчемир так боялся случайной встречи. Даже пеший, с одним мечом, он охотно померился бы силами с тремя, даже с пятью. Но если налетит сотня? Правый берег Денора принадлежал Светлому, но огры частенько заходили сюда. Да и кроме огров немало народу бродило по степям. и не со всеми хотелось видеться. А тут еще Ужик! Какой с него толк и бою? Разве что туману напустит, чтоб бежать сподручнее. Да и то, куда тут бежать? Степь: найдут.

Ночью Войча настоял, чтобы спали по очереди. Береженого и Сокол бережет, к тому же очень не хотелось попадать в руки врага сонным. Правда, ночью их никто не потревожил, но Войчемир по-прежнему был настороже. И не зря.

Около полудня они увидели еще одно кострище, на этот раз совсем свежее, а возле него — следы конских копыт. Теперь Войча то и дело останавливался. внимательно вглядываясь в горизонт. Пару раз ему казалось, что он видит всадников. но это были лишь безобидные тарпаны. Но тревога не исчезала. Войчемир чувствовал — — они в степи не одни. Но заметить врага в травяном море мудрено, особенно если он не стремится показаться на глаза.

Ближе к вечеру дорога пошла вниз, впереди показалась синяя полоска реки, окаймленная неширокой зеленью жмущегося к воде кустарника. Вовремя — пора было думать о ночлеге, а вода как раз закончилась. Войча ускорил шаг и даже замурлыкал под нос что-то веселое. Но веселился он слишком рано. Над кустарником тянулся негустой дымок. Костер! Эх, проглядели!

Отступать было поздно. Те, что уже расположились здесь, конечно, их заметили. Войча поправил кольчугу, подтянул ремень и нахмурился. Ужик выглядел по-прежнему невозмутимым и даже не смотрел туда. где их могли ждать враги. Да что с него возьмешь, с недомерка!

Дым костра постепенно приближался, но людей по-прежнему было не видать. Это не радовало — добрым людям прятаться нечего. А спрятаться есть где — вон, трава почти в рост…

— Чолом!

Войчемир резко обернулся. Вот они! Двое— — здоровые, плечистые, длинноусые, с чубами на бритых головах.

— Чолом!

Это уже спереди — трое. Выходит, окружили…

— Чолом! — с достоинством ответил Войча и как бы случайно положил руку на рукоять меча. В ответ послышался дружный смех:

— Гляди, гляди! За меч хватается!

Войча быстро осмотрелся — да, кажется, попались. Оружия у неизвестных было навалом. В руках — копья, за поясом — топорики-клевцы, а один. самый крепкий, небрежно поигрывал огромной секирой. Усатые лииа смеялись:

— Откуда вы такие хорошие? Или заблудились? Так мы вам дорогу покажем!

Выговор у чубатых был странный, непривычный, и Войчу осенило — бродники! Кому еще болтаться здесь, среди ковыля!

— Я есть Кеев альбир! Войчемир сын Жихослава, — сурово ответствовал Войча. — А идем мы по державной надобности.

Усачи переглянулись.

— Ишь ты! — ухмыльнулся один, очевидно, старший. — А я, стало быть. Покотило. А посему поворачивайте назад, добрые люди. Нечего вам тут, на нашей земле, делать!

«Ну и имечко!» — подумалось Войче. Хотя какие у бродников имена? Клички одни, как у собак…

— Значит, назад? — вздохнул он и погладил рукоять меча.

— Назад! Назад! — радостно подтвердил Покотило я снял с пояса клевец. — Мы Кеевых людей не трогаем, но высматривать здесь не позволим.

Так что…

— Ага… — согласился Войча. прикидывая, придется ли ему драться один на один или со всеми пятерыми, С одним-то он справится…

— Мы Кеевых людей не трогаем, — повторил вожак и вновь ухмыльнулся, — если они нас, конечно, не тронут… Ну так чего, альбир? Дорогу назад показать?

Войча вздохнул и попытался на миг расслабиться. Бить всегда надо самого сильного — и наверняка, так учил его Лодыжка. Если зарубить этого наглеца, остальные растеряются, и уж тогда…

— А чего вы к нему пристали? — внезапно заявил Ужик, выступая вперед. — Вы сначала со мной справьтесь!

Усачи замерли от неожиданности, а затем над степью громыхнул хохот.

— Ой! Убил! Ой. спасите! — парни тыкали пальцами в невозмутимого Ужика и весело перемигивались, — Хлопец, ты меч-то хоть поднимешь?

— А зачем меч? — недомерок пожал узкими плечами. — Вы без меча попробуйте!

Войча не знал, что и делать. Оставалось ждать.

— Без меча? — отсмсявшись, поинтересовался Покотило. — На кулачках, значит? А коли зашибем, малыш?

— А если нет? Бродники переглянулись.

— Ну, если нет… Тогда мы вас, так и быть, пропустим.

— А еды дадите? — невозмутимо осведомился заморыш.

— И еды дадим…

— А коня?

На этот раз смеялись особенно долго.

— Ладно! — решил вожак. — Веселый ты парень! Так и быть, и коня получишь. Только мне с тобой драться не с руки. Мал ты больно. Вон, с Караем разберись.

Карай, невысокий, но плечистый, ухмыльнулся и стянул с плеч рубаху. Тут Войча опомнился и хотел вмешаться, но Ужик внезапно обернулся и подмигнул. Слова застыли на языке. Недомерок явно что-то придумал. Хотя что тут придумаешь?

— Ниже пояса не бить, — деловито заметил Карай. — А уж выше — не обессудь, малыш…

Ужик кивнул и тоже сбросил рубаку. Усачи отошли в сторону, освобождая место. Войча последовал их примеру, хотя чувствовал, что поступает глупо. Нельзя позволять такое! Ужика с первого удара свалят, и хорошо, если жив останется…

Карам подмигнул товарищам, повел загорелыми плечами и шагнул вперед. Ужик остался недвижим. Он даже не смотрел на противника, словно того и не было рядом.

— Ну, чего вы! — хохотнул Покотило. — Замерзнете! Только ты, Карай, малыша-то не убей!

Бродник кивнул чубатой головой, и в тот же миг его правая рука взлетела в воздух. Войча затаил дыхание. Мимо! Удар пришелся в пустоту. Ужик уклонился. но тут же вновь занял прежнюю стойку. Впрочем, это даже стойкой назвать было нельзя. Просто стоит себе парень, под ноги смотрит…