Оператор совковой лопаты - Сергей Калашников

   Мишке хочется сделать лодочку с моторчиком и пробежать на ней по здешним речкам. Паруса и вёсла его не слишком устраивают. На счёт двигателя вопрос пока не решаемый. Паровик как-то не нравится, в его представлении это громоздко, дымно и трясуче. А для двигателя внутреннего сгорания нет ничего для системы зажигания. Ни магнето, ни свеч, ни даже проводов. На дизель замахиваться он и не помышляет. Станочный парк уже неплох, Но и не сильно хорош. Не потянет. Пока работа по шаблонам и лекалам на производстве ружей не отладится, пока не обучит народец трудовой хитростям измерений и чтению простейших образмеренных эскизов, браться за это бесполезно.

   Своими руками всего не сделаешь, а кадры растут медленно. Таких, как Карасик или Тыква, единицы. Нет, не тупой народ, просто мало знают, отчего соображают в среднем темпе.

   Но ведь судну нужен не только двигатель, но и движитель. И в этой области тоже масса проблем. Классикой считается винт. Тут и думать нечего, ничего лучшего он не придумает. Но нет у него ни малейших познаний в тонкостях изготовления таких устройств. Кроме того, их ведь надо вращать валом, просунутым сквозь корпус. Сальники делать. И, следовательно, неизбежны крупные токарные детали. Погодим.

   Следующим по распространенности водным движетелем считается, кажется, водомёт. Это просто насос, который гонит назад струю воды. И реализовать такое устройство проще, как ни странно. Потому что вделать патрубок в корму не проблема. А всё центробежное - это элементарно. Насос - в особенности. Там, конечно, тоже есть сальники на оси, но коротенькие. Ну да не в сальниках дело, в винте. Крыльчатка всяко проще. Нет там кривых поверхностей. Ну-ка, прикинем!

   Выходное сопло - плоская щель. Короткими широкими лопастями загоняем в неё воду. Вал делаем горизонтальным, на концы приделываем педали, крутим и... поехали. А поступает вода в насос самотёком из-за борта, для чего цилиндр корпуса насоса опускается ниже ватерлинии. Важно входную щель сделать шире, чем выходную, чтобы не преодолевать сопротивление ещё и здесь.

   Прорисовал и невольно рассмеялся. В сечении это выглядит, как старинное пароходное колесо, затолканное внутрь судна окосевшим конструктором. Занялся расчётами. За время работы над пневматичками наконец-то вспомнил нужные формулы из физики и перестал путать килограмм силы с ньютоном. Он из-за этого вместо лёгкого ружья содеял чуть ли не пушку.

   Мишка недавно понял, что сбился со счёту лет, прошедших с основания Тамбова. За делами время летит, зимы и вёсны, сплавы и формы, а столько ещё не сделано!

   Педальную лодочку с водомётом изготовил строго на одного. Фанера из коры, редкий набор из тонких жердей, сиденье с мягкой спинкой, палуба и даже лёгкая будочка как раз для головы. Получилось очень узко, и вся остойчивость сооружения обеспечивается низким расположением пассажира, практически полулежачим. Металл только в сальниках, которые сразу и подшипники, и в креплении педалей. Крыльчатка, корпус насоса - всё деревянное.

   Умостился, оттолкнулся и пошёл. Ох и ходкая получилась лоханочка. И практически бесшумная. Мишка вволю побегал по речушке и выбрался на берег. Дело сделано, ни в чём он на этот раз не просчитался. Повышающая клиноремённая передача, и та оказалась в самый раз. Кораблик отдаст детишкам - баловство это, а не лодка. Службу свою она сослужила. Принцип проверен. А вот и Кремень вылетает из-за поворота на тримаране, похожем на буер. Лёгкая деревянная ферма держит мачту, скрепляя длинный центральный корпус с далеко отставленными поплавками. Парус высокий, но узкий, несет это разлапистое плавучее сооружение быстрее, чем бежит человек.

   Мастер-лодочник ухватился за идею постройки пилотной модели минимально разумного размера. И получил рысака. Хихикнулось. Представил эту же раму, но не на поплавках, а на коньках, летящей по зимнему замёрзшему водоёму. Как он, повиснув на шкоте, притормаживает мокасином, загребая снег, а Сайка, вцепившись в жерди под самой мачтой, помешивает кашку в своей переносной полевой кухне. Сзади, ухватившись за верёвку, летит на лыжах Небесная Ласточка, а Айн одной рукой придерживая сосущего грудь Кряна, второй управляется с румпелем.

   - Почему смеёшься, кум Миша? - Кремень только что опустил парус на ферму и закрепил его пластину в горизонтальное стояночное положение. - Разве мой макет вызывает веселье?

   - Он вызывает радость. А бородатые нередко смеются, когда им что-то нравится.

   Поймал брошенную верёвку и подтянул раскорячившегося наподобие водомерки речного бегуна к причалу. А титул "кум" закрепился за ним недавно. Назвал он так по неосторожности Оплетённую Тыкву вслух, и тут же был вынужден объяснять, что это слово обозначает человека, на которого можно во всём положиться. Хохма, конечно, но Выдры очень восприимчивы. Прижилось словечко.

   А взгляд, между тем, осматривает изделие опытного мастера. Да, это судно для спокойной воды. Но в носовой его части есть отличное место для станковой пневматички. У него как раз сложилась концепция, как довести скорострельность монструозного ружья до выстрела в минуту при одном заряжающем. Причём, подходящий калибр - тринадцать миллиметров. Для стационара ствол можно сделать длиннее. Ну не дают ему покоя испанцы на юге. Пусть у Трусливых Койотов будет побольше аргументов при встрече с колонизаторами.

   А ещё он узнал серебро в одной из лепёшек, что принес откуда-то с запада Тощий Сурок. Парень несколько месяцев состоял при плавильне и кузнице, нахватался всякого от Карасика, а потом ушел. Привык, видно, кидать в огонь разные камни, и набрёл толи на серебрянную руду, толи на самородки. А медь регулярно возят из окрестностей Великих озёр. Так что будут у него теперь бронзовые стволы. Хорошие трубки из стали не отливаются, метровый ствол просверлить ему не удаётся, Медный канал слишком быстро разнашивается, медь тут уж очень мягкая, а ни цинка, ни олова отыскать не удалось. Теперь из колокольного сплава должно выйти вполне прилично. Собственно, деревянная рубашка на таком стволе останется в основном для защиты его от повреждений при ударе и удержания секций относительно друг друга. Хорошо-то отлить больше двадцати сантиметров тонкостенной трубочки ему пока не удаётся. А на толстостенные просто металла не напасёшься.

   Все его мощности в месяц производят от силы полтонны чёрного металла, а меди привозят килограммов десять-пятнадцать. Она ценится в тех местах, где её добывают.

   Первой от Мишки понесла Небесная Ласточка. Думал, что она старая, а оно вон как вышло. Потом о надежде на прибавление в семействе доложила Айн. Сайка держалась стойко, как он ни старался. Хотя всё у них прекрасно получалось. Как и водилось в индейских семьях, мужчина в доме чувствовал себя гостем и добытчиком, а то, что добычу приносили другие, это не важно. Важно, что это всё равно была его добыча.

   Большинство обитателей Тамбова по-прежнему задерживались в нём на срок от недели до нескольких месяцев, но грамоте успевали выучиться многие. Вернее, некоторые схватывали на лету, а некоторые никак. Но письменность разносилась во все стороны. Помаленьку, но всё время. Лучше всех буквам обучала Айн. Она практически непрерывно учительствовала. Про то, что эта деятельность для противостояния христианскому нашествию едва ли не важнее изготовления ружей, Мишка Питамакану объяснил легко. Так что зародыш школы уже действовал. Арифметику, геометрию, химию и физику писать пришлось самому. На выдрском, Сколько вспомнил. Это оказалось серьёзной нагрузкой. Но, делать нечего. Без грамотности знания не сохранятся, а, тем более, не приумножатся.

Глава 54. Встречи и новости.

   На самом деле, писал не много, а безумно много. Круговорот воды в природе потянул за собой информацию о роли лесов в сохранении влаги, вслед за чем потребовалось изложить сведения о природных зонах, растительности, фотосинтезе, и завершить это на понятии замкнутости жизненного цикла по цепочке обмена питательными веществами. Ну, что делать, если возможности языка вынуждают адаптировать текст под понимание пятиклашек.

   Природные зоны потянули за собой климатические пояса, сферичность планеты, астрономические понятия, приводящие к обсуждению причин смены сезонов. Толстого талмуда не сочинял. Ограничивался объёмом лаконичных брошюр. Но самих их, с картинками, между прочим, выросла целая стопа. Материя, вещество, поле: свет и тепло, магнитное притяжение и электростатика - темы цеплялись друг за друга. И конца этому видно не было. Диву давался - сколько успели нагрузить в его память дома.

   Книжки люди читали, приставали с вопросами, отчего приходилось их дополнять, уточнять, а, порой, и просто переделывать на корню. За этим кошмаром очередной, но, кажется далеко не последний раз, довёл до совершенства оба размера пневматических ружей. А потом нагрянули Болотные Лисицы.