Связной - Евгений Сухов

— Ему нужно что-нибудь говорить?

— Не нужно, хозяин знает вас в лицо. А те люди, которых вы приняли за «топтунов» Рихтера фон Ризе, это наши люди. Немцы сняли с вас наблюдение еще раньше. Зайдете в магазин, бросите информацию в мусорную корзину, что стоит у входа. Купите у него расфасованные макароны и в запечатанной упаковке найдете инструкции.

Поднявшись, мужичонка неспешно зашагал, слегка подволакивая левую ногу. Докурив сигарету, поднялся и Мельник. Нужно идти в разведшколу, до начала занятий оставалось сорок пять минут.

Кабинет он делил с штандартенфюрером Соколовым, отвечавшим в школе за пропаганду. Разведшколе с Соколовым очень повезло, свое дело тот знал великолепно и очень его любил. Даже если кто-то из курсантов попадал в школу не по идейным соображениям, то, послушав лекции штандартенфюрера, становился ярым антикоммунистом. Предоставь судьба Соколову случай поговорить со Сталиным, так он и его без особого труда сделал бы антикоммунистом.

Сейчас его стол пустовал — уехал в Берлин в министерство народного просвещения и пропаганды: Геббельс собирал пропагандистов со всей Германии.

Мельник не любил Соколова, стараясь за добродушной улыбкой спрятать усиливающуюся неприязнь. Этот дворянин из «бывших» вполне мог быть соглядатаем, во всяком случае, штандартенфюрер не однажды писал докладные на своих слушателей. И сейчас, пребывая в кабинете в одиночестве, Антон чувствовал едва ли не физическое облегчение.

По какой-то надобности Рихтер фон Ризе просил зайти к нему перед занятиями. Тщательно причесавшись перед зеркалом, Мельник вышел в коридор, понемногу заполнявшийся слушателями, и направился в кабинет начальника разведшколы.

Кабинет был заперт. В приемной, где за своим рабочим столом обычно сидела его секретарша, хорошенькая фрейлейн Хельга Штайнбауэр, тоже никого.

Антон Мельник прикрыл за собой дверь. Коридор то и дело рассекала мужская поступь, обремененная армейскими сапогами: то скорая, явно куда-то спешащая, то значительная, размеренная, начальственная. Времени у него было немного — начальник школы и секретарша могли явиться в любую минуту. Открыв папку с деловыми бумагами, напечатанными в трех экземплярах под синюю копирку, он быстро их просмотрел, а потом взял несколько страниц и, сложив вчетверо, вышел из кабинета.

Странное дело, но Мельник практически не почувствовал волнения, как если бы всю жизнь крал особо важные документы. Наоборот, его распирало торжество. В какой-то момент он осознал, что ускоряет шаги, и лишь усилием воли вынудил себя идти помедленнее. На лестнице Антон столкнулся с Хельгой Штайнбауэр. Молодой женщине невероятно шла военная форма, делавшая ее еще более привлекательной. Интересно, а сама она знает об этом? Девушка привычно улыбнулась ему, как старому доброму знакомому, и произнесла:

— Я хотела вас предупредить, штандартенфюрер фон Ризе срочно отправился по делам в Гамбург. Прибудет только через четыре дня.

— А вы случайно не знаете, о чем он хотел со мной поговорить? — спросил Мельник.

— Точно не могу сказать, но, кажется, это касалось учебного процесса.

— Вот как. Будут какие-то изменения?

— Он хотел привлечь вас к стрелковой подготовке.

— Ах вот оно что. Я с удовольствием, — понимающе кивнул Антон.

Девушка продолжала стоять, будто ожидала приглашения на ужин, и, не дождавшись такового, вяло улыбнулась и зашагала в сторону приемной.

Мельник невольно укорил себя: «Следовало бы действовать поактивнее. Ведь она же тебе нравится!» Поймал себя на том, что хочется обернуться ей вслед: у шарфюрера СС Штайнбауэр невероятно красивые ноги. Но, совершив над собой некоторое усилие, он зашагал в учебную комнату.

В этот день занятия Антон проводил вдохновенно, и когда наконец пробила последняя минута, вернулся в свой кабинет.

Слегка волнуясь, выудил из кармана листки бумаги. Его ладони все более нагревались по мере того, как он вчитывался в содержание. В какой-то момент ему даже показалось, что страницы в его руках могут просто вспыхнуть. Это было несколько страниц из доклада Рихтера фон Ризе начальнику абвера адмиралу Канарису Фридриху-Вильгельму, из которого следовало, что в настоящее время на территории России находится несколько десятков выпускников Яблонской разведшколы. Большая их часть сосредоточена в промышленных городах, вблизи железнодорожных узлов, имеющих важное военно-промышленное значение. Периодически агенты выходят на связь по рации и передают важнейшую информацию о дислокации советских подразделений.

Отдельным листком был напечатан список агентов, которых начальник школы просил представить к государственной награде. Их оказалось двадцать три человека. При должной аналитике, на которую способна военная контрразведка, вычислить засланных диверсантов будет нетрудно.

На последней странице упоминалась станция Москва — Киевская, осуществлявшая военные перевозки в юго-западном направлении, а также Люберецкий узел, где успешно действовал резидент Горгона, которого Рихтер фон Ризе просил представить к Рыцарскому кресту.

Сложив вместе все страницы, Мельник безжалостно смял их в комок и сунул в карман. Теперь ему ничего не мешало отправиться в продуктовый магазин, благо что выход в город для преподавательского состава был свободным.

Показав пропуск на выходе, Мельник, помахивая объемным кожаным портфелем, зашагал в сторону бакалейной лавки. Открыв дверь, отозвавшуюся звонким колокольным звоном, он тотчас привлек к себе внимание хозяина заведения, стоявшего у стойки. В магазине было всего три клиента, придирчиво осматривающих товар в застекленных витринах, совершать покупки они пока не спешили. Вытащив из кармана скомканные листки бумаги, Мельник небрежно швырнул их в корзину для мусора и подошел к прилавку.

— Вот что, любезный, дайте мне, пожалуйста, две банки тушенки. — Хозяин, голубоглазый мужчина лет тридцати пяти, согласно кивнув, поставил на прилавок две банки тушенки. Глаза умные, понимающие. Он ждал чего-то еще. — Упаковку макарон… потом гречневой крупы с килограмм и пачку чая.

— Секундочку, — сказал хозяин. Достав из шкафа упаковку макарон и пачку чая, он положил их на прилавок; затем расторопно свернул кулек и, большим ковшом насыпав в него гречневой крупы, положил на весы: — Ровно килограмм. Прошу вас.

— Возьмите, — протянул марки Антон.

Продавец быстро сосчитал деньги, отдал сдачу и улыбнулся:

— Желаю вам приятного дня!

Сложив продукты в сумку, Мельник вышел из магазина.

Вернувшись домой, он вскрыл упаковку с макаронами и увидел вчетверо сложенный листок.

Прочитал: «Нужны данные о силах специального назначения абвера, соединения «Бранденбург-800», о полке «Курфюрст»». Численный состав подразделений, должности и фамилии офицеров. Задачи, выполняемые данными воинскими формированиями, а также внедренная агентура на территории Советского Союза».

Перечитав еще раз послание, Мельник чиркнул зажигалкой и запалил листок, вспыхнувший мгновенно. Положив горящую бумагу на стеклянную пепельницу, некоторое время наблюдал за тем, как она догорает, бросая по сторонам огненные языки.

О специальных подразделениях абвера стоит крепко подумать. Вокруг них существовала строжайшая секретность. Никто даже точно не мог сказать, кто именно является командирами полков, а уж про ближайшие диверсионные и агентурные задачи и места их квартирования в настоящее время и говорить не приходится! Хотя о «Бранденбурге-800» он кое-что слышал, в свое время его даже хотели перенаправить в эту дивизию. И не так давно несколько его выпускников попали в 5-й батальон.

Бумагу Мельник подобрал старую, слегка пожелтевшую от времени. Никоим образом она не должна отличаться от прочих листов, пришедших в негодность. Подробно, ничего не упуская, хорошо заточенным простым карандашом принялся писать: «Штаб дивизии “Бранденбург-800” размещается в Берлине по адресу Гогенцоллерндамм, д.7. Командир дивизии — генерал-майор Александр Пфульштайн. Могу указать достоверную информацию по 5-му батальону. Батальон возглавляет майор Вольф. В 5-й батальон входят 17 — 19-я роты. 17-я рота действует на Ленинградском фронте. 18-я рота — на Карельском фронте. 19-я состоит при штабе батальона. В настоящее время батальон планирует осуществить захват важных стратегических объектов в Ленинградской области и обеспечить их сохранность до подхода основных сил немецкой армии. В связи с этим я могу предположить, что немцы намереваются в этом районе провести наступление. Или, возможно, ожидают активности советских войск».

Затем, скомкав написанное, положил листки в карман и вышел из квартиры.

Вернувшись в бакалейную лавку, небрежно бросил в мусорную корзину скомканные листки и обратился к продавцу: