Кэти Малхолланд том 2 - Кэтрин Куксон

Войдя в гостиную, Кэти подошла к камину и протянула руки к ярко пылающему пламени. Она так замерзла во время прогулки, что попросила Джесси разжечь огонь пораньше. Она надеялась, что не подхватила простуду, — пока они гуляли по пирсу, она успела продрогнуть до самых костей.

Она только что побывала наверху в комнате Бетти. Она уговорила Бетти лечь в постель пораньше — у бедняжки так распухли ноги, что, казалось, еще немного, и вены лопнут. Бетти не любила отдыхать — она считала, что без нее домашнее хозяйство разладится, стоит ей хоть на день или на два отойти от дел.

Она посмотрела на медное ведерко, в котором почти не оставалось угля. Так было всегда, когда у Нелли появлялся свободный вечер. Джесси всегда забывала снова наполнить ведерко углем, прежде чем уйти домой. Кэти была рада, что Джесси всего лишь приходящая прислуга — приходящую прислугу легче уволить. Джесси сегодня нагрубила Бетти, и вообще была очень невнимательной служанкой. Кэти потянулась к шнуру звонка, на тот случай, если Джесси еще не ушла, чтобы попросить ее принести угля, но ее рука так и замерла в воздухе, когда позвонили в дверь. В ту же секунду она услышала, как дверь кухни открылась, кто-то быстрыми шагами пересек зал. Потом до нее донесся голос Джесси:

— О, капитан Нильс! — воскликнула девушка.

За этим последовал ее сдавленный смешок.

Кэти посмотрела на дверь в гостиную, думая, что, пока Нильс раздевается в прихожей, она могла бы незаметно проскользнуть к лестнице, подняться к себе и лечь в постель.

Тогда Джесси, найдя ее в постели, сказала бы Нильсу, что мадам уже легла и не может спуститься. Но она тут же поняла, что это бесполезно, — в таком случае Нильс сам поднимется к ней в спальню, а ей вовсе не хотелось принимать его, лежа в постели,

— Куда все подевались? — донесся до нее голос Нильса.

— Мадам в гостиной, капитан. А хозяин вышел.

Кэти сидела на кушетке с книгой в руках, когда дверь отворилась и на пороге появился Нильс. Ей было достаточно взглянуть на него один раз, чтобы понять, что он изрядно выпил.

— Привет. — Он тяжело опустился в кресло сбоку от кушетки.

— Добрый вечер, Нильс.

— Куда ушел отец?

— Он сегодня ужинает с товарищами.

— А, понятно. Значит, ты осталась одна?

Она оставила это замечание без ответа.

— Я не знала, что ты возвращаешься сегодня. Ты только что встал на якорь?

— Нет, мы встали на якорь еще до полудня.

Ее удивление, должно быть, изобразилось на ее лице, потому что он сказал насмешливым тоном:

— Ты хочешь спросить, почему я не пришел сразу и где я был с полудня до восьми вечера?

Она снова оставила без внимания его реплику. Отвернувшись, она закрыла книгу и отложила ее в сторону.

— Ты хочешь есть, Нильс? — спросила она, не глядя на него. — Я могу попросить Джесси накрыть для тебя.

— Нет. Нет, спасибо, Кэти, но я сыт. В данный момент я переполнен до отказа — мое брюхо переполнено едой и вином, а голова… голова переполнена разными сведениями. Ты ни за что не догадаешься, в чьем обществе я провел сегодняшний день. Это один твой давний друг.

Она сидела неестественно прямо, глядя на него широко раскрытыми глазами.

— Точнее, отец этого человека был твоим другом, — сказал Нильс с нехорошей усмешкой.

Она тут же подумала о Бернарде Розье, потом, по ассоциации, о его сыне Дэниеле и о своей дочери Саре. Может, Сара и Дэниел вернулись в Англию? При мысли, что она снова сможет увидеться с дочерью, в ней зародилась тайная радость.

— Его отца зовут Генри Коллард. Ты помнишь Генри Колларда?

При этом незнакомом имени Кэти испытала разочарование. Значит, то, что собирался сообщить ей Нильс, не имело отношения к Саре.

— Коллард? Я никогда не знала человека по фамилии Коллард.

— О, постарайся припомнить, Кэти. Ты должна его знать. Вспомни былые времена — Генри Коллард был твоим клиентом.

Она замерла, не в силах пошевелиться. Кровь отхлынула от ее лица, и оно стало бледным как полотно. Не только слова Нильса, но и его тон, сама его манера держаться были оскорбительными. Он сидел, подавшись вперед в кресле и приблизив к ней лицо, и на его губах играла недобрая усмешка.

— Молодой Коллард, его сын, — то есть не такой уж он и молодой, ему примерно столько же лет, сколько мне, а его отцу сейчас, должно быть, уже под восемьдесят — в общем, он рассказал мне о той ночи, когда его отец приходил к тебе вместе с Розье. Может, ты скажешь, что Розье ты тоже не знаешь? Ты тогда ударила его по голове подсвечником… Теперь ты вспомнила?

Кэти так сильно сжала кулаки, что ногти впились в ладони. Ее горло свела нервная судорога, и ей казалось, что она сейчас задохнется.

— Ту ночь я никогда не забуду, — с трудом проговорила она.

Казалось, это признание застало его врасплох. Он удивленно приподнял брови и с минуту молча смотрел на нее, потом сказал:

— Что ж, по крайней мере ты откровенна. Я, честно говоря, не ожидал, что ты сознаешься так быстро.

— Что ты хочешь сказать? В чем я должна сознаваться? Эти двое мужчин ворвались силой в мою…

— О, перестань. Перестань. Я только что похвалил твою откровенность, а ты все испортила. Я знаю, как все обстояло на самом деле, Кэти. Одна из шлюх, которая работала на тебя, подцепила их в каком-то кабаке и привела к тебе, чтоб ты помогла ей их обслужить…

— Как ты смеешь! — Ее глаза сверкали от ярости.

— О, я смею, Кэти… потому что это правда. Не вставай. — Видя, что она собирается подняться на ноги, он протянул руку и толкнул ее назад, заставив откинуться на кушетке. Этот жест был грубым, таким же, как и его тон. — Я зол на себя самого за то, что позволял тебе делать из меня идиота в течение стольких лет, — продолжал он. — Все эти годы я считал тебя верной женой и добродетельной женщиной — это тебя-то, содержательницу борделей! Ты строила из себя добропорядочную леди, и я верил тебе и сдерживал свои желания, боясь тебя оскорбить. А он, мой дорогой папочка, дал мне такое романтическое описание вашей первой встречи! Ты была бедной девушкой, у которой не было в кармане ни гроша, но которая предпочла бы умереть с голоду, чем продаться какому-то мужчине… за исключением, конечно, его. Он сказал, что купил тебе твой первый дом, с которого и начался твой процветающий бизнес… Смешно, не так ли? Ведь когда вы встретились, твой бизнес уже процветал и ты вовсе не нуждалась в том, чтобы кто-то покупал тебе дом, потому что уже была хозяйкой борделя — и, может, не одного. Разве не так, моя дорогая Кэти? Или мне следует называть тебя мадам Кэти? Скажи, сколько мужчин у тебя было за твою жизнь? Сначала были Розье и Бантинг. Бантинг, правда, женился на тебе, здесь все, можно сказать, чисто. Потом — мой дорогой папочка, который тоже оказался достаточно наивен, чтобы жениться на тебе. И Хевитт. О да, конечно, старик Хевитт! А еще было множество других, о которых ни я, ни мой отец никогда не слышали…