Лжеправители - Анна Корниенко

Следующий, а если быть точными – первый по времени самозванец, выдававший себя за Людовика XVII, чудом спасшегося из крепости Тампль, звался Жан-Мари Эрваго (20 сентября 1781 года – 8 мая 1812 года).

Источники расходятся в определении, откуда родом и из какой семьи был этот человек, так как в продолжение своей недолгой мошеннической карьеры он много раз менял имена, биографию и даже, по свидетельству современников, переодевался в женское платье. Обладая незаурядной внешностью и определенным артистическим талантом, он умел внушать доверие к себе и пользовался этим без всяких угрызений совести.

Но большинство исследователей сходятся в том, что Жан-Мари Эрваго происходил из Сен-Ло. Его отцом был Рене Эрваго, по одним свидетельствам – портной, по другим – камнетес, матерью – Николь Биго, кружевница. Другие источники говорят, что Эрваго был на самом деле незаконнорожденным сыном герцога Монако и очаровательной Николь Биго, которая была выдана во избежание позора за слугу герцога Рене Эрваго. Отсюда и изысканные манеры и утонченные черты претендента. Правда, многие подозревают, что подобный слух пущен самим мошенником. По крайней мере, после ареста Рене Эрваго под присягой опознал в нем своего сына.

В 15 лет в Шербуре Эрваго в первый раз был арестован за бродяжничество, освободили его по ходатайству отца. Однако сразу после освобождения он вновь уходит из дома в Кавадо. Там, видимо в первый раз, будущий «дофин» встречается с роялистами. И возможно, по их подсказке – явной или нет – начинает карьеру самозванца.

Во время своих скитаний он много раз меняет имя, представляясь сначала незаконным сыном герцога Монако, потом – сыном герцога Мадридского, племянником графа Артуа или же Марии-Антуанетты. По свидетельству современников, претендент на престол не раз переодевался в женское платье, объясняя это «желанием сохранить инкогнито»: тонкая мальчишечья фигура и нежные черты лица, так же как ранее д'Эону де Бомону {26}, помогали ему в этом обмане.

Эрваго был вновь арестован в Отто в марте 1797 года и осужден на четыре месяца тюрьмы, но потом снова освобожден под поручительство отца. По воспоминаниям самого Рене Эрваго, когда он прямо спросил сына, не принимал ли он участия в заговорах против правительства, Жан-Мари с достаточной откровенностью ответил, что водил аристократов за нос и получал от них «все, что желал, посмеиваясь у них за спиной».

Полная лишений и тяжелого труда жизнь вызывала у юноши отвращение. В 16 лет претендент вновь бежит из дома, на сей раз направляясь в Алансон. По пути представляется родственнице королевской семьи, мадемуазель Талон-Лакомб отпрыском графов Монморанси, ограбленным неизвестными и оказавшимся поэтому в отчаянном положении. Доверчивая дама ссужает ему 40 луидоров (достаточно большая сумма по тем временам) и вызывается доставить юношу в своей карете прямо в родовой замок Монморанси. Чтобы избежать разоблачения, в ту же ночь юный мошенник спасается через окно, прихватив с собой деньги.

Весной 1798 года Эрваго объявляется в Мо, где находит приют у некоей ярмарочной торговки по имени госпожа Лаварин. Ей он представляется фермерским сыном, которого преследуют таинственные заговорщики. Разжалобив свою добрую хозяйку, он получает от нее 4 луидора и с этими деньгами садится в дилижанс. Затем он в очередной раз подвергается аресту, его заключают до выяснения личности в тюрьму Шалон. Сохранился документ с описанием внешности арестанта: «Волосы светлые, глаза голубые, кожа светлая, шрам, идущий вниз от носа к верхней губе».

В ответ на вопрос председателя суда присяжных о его имени и месте жительства, Эрваго дает таинственный ответ, что оно, мол, известно и судья узнает его раньше, чем думает. Впрочем, почти сразу изменив намерения, он называет имя – Луи-Антуан-Жозеф-Фредерик де Лонгвилль, тринадцати лет (несмотря на то что на самом деле Эрваго к тому времени было 17), подробно описывает свой дом и выдуманную семью. Ему не верят, но все же посылают полицейских отыскать семью Лонгвиллей в ближайших селениях.

Именно в Mo Эрваго впервые объявляет себя дофином Франции Луи-Шарлем де Бурбоном. Как потом вспоминали современники, среди прочих юного заключенного посетил некто из обслуги Тампля, и при виде его Эрваго громогласно заявил о том, что этот человек наверняка узнал в нем дофина, но боится сказать правду. Этим пламенным заявлением окружающие были очень впечатлены.

Для того чтобы окончательно доказать свою правоту, Эрваго якобы припомнил эпизод о том, как позвал на помощь этого служащего, когда воланчик из перьев, предназначенный для новомодной игры в бадминтон, зацепился за веревочку для звонка, причем именно этот слуга помог его снять. Тот же, услышав такие речи, немедленно поклонился узнику и во всеуслышание признал его королем.

Истории известно, что большинство самозванцев были поощрены на подобный промысел желающими верить в чудо. Так произошло с Пугачевым, с Анной Андерсон, то же случилось с Эрваго. По городу стали распространяться слухи о том, что в крепости находится некто, отличающийся от обычных бродяг изысканными манерами и правильной речью. И что этот некто не кто иной, как бежавший из Тампля дофин, что он тайно скрывается в крепости и терпит тюремное заключение для того, чтобы не быть разоблаченным. Стоит вспомнить, что на это время во Франции пришелся разгул коррупции и передел собственности в пользу финансовой аристократии, быстрыми темпами шло разорение и обнищание основного населения. Ожидание «доброго короля» и надежды, связанные с ним, были велики как никогда. Таким образом, слухи пали на благодатную почву.

Источники говорят о том, что чета тюремных охранников устраивает Эрваго с максимальным удобством и разрешает ему тайно выходить в город в женском платье. В тюрьме его часто посещают местные аристократки, мадам де Сень и мадам де Фелиз.

Когда юного авантюриста вновь находит в тюрьме отец, происходит казус: еще один человек, парижский оружейник Лефевр якобы узнает в нем своего пропавшего сына. Но свидетели из Сен-Ло единодушно твердят, что перед ними Жан-Мари Эрваго. Вновь его осуждают на месяц тюрьмы за мошенничество и передают на поруки отцу.

Едва выйдя из тюрьмы, Эрваго «занимает без возврата» 51 луидор у некоей Мари Бурж и вновь оказывается на два года за решеткой. Из тюрьмы он связывается со своей преданной поклонницей мамам де Сень и, выйдя на свободу 11 августа 1801 года, окончательно объявляет себя «спасшимся дофином» и поселяется в ее доме.

Вокруг самозванца возникает нечто наподобие двора, причем мошенник охотно пользуется всеми выгодами своего нового положения. Однажды, в гостях у мэтра Адне, представителя городской администрации, он соглашается рассказать историю своего чудесного спасения. Эту историю стенографирует, а затем переписывает набело и визирует секретарь местного нотариуса. Но прежде чем рассказать о версии «претендента», стоит вспомнить один нашумевший роман, ставший источником вдохновения и для Эрваго, и для абсолютного большинства его последователей.

Автор романа, о котором идет речь, Жан-Батист-Жозеф Реньо-Варенн, охарактеризован специалистами как писатель слабый, но достаточно плодовитый. Сейчас его творчество практически забыто, но в те времена роман «Кладбище Мадлен» (1800–1801), написанный по горячим следам событий, произвел эффект разорвавшейся бомбы. Роман (состоящий из двух томов) исчез с прилавков настолько быстро, что в спешке пришлось допечатывать дополнительный тираж. Пользуясь моментом, автор добавил также третий и четвертый тома.

Среди современников ходили слухи о том, что книга написана по прямому указу министра полиции Фуше, но если это и было правдой, автор, похоже, перешел все допустимые границы. Третий и четвертый тома вызвали недовольство консула Бонапарта и были немедленно конфискованы полицией, их набор в типографиях рассыпан, автор в виде предупреждения посажен в тюрьму префектуры полиции к пьяницам и уголовникам, а издатель отправлен в Тампль. Правда, обоих выпустили через десять дней, но роман остался под запретом. Реньо-Варенну пришлось долго и упорно обивать пороги, доказывая, что речь шла просто о литературном произведении, не имеющим ничего общего с действительностью. В конечном итоге разрешение на легализацию романа было дано.

Интересно то, что при относительной слабости литературного таланта Реньо-Варенн обладал очень хорошим коммерческим чутьем. Роман строился таким образом, чтобы читатели все сильнее укреплялись в мысли, что за чисто литературной оболочкой скрыты подлинные, запрещенные факты. Книга повествует о том, как автор во время ночной прогулки к могилам Людовика XVI и Марии-Антуанетты на кладбище Сен-Мадлен в Париже встречает аббата Эджуорта де Фирмона, последнего исповедника короля. (Стоит заметить, что в годы написания романа де Фирмон был еще жив!)