Сердце мертвого мира - Айя Субботина

  Женщина не поверила ни единому его слову. О том Арэну сказали ее глаза. Он же продолжал терпеливо и молча ждать.

  - Послы из Рхеля привезли другие вести, - сказала Сария, осторожно, почти смиренно, будто ступала по тонкому люду на реке. - Будто бы в Дасирии теперь смутные времена. Знаешь ли ты, что там нынче нет императора?

  Арэн изо всех сил старался изобразить удивление, но по выражению лица собеседницы понял - не вышло провести ее вокруг пальца. Он уже было приготовился отбиваться от новой череды вопросов, но Фьёрн подоспел вовремя. Бьёри, вся раскрасневшаяся от танца, мигом уселась на лавку, как раз между Сарией и Арэном. Хозяйке Харрога это не понравилось, но Арэн был благодарен девушке, хоть в глубине души понимал - девушка попрала уважение, разделив двух собеседников.

  Таремка поднялась, чинно кивнула.

  - Вы еще не получили благословения служителей, так ведь?

  Дасириец видел, как северянка буквально сжалась под ее холодным взглядом. Понимал, что Бьёри попала под руку разозленной мегере, которая так и не получила своего. И снова проклял свою немощность. Мог бы - встал, да загородил собою свою женщину. Пока же оставалось только грызть зубами гордость, прокусывать ей хребет, чтоб не трепыхалась раньше срока.

  - Нет еще. - Он сам ответил за Бьёри. - Как только раны мои заживут, жрецы скажут над нами брачные благословения и молитвы.

  - Поторопитесь с этим, - предупредила Сария голосом и лицом похожая на сварливую матрону над двумя шкодниками. - В доме моего мужа никогда не было позора, и так впредь останется. А вы одно ложе делите за глаза богов. Не думаете о своих душах, так хоть Берна от срама избавьте. Он-то тебе, - зыркнула на Арэна, - дасириец, этим не попрекнет, потому что чтит твою храбрость, да только мне закон один - не стану пособничать в дурных делах.

  И ушла, подметая пол подолом платья. Фьёрн поскреб затылок, и коротко извинившись, - "Она нынче в тяжелом духе", - снова нырнул в хоровод.

  - Не нравится она мне, - сказала Бьёри потихоньку. - Одно слово - чужестранка, не нашей крови. Наши обычаи ей как скорлупа с яйца - выбросить и ногой растоптать.

  И тут же осеклась, виновато отводя взгляд от Арэна. Он сделал вид, что слова ее не могли быть и ем мерой, вместо того поинтересовался, не видела ли она среди танцующих Раша или Миэ. Девушка быстро закивала и ответила, что раз или два волшебница попадалась ей на глаза, но была она увлечена танцем и будто бы вовсе ничего не замечала вокруг. Арэн сомневался, что Миэ снова взялась заливать грусть вином. Вернее всего, таремка постоянно была настороже. В конце концов, из них троих она одна хоть немного понимала, что твориться вокруг.

  - Господин, мой, Арэн, - осторожно заговорила северянка и умолкла.

  Дасириец не стал в который раз поправлять ее - несмотря на все увещания, девушка все равно продолжала говорить по своему, без оглядки на его просьбы. Скорее всего для того, чтоб Бьёри стала звать его по имени, должно пройти положенное время.

  - Говори уж, - подбодрил он.

  - Я слышала разговоры всякие. Будто бы в стране твой неладное твориться. Напасти разные. Нового бога ждут, когда родится.

  Арэн нахмурился. Когда он покидал родные земли, в Дасирийской империи был мир и покой. Да, рхельский шакал бесчинствовал, но народного волнения то не вызывало, и уж тем более никто не вел речей о каком-то боге. "Давно я дома не был", - подумал Арэн.

  - Что за разговоры еще?

  - Не сердись на меня, господин мой, - тут же затараторила Бьёри, - говорю только, что между делом расслышала, одним ухом. Просто у тебя спросить хотела, что из того правда. Везде ли теперь так неспокойно, как в Северных землях, или брехню народ говорит?

  Арэн и сам бы хотел знать ответы. Он погладил ее по голове и смолчал, чтоб не бросать напрасными словами. А себе дал зарок непременно и как можно скорее убираться с Артума со всех ног.

  Прямо посреди празднества, когда Арэн думал только о том, как бы поскорее унести ноги, да сделать то незаметно, в главный зал ворвались дурные вести. Дасириец сразу понял это, едва взглянул на нескольких северян, которые, расталкивая челядь и пьяных вождей, пробирались вперед. Пришедшие все были в грязи и крови. Один сильно припадал на правую ногу, второй крепко ухватил себя за плечо, будто боялся потерять руку. Третий, самый старый из них, чье лицо исполосовали шрамы, шел первым. В руке хромого был полупустой мешок, весь в гроздьях налипшей грязи. Люди расступались, поднялся шепот, но все трое следовали вперед, туда, где во главе стола должен был сидеть Берн. Арэн давно заметил, что хозяина Харрога тоже след простыл, еще подумал про себя, будто только он один ни сном, ни духом обо всем, что творится вокруг.

  - Где Берн?! - Прогрохотал бородач с изуродованным лицом. Смотрел при этом на стул, покрытый шкурой, точно к нему обращался.

  Говорил он на северном. За время, что провел в Артуме, Арэн научился так-сяк разбирать их речь, еще и Бьёри по его наставлениям регулярно обучала его новым словам.

  - Что сталось? - Вперед вышло несколько вождей. Их лица Арэн помнил. Один из них сражался с ним плечом к плечу, огромный, точно гора, обремененный животом, но от того не менее ловкий, чем сам дасириец.

  - Беда, - только и сказал старый северянин, обтер с лица кровь и пыль, сплюнул на пол алый сгусток, и посмотрел по сторонам. Осуждал веселье и не таил того. - Это вы верно застолье удумали, - заговорил зловеще, точно собирался беду пророчить. Так и сталось. - Из пепельных пустошей войско идет: шараши, тролли, гигантов видели еще. И твари какие-то, названий которым нет. Быстрые, точно ветер, смертоносные и убить их нельзя. Наши все полегли.

  - А Ирт где? - Спросил кто-то из толпы.

  Арэн не сразу понял, что вдруг стало не так. Только погодя, когда Бьёри потихоньку взяла его за руку, понял - тишина. Стихли песни, заледенели звонкоголосые струны, умолкли голоса. Только нет-нет да и рождался тревожный шепот. Дасириец, наплевав на гордость, попросил Бьёри помочь ему подняться. Оказавшись на ногах, отстранил ее и пошел вперед, стараясь миновать всякого, кто оказывался на пути, чтоб не столкнуться. Девушка семенила сзади - в замершем зале звук деревянных подошв ее сапог звучал набатом.

  - Нет больше Ирта, - ответил хромой. - Своими глазами видел, как те безымянные твари разодрали его, точно свора собак шмат мяса.

  Над головами пронесся ропот, а следом - громогласный голос Берн.

  - Ну-ка налейте вина им, чтоб глотки промочили, да все, как есть, по порядку рассказали, - сказал хозяин Харрога и прошел вперед, гневно рассматривая всех троих.

  Арэн видел, что северянин пьян: походка его размягчилась, глаза налились красным. И ему точно пришлось не по душе, что за его спиной велись подобные разговоры. Но тройке прибывших тут же протянули кубки, доверху полные вина, тут же завертелись служки с отрезами чистых тканей. Изуродованный шрамами отмахнулся от тряпки, которой услужливая женщина предлагала вытереть лицо и руки, а кубок принял с охотой: осушил его в два глотка, швырнул куда-то себе за спину. Серебро, встретившись с полом, уныло звякнуло, эхо разошлось кругом, предвестником тяжелого рассказа.