Три танкиста при Бородино. 1812 - Алексей Соболев

русских с одной пушчонкой угрожает целому полку засмеялся француз. Видимо он был из тех, кто не прослышал про невиданный смертоносный танк. Бывает...

- Куда ты меня послал, немочь нерусская? А ну иди сюда, жабоед носатый!!! - психанул Илья.

Француз, действительно обладатель крупного острого носа, поскакал к своим. И поняв, что боя таки не избежать, Илья обратился к Жеголу:

- Егор Глебыч!

- Я, господин лейтенант!

- Сейчас будет жарко. Там не меньше тысячи солдат. Вы бы уходили в лес и пробирались в Очаково. Оно налево будет. Там и встретимся. В полевом бою вы нам ничем не поможете, а они вас на штыки возьмут походя.

- Добре, господин лейтенант. Где Очаково я знаю, бывал проездом.

Жегол отдал команду своим. Те жестами попрощались и свернули с дороги в поле направляясь в лес что был саженях ста от дороги.

- Так, пацаны! Опять придется поработать. Зарплаты не обещаю, но веселья будет хоть отбавляй!

- От работы кони дохнут, насяльника!

- Жалко коняшек, да. Но они вражеские, им не повезло.

- Ну и хрен-то с ней с зарплатой. Не платили, нечего и привыкать. Так что поймем и простим. Но хотя бы премиальные будут?

- Абизятельна! В первом же кабаке! Хорош трендеть!

- Молчу, молчу...

- Женька! До первого выстрела идешь по дороге ровно. Второй тоже ровно. А после него ведешь легкими галсами, как тогда. Высматривай где солдат покучнее...

- Есть прямо, потом галсами и покучнее...

- Леха! Картечь, полный заряд, заряжаешь сразу после каждого выстрела, не ждешь. Дров накидай.

- Есть картечь, полный, не жду, дров накидать.

- Ну, что? Защитим поголовье лягушек!!! Дадим жару басурманам! Жека, ВПЕРЕД!!!

Танк двинулся вперед. Французы, правда подивились, что русские оказались настолько безбашенными начав атаку на в тысячу раз превосходящего противника. Солдаты в полковой колонне даже засмеялись. И да, французы не посчитали нужным построиться в боевой порядок, так и остались в маршевой колонне. И зря они это сделали.

Танк, однако, неумолимо приближался. Дымовая труба пульсирующе выдавала дым, клапана пшикали паром, а гусеницы лязгали железом. И кое-то из французских солдат вспомнил, что про такое чудище от кого-то уже слышал и заволновался передавая тревогу другим. Колонна замедлила ход, но не остановилась. Шедший впереди офицер приказал первой шеренге ружья на изготовку. И когда между танком и колонной осталось не более сотни метров, рявкнула танковая пушка. Выкинутая полным зарядом картечь тут же снесла не меньше двух десятков солдат. Кого убило, а кого и ранило.

Французские солдаты шедшие позади не сразу сообразили что происходит и продолжали напирать уплотняя строй. Но передние шеренги, увидев гибель товарищей бросились врассыпную. И тут ударил второй заряд картечи и тогда полк наконец-то начал рассредотачиваться. Но в ответ по танку не стрелял никто. А потому что ружья на марше не были заряжены и быстро ответить французы не могли. А могли бы - так от их стрельбы ущерба танку ноль. И пушек у них не было, т.к. полк был чисто пехотным без приданной артиллерии - вот она ошибка самодовольного француза, понадеявшегося на тысячное превосходство своих солдат.

Танк начал лавировать. И бил уже то туда, то сюда. Несколько французских солдат попытались атаковать танк штыками и, разумеется, безуспешно. Женька увидев такую смешную атаку дал дудку. Тепловозный ревун произвел согсшибательное действие. Несколько солдат присели, кто-то упал на землю, кто-то вообще облегчился в собственные штаны - очень уж необычный для этого времени звук небывалой силы.

В конечном итоге французы побежали. Не все. Большинство взяли себя в руки, зарядили ружья и открыли огонь. Разумеется, безуспешный. Танк продолжал напор, то стреляя, то дико ревя. И тут уже паника передалась тем смелчакам, что не испугались и приняли бой. Они не понимали, как справиться с этим железным чудищем, а оно било их товарищей и било. И катилось по телам убитых и раненых. Не специально, конечно же, Женька к этому не стремился, но иначе было не проехать. А картину солдаты в том видели ужасающую, как будто танк пожирал их товарищей. И теперь не выдержали даже самые стойкие. Полк побежал весь.

Сам бой продолжался не более десятка минут и за это время был израсходован полностью запас картечи. Остались только гранаты и те пара десятков стальных ядер из будущего. Илья очень уж надеялся, что до прибытия в Тарутино, где уже стоял Кутузов, как-нибудь обойдется и без встречных боев. А встретить французов можно запросто.

Жегол и его команда далеко не ушли и даже видели само истребление французского полка. Но обратно к танку возвращаться не спешили. Егор Глебыч здраво рассудил, что полк этот явно не последний, а просто передовой, чтобы занимать ключевые позиции или мосты до подхода основных сил. Вот вернутся они к танку, а на встречу еще более грозная сила. Танк-то скорее всего прорвется, а они все полягут. Так что Жегол предпочел вести команду параллельно лесом и в Очаково, как и было приказано.

Но встретились они все равно не в селе, а на переправе через Сетунь. Танк все же ехал быстрее и жеголовские нагнали только тогда, когда экипаж танка отмывал его ходовку от ошметков тел французов. Было, конечно же, противно, но делать-то это надо. Ну и заодно нужно было пополнить запас воды, которого танкисты тоже лишились из-за того что одна пуля пробила бочку. Дырку заделали деревянным чопиком и вновь наполнили бочку водой.

- Ну вы и задали пороху французикам!

- Так старались, Егор Глебыч.

- Да, уж расстарались. Сотни две положили.

- Теперь надо избегать встреч с ними. Лошадку или две нам бы...

- Даст Бог добудем. А зачем?

- Разведка, Егор Глебыч...