Слушающие - Джеймс Ганн

Двигаясь на юг, он встретил в Саванне девушку. Оба они хотели арендовать один и тот же велосипед - единственный на складе, кроме тандема, - и снисходительно спорили, кому этот велосипед нужен больше.

Действительно, оба они путешествовали одинаковым способом, велосипедом и автобусом по очереди, крутя педали, пока не надоедало, после чего возвращали велосипед и садились на автобус до ближайшего городка, где вновь могли поменять средство передвижения. Однако до сих пор путешествие проходило - по крайней мере для Макдональда - без приключений. Просто приятная прогулка по долинам и холмам бескрайней страны, жители которой движутся с небрежной грацией и учтивостью. Ему это уже наскучило, и он испытывал удовольствие от спора с прелестной девушкой, спора, в основе которого лежал сексуальный подтекст. Ее звали Мэри, и Макдональду она понравилась с первого взгляда, что было довольно необычно, поскольку он почти всегда находил какие-нибудь пороки, перечеркивающие в его глазах любую девушку. У Мэри были черные волосы и огромные черные глаза, смуглая кожа, из-под которой пробивался слабый здоровый румянец, и округлая в нужных местах фигура, пружинистая, как у гимнастки.

- Слушай, - сказал он в конце концов с улыбкой, - а может, возьмем тандем и поедем вместе? - Но оказалось, что он едет на юг по трассе Нью-Йорк - Майами, а она на север по трассе Майами - Нью-Йорк.

- Нас соединила судьба, - сказал Макдональд.

Она улыбнулась, но ответила:

- Судьба и разделит.

Наконец пожилой агент сказал им:

- Скоро вечер, а ночью вы не поедете. Думаю, утром у меня появятся велосипеды. Один из вас может взять этот, а второй заглянет сюда завтра. Вы оба сможете выехать одновременно.

Макдональд поднял руки в шутливом отчаянии.

- Но кто будет первым, а кто вторым? Кто нас рассудит?

- Слушай, - сказала Мэри тем же соломоновым тоном, как недавно Макдональд. - Поскольку одному из нас пришлось бы идти пешком, чтобы найти ночлег, давай возьмем тандем, поедем вместе к ближайшей гостинице и проведем ночь...

- Вместе... - с надеждой вставил Макдональд.

- И проведем ночь, а рано утром вернемся, возьмем два велосипеда и поедем каждый в свою сторону.

Так и сделали, и вскоре Макдональд уже катил по зеленым улицам Саванны с рюкзаком и спальным мешком на спине и с Мэри, устроившейся на заднем сиденье.

Гостиница была в старом стиле, уютная, наполненная запахами готовившегося на кухне ужина. Пухлый хозяин встретил их на пороге.

- Мы хотели бы... - начал Макдональд, поглядывая на Мэри.

- Две комнаты, - сказала она.

Лицо у хозяина было круглое, румяное и виноватое.

- Мне очень жаль, - сказал он, - но осталась всего одна свободная комната.

- Судьба, - тихо заметил Макдональд.

Мэри вздохнула.

- Хорошо, - сказала она. - Пусть будет эта комната.

Виноватое выражение на лице хозяина сменилось радостным.

Вечер был чудесен, а кухня хороша и обильна, что вполне устраивало аппетиты, разгулявшиеся после дня путешествия. И все, что они ели, все, что происходило, все, что они говорили и чего нет, все было окрашено сознанием того, что вскоре они вместе поднимутся наверх, чтобы провести там ночь.

- Угостим судьбу, как пристало ее королевскому величеству, - сказал Макдональд, заказывая после ужина вино, - а не как стучащего в дверь нищего в лохмотьях.

- Порой, - ответила Мэри, - судьбу трудно узнать, и еще труднее понять, чего она хочет.

- Судьбе угодно, чтобы все искали то, чего хочет сердце, - сообщил Макдональд.

- Но не обязательно нашли это, - добавила Мэри.

Мэри была искательницей. Она ехала изучать ксенопсихологию в университете Нью-Йорка, и когда Макдональд завел разговор о планах на будущее, горячка научного поиска покрыла румянцем ее лицо. Макдональду понравился ее запал.

- А что ты будешь делать в Майами? - спросила она наконец.

- Хочу сесть на корабль до Пуэрто-Рико, - ответил он.

- А там?

- Не знаю, - ответил он. - Наверное, похоронить призраки прошлого.

Позднее он с горьким разочарованием смотрел, как Мэри раскладывает на полу свой спальник.

- Но... - сказал он. - Я думал...

- Судьба ходит разными дорогами, - ответила девушка.

- Мы же оба взрослые, - запротестовал он.

- Да, - согласилась она, - и если бы то была просто случайная встреча, мы, вероятно, натешились бы ею и быстро забыли обо всем. Ты красивый мужчина, Роберт Макдональд, но кроме того, на тебе какое-то темное, беспокоящее пятно, которое ты должен убрать. К тому же у нас есть время, много времени.

Я мог бы завоевать ее, подумал он. Мог бы рассказать ей о своем прошлом и завоевать ее сочувствие, а потом и ее саму. Однако он не мог разговаривать на эту тему.

Утром он предложил вернуться с нею в Нью-Йорк, но девушка покачала головой.

- Езжай в свою сторону, - сказала она. - Отправляйся на Пуэрто-Рико и похорони своих призраков. А потом... если судьба снова приведет тебя в Нью-Йорк...

Они разъехались в разные стороны, увеличивая расстояние между собой, и Макдональд мыслями обратился к Пуэрто-Рико и прошлому.

- Бобби, - сказал отец, - ты можешь стать, кем захочешь, дойти, куда хочешь дойти, сделать все, что хочешь сделать... если только не будешь спешить. Ты можешь даже отправиться на другую планету, если хочешь и не торопишься туда попасть.

- Папа, - ответил он, - я хочу быть таким, как ты.

- Это единственное, чем ты не можешь быть, - сказал отец, - как бы долго ни ждал. Понимаешь, все люди разные. Никто не может быть таким, как другой человек. Да никто и не хотел бы стать таким, как я. Я не кто иной, как швейцар, слуга, привратник. Будь самим собой, Бобби. Будь собой.

- Ты будешь таким, как твой отец, Бобби, если захочешь, сказала мать. Она была прекраснейшей женщиной на свете и, когда смотрела на него своими огромными черными глазами, ему казалось, что сердце его сейчас разорвется. - Он великий человек. Никогда не забывай этого, сынок.

- "Это безмозглый дурень с проблесками ума"*, - процитировал отец. - Твоя мать не совсем объективна.

Они с любовью посмотрели друг на друга, мать протянула руку, и отец взял ее ладонь.

Бобби почувствовал, как огромная ладонь сжимает ему грудь, с плачем подбежал к матери и бросился ей в объятия, не зная, почему плачет..."

Плавание по Карибскому морю на запад - это путешествие через бескрайние просторы воды и неба, и только слабый шорох корпусов, рассекающих спокойные воды да редкий плеск волны напоминали, что они плывут по океану, а не по самому небосклону - и то и другое ничем друг от друга не отличалось. Макдональд обновлял свое прежнее знакомство с морем, с которым когда-то распрощался, думая, что никогда больше не захочет его видеть.