Пятьдесят оттенков свободы - Эрика Леонард Джеймс

Я снова беру стакан воды и начинаю поливать волосы, смывая шампунь. При этом наклоняюсь все ниже и ниже, а он барабанит пальцами по моей попке, вверх-вниз, влево-вправо… Я выгибаюсь, виляю… Он негромко рычит.

— Ну вот, закончила.

— Хорошо.

Кристиан тискает меня сзади и резко выпрямляется. С мокрых волос капает вода. Он тянет меня к себе, усаживает на колени, гладит по спине, по шее, берет за подбородок. Я успеваю только охнуть от удивления — и вот уже его губы впиваются в мои, язык рвется в мой рот. Я хватаю его за волосы, и капли катятся по моим рукам. Поцелуй затягивает нас все глубже, его пальцы пробираются к верхней пуговице моей блузки.

— Хватит жеманничать. Я хочу трахать тебя по всем семи оттенкам воскресенья, и мы можем сделать это либо здесь, либо в спальне. Решать тебе.

Его взгляд прожигает меня насквозь, и мы оба уже мокрые. У меня пересыхает во рту.

— Так что решила, Анастейша? — спрашивает он, держа меня на коленях.

— Ты мокрый.

Кристиан наклоняет вдруг голову и трется влажными волосами о мою блузку. Я пищу и верчусь, но он не отпускает.

— Нет, нет, детка. — Он поднимает голову и похотливо ухмыляется, и теперь я — Мисс Мокрая Блузка-2011. Просвечивает насквозь. Я мокрая… вся.

— Чудный вид. — Кристиан водит носом вокруг проступающего под тонкой тканью соска. Я уворачиваюсь. — Отвечай, Ана. Здесь или в спальне?

— Здесь, — шепчу я, не видя выхода. К черту стрижку, подождет. Его губы растягиваются в многообещающей улыбке.

— Хороший выбор, миссис Грей. — Он отпускает мой подбородок и переносит руку на колено, скользит ладонью по ноге, задирает юбку… Щекотно. Губы прокладывают дорожку от уха вниз, вдоль скулы.

— И что с тобой делать? — Его пальцы останавливаются у края чулок. — Мне это нравится. — Палец ползет по внутренней стороне бедра, и я ерзаю у него на коленях.

Глухой горловой стон.

— Сиди смирно, чтобы я мог трахнуть тебя во всех семи оттенках воскресенья.

— А ты заставь, — дерзко бросаю я.

Он смотрит на меня из-под опущенных век.

— Что ж, миссис Грей. Вы только попросите. — Пальцы перебираются от чулка к трусикам. — Давайте-ка избавимся от лишнего. — Тянет их вниз, а я в меру сил помогаю.

— Не дергайся, — строго предупреждает он.

— Я же помогаю, — обиженно говорю я, и он захватывает зубами мою нижнюю губу.

— Сиди смирно. — Мои трусики сползают по ногам. Кристиан сдвигает вверх юбку, сжимает меня обеими руками за бедра и поднимает. Трусики уже у него.

— Садись на меня. Как в седло. — Он пристально смотрит на меня, а я, исполнив приказ, невинно смотрю на него. Ну же!

— Миссис Грей, вы куда-то меня подталкиваете? — грозно спрашивает он. В глазах — задор, внизу — пожар. Соблазнительная комбинация.

— Да. А что?

Его глаза жадно вспыхивают в ответ на брошенный вызов, и я чувствую под собой просыпающуюся силу.

— Убери руки за спину.

Я послушно выполняю, и Кристиан ловко связывает запястья моими же трусиками.

— Какой вы бесстыдник, мистер Грей, — укоряю я.

— Только не в том, что касается вас, миссис Грей, но это вы и без меня знаете.

Он приподнимает меня и чуть-чуть сдвигает назад. Капли воды стекают по шее и груди. Я бы наклонилась и слизала их, но со связанными руками такой трюк исполнить нелегко.

Кристиан поглаживает меня по ногам, потом мягко их раздвигает и, удерживая в таком положении, принимается за пуговицы на блузке.

— Думаю, это нам тоже не понадобится.

Действует он методично и аккуратно, при этом постоянно смотрит мне в глаза. Его собственные темнеют и темнеют. Мой пульс учащается, дыхание сбивается. Невероятно. Он еще и не касался меня толком, а я уже… готова. Закончив с пуговицами, оставляет блузку расстегнутой и гладит меня по лицу, а потом вдруг сует мне в рот палец.

— Соси.

Я сжимаю палец губами и приступаю. Что ж, такая игра по мне. Вкус хороший. Что бы еще пососать? От этой мысли мышцы внизу сжимаются. Я пускаю в ход зубы, покусываю подушечку пальца и вижу, как его губы приоткрываются.

Кристиан стонет, медленно вытаскивает палец и ведет им вниз, по подбородку, горлу, груди. Цепляет чашку бюстгальтера, стягивает, высвобождая грудь. При этом продолжает пристально на меня смотреть, отмечает все мои реакции на его прикосновения. Я точно так же наблюдаю за ним. В этом что-то есть. Мы как будто овладеваем друг другом, прибираем по-хозяйски к рукам. Мне нравится. Кристиан стягивает вторую чашку и теперь, когда обе мои груди свободны, переносит акцент на соски. Его пальцы медленно, с тягучей неторопливостью палача, кружат над ними, дразнят, заставляют напрягаться и тянуться вверх. Я честно стараюсь не двигаться, но соски связаны с лоном, и я стону и мотаю головой, закрываю глаза и уступаю перед сладкой пыткой.

— Ш-ш-ш… — Такой успокаивающий звук плохо сочетается и с тем, что он делает, и с ритмом не знающих пощады пальцев. — Спокойно, детка, спокойно.

Отпустив одну грудь, Кристиан кладет ладонь мне на шею, наклоняется и, впившись в сосок, втягивает его резко, с силой. Мокрые волосы щекочут. Он зажимает оставленный на время без внимания второй сосок двумя пальцами и осторожно тискает и покручивает.

— А-а! — Я подаюсь вперед, но он не останавливается и продолжает медленную мучительную пытку. Я уже горю, и в самом удовольствии все отчетливее проступают темные тона.

— Пожалуйста, — умоляю я.

— Ммм… Я хочу, чтобы ты кончила… вот так…

На время краткой паузы сосок получает передышку. Кристиан как будто обращается к некоей потаенной, темной стороне моей души, о существовании которой известно только ему. Истязание возобновляется, теперь уже с использованием зубов, и наслаждение становится почти невыносимым. Я мычу и верчусь у него на коленях, пытаясь найти то, обо что можно потереться. Я жажду прикосновения, контакта плоти с плотью, но тону в предательском блаженстве.

— Пожалуйста, — молю я, но блаженство раскатывается по телу, от шеи до ног, до самых пальчиков, и там, где оно прошло, остается поющий след.

— Какие красивые у тебя губы, — шепчет сквозь зубы Кристиан. — Когда-нибудь я трахну их.

Что? Ха! О чем это он? Я открываю глаза и смотрю на него, приникшего ко мне. Все мое тело поет. Я больше не чувствую ни своей влажной блузки, ни его мокрых волос, ничего, кроме жара пламени. Этот жар прекрасен, и источник его где-то в глубине меня. Мысли выгорают и испаряются, а тело напрягается, сжимается, готовясь разрядиться. Кристиан не останавливается и гонит меня все дальше по дороге безумия. Я хочу… хочу…

— Давай, — выдыхает он, и я кончаю, шумно, в конвульсиях оргазма, а Кристиан останавливает пытку и обнимает меня, прижимает к себе и держит, пока я качусь с пика наслаждения.