Воспитанник орков. Книга третья (СИ) - Евгений Васильевич Шалашов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Господин Таггерт, вы с нами? — послышался голос Главного инженера.
На небольшом пространстве — как там ее, претория? — около дома, служившего гворнам административным корпусом, Маллверт уже выстраивал личный состав. Он что, собирается пойти в атаку? Данут окинул взглядом гномов. Да, лица полны решимости, доспехи и каски... А где щиты? Переведя взгляд на народ, собирающийся атаковать миссию, воспитанник орков подскочил к Главному инженеру и, стараясь, чтобы подчиненные не услышали, сказал почти шепотом:
— Маллверт, уводите людей в укрытие. В дом!
— Таггерт, вы, разумеется, опытный воин, но здесь командую я! — вежливо, но достаточно твердо ответил Главный инженер и, посмотрев на своих людей, скомандовал: — Построиться в хирд.
Команда прозвучала довольно неуверенно, да и гворны, похоже, не очень понимали — что значит строиться в хирд? Нет-нет, они знали, что это боевое построение в виде клина, способное пробить любую вражескую фалангу, пройти сквозь полк окольчуженной пехоты, разбросать в стороны рыцарскую конницу, но вопрос-то в другом — а как строиться? Видели ли геологи, механики и инженеры настоящий хирд, или лишь на картинках? Положим, видели. Кто встанет на острие, кто пойдет следом? Чтобы создать полноценный хирд, нужны не часы — а недели, а то и месяцы тренировок, чтобы отработать взаимодействие, умение прикрывать друг друга, навыки защищать себя и товарища от стрел. Да, а ведь щитов-то у гворнов нет, а здесь лучники.
Данут, еще раз глянул на кочевников, перевел взгляд на гномов, пытающихся разобраться — кто куда встанет и, пробурчав под нос: «Хирд, говоришь», ухватил в охапку господина Главного инженера и заорал:
— В укрытие, сукины дети!
От командного голоса гворны опешили, но пока не понимали, в чем дело. Воспитанник орков, напрягая все силы, взвалил на плечо Маллверта (тяжелый, однако!), головой Главного инженера открыл дверь административного здания и, показывая пример, проорал:
— Быстрее, Ящер вас задери! За мной, драконовы выкидыши!
Кто-то из гномов сразу последовал приказу, кто-то замешкался и был немедленно наказан — прямо с неба на гворнов начали падать стрелы, прибивая насквозь хваленые доспехи гномов, пришпиливая ступни, обутые в тяжелые башмаки, к каменистой почве. Стрелы летели и прямо, и сбоку, проникая сквозь решетку, отыскивая незащищенные места на телах.
Но все-таки, первый залп кочевников, нацеленный на сбившихся в кучу людей, не достиг окончательной цели. Теперь же, гномы успели уйти с линии обстрела.
К чести гворнов, они не запаниковали. Те, кто остался на ногах, помогли раненым товарищам войти в здание. Убитых пока оставили лежать там, где они встретили свою смерть. Они могут и подождать.
— Таггерт, поставьте меня на ноги.
Данут осторожно поставил на ноги Главного инженера, ожидая, что тот сейчас разразиться бранью, либо прикажет немедленно взять под арест нежданного командира. Он сам, если честно, лично бы зарубил того, кто попытался бы вмешаться в его командование, а уж тем более хватать его руками. Но господин Маллверт, восстановив дыхание, слегка посопел, а потом неожиданно сказал:
— Таггерт, принимайте командование.
Главный инженер сделал то, что и должен был сделать на его месте умный человек — если ты чего-то не знаешь, или не умеешь, то лучше доверить дело более опытному человеку. Маллверт, прекрасно справлявшийся со своими обязанностями руководителя миссии в мирных условиях, оказался не готов к войне, тем более, когда война ведется совсем не так, как привыкли. Как уже понял Данут, тут не принято сходится строй на строй, а рукопашная — вообще огромная редкость. Здесь — хоть в пустыни, хоть в степи, вначале обстреливают друг друга, стараясь максимально проредить их ряды (эх, масло масляное, но пусть останется!), а потом мчатся добивать уцелевшего противника. Вполне возможно, что Маллверт, или кто-нибудь из остальных гворнов, участвовали в войнах между орками и людьми, между некромантами и магами, но на земле Фаркрайн луки почти не использовались. Даже в той самой эпической Аркалльской битве, когда погибла три четверти орков, половина людей и четверть гномов, никто не использовал луки и стрелы. Какой смысл, скажем, стрелять в мертвых воинов, если стрелы им все равно не причинят вреда? Здесь же, совсем другое дело.
Данут не стал кочевряжиться, он только кивнул и отдал свой первый приказ:
— Всем отойти от окон!
Вовремя. Оконные проемы, в которые были вставлены стекла, толщиной в палец, начало звенеть от частых ударов стрел. Кто-то из гворнов снисходительно сказал:
— Наши стекла выдерживают выстрел из катапульты!
И, только успел он это сказать, как по стеклу поползла трещина, а потом, когда очередная стрела бабахнула по окну, комнату обдало стеклянными осколками. К счастью, серьезно пострадал лишь один гворн, а остальные отделались царапинами. Видимо, даже у такого стекла существует предел прочности. Ну, или есть все-таки уязвимое место.
Стекла в жилых помещениях продолжали взрываться, усеивая полы причудливыми стеклянными обломками. Эх, замучаешься потом делать уборку!
— Маллверт, уточните количество оставшихся в строю, распорядитесь оттащить раненых в безопасное место.
О раненых можно было и не говорить, потому что им уже оказывали помощь. На ногах оставалось шестьдесят гворнов, да еще семь легкораненых, способных держать оружие. Мертвых и тяжелораненых Данут считать не стал. Потом.
— Прикрыть окна щитами, если их нет — взять столы, стулья. Сколько у нас арбалетов?
— Десять, — подсказал Маллверт.
— Кто владеет арбалетами? Все?
Гворны дружно закивали, а Данут ткнул рукой в ближайших к нему: — Тогда ... Раз.. Два, ну все, кто там дальше, до десяти.. Берете арбалеты, становитесь у окон и поражаете всех, кто пытается штурмовать ворота.
На месте кочевников Данут не стал бы брать штурмом ни ворота, ниограду. Он бы просто-напросто привязал к стрелам паклю, или еще что-нибудь этакое, горючее (да хоть сухую траву!) поджег бы, а потом уже начал обстрел. Хватит и пары огненных снарядов, чтобы попасть — а уж как будет гореть сухое дерево, а там еще и сараи, где стоят самобеглые коляски, емкости с петролом, бочонки с машинным маслом — лучше не говорить! Одна
