Под маской моего мужа (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

Рита машет на лицо руками, делая глоток воды.

— Я выйду?

— Нет, — режет Лера. — Мне так нужна твоя поддержка, дорогая!

Копируя интонацию Риты, Лера сжимает её кисть, лежащую на столе. Нервы Риты начинают сдавать. Вижу, как подрагивают побелевшие губы.

— Мне кажется, пора вызвать твоего психоаналитика, — скептически смотрит на жест Леры Дамир.

Георг возвращается.

— Я бы поэкономила на твоём месте. Кауфман дорого берёт. А ты теперь нищий. К тому же он промазал почти по всем пунктам инструктируя Артёма. Так себе специалист.

Лера, не торопясь, складывает документы пополам.

— Теперь я бесприданница, а ты банкрот, отец. Но есть и хорошая новость! Теперь у твоего заказчика нет мотива убивать тебя.

— Я все равно перепишу на тебя всё! — психует Дамир. — Дальше — пусть решает Георг!

— А я в тот же день переведу всё это в фонд… детский… первый, что найду. Клянусь!

— А так? — Дамир вытаскивает из-под рубахи ствол и наставляет его на меня. — Пока ты будешь вести себя разумно, твой благоверный будет жить.

— Браво, пап! Ты не изменяешь себе.

— Ты знаешь, я сделаю это!

— Но ведь если ты выстрелишь, я не подпишу долговые обязательства никогда… а так… могу и передумать. Завтра, например.

Ствол Дамира неуверенно опускается.

— Ах… как же тебе не хочется быть нищим!

— Представь себе!

— Интересно, а что сильнее — жадность или гордыня?

— М?

— Ты просишь меня так много отдать за твоё благополучие, а сколько готов отдать за него сам?

— Поверь мне, много. Всё! Потому что я скорее пущу себе в лоб пулю, чем пойду побираться. Твой отказ равносилен…

— Ой, хватит. Это будет твой выбор!

— Какой ещё выбор?

— Выстрелить и остаться нищим или сожрать это и оставить шанс на то, что я подпишусь под твоими долгами.

— Ну?

— Артём трахал твою жену до того, как стал моим мужем.

Сглатываю ком в горле, нервно проводя рукой по волосам. Ствол тут же взлетает снова. Как и градус в комнате! Дуло ловит по очереди застывшую Риту и меня. Лицо Дамира искажается судорогой ненависти. И прыгающий ствол останавливается на превратившейся в меловую статую Рите. Мда… тут он теряет поменьше.

— Су-у-у-ка…

— Пап, — улыбается Лера. — Да я пошутила. Просто любопытство…

Рита начинает рыдать, пряча лицо в руках. На несколько секунд закрываю глаза, чтобы отдышаться.

Вот это, блять, порка! Публичная, воспитательная, групповая.

Я боюсь свою жену. Факт.

Дамир в аффекте переводит ствол на Леру. Я подскакиваю.

— Ты подпишешь это, строптивая дрянь!

— Хватит! — тихо рявкает Георг. — Я своё предложение отменяю. Такой ценой мне эта сделка больше неинтересна. Всё! Ты свободна, Лера.

— Пошли все вон… — скрипит Дамир, равнодушно глядя перед собой. — Вон…

Мы втроём выходим из дома. Охрана в напряжении, не понимая, как реагировать.

— Георг… — сжимает его руку Лера. — Завтра у мамы день рождения. Съездим к ней вместе?

Меня кроет, но я не могу вмешаться. Это… что-то очень личное, но другое. Что-то, куда я не вхож.

— Конечно, Лерочка. Обязательно. Спасибо, что позвала.

Обнимает его на пару секунд.

— Спасибо тебе. За всё. Но так будет правильно. Ты видишь маму во мне, а я в тебе. Не нужно это портить.

— Ты права, да.

— А подари мне Базиля?..

— Конечно.

Отпустив его, Лера медленно идёт вперед.

— Эй, — тихо окликает меня Георг. — Я буду рядом, когда ты облажаешься.

— Я больше не облажаюсь.

Иду следом за женой.

— Хорошо бы… — едва слышно вслед.

Не успеваю её перехватить, она выходит мимо растерянной охраны за ворота. Вылетаю следом.

— Лер! — подхватываю её за талию.

Разворачивается.

— Лерочка…

Вдруг маска монстра слетает и под ней оказывается моя взорванная и обиженная девочка. Её срывает в истерику.

— Похабная скотина! — несколько раз прилетает мне по лицу. — Сволочь… Ненавижу тебя!! Не смей прикасаться!

Ловлю её руки.

— Лера… детка… это было ДО… я клянусь!

Отталкивает.

— Я даже не знал тебя!

— Убирайся! Пошёл к черту! Знать не хочу… Ненавижу!!! Не смей приближаться.

Отворачивается и, не оглядываясь, уходит по улице быстрым шагом.

Смотрю ей вслед…

Эпилог

Как и полгода назад, снова иду мимо этих трёхметровых заборов. Опять совсем одна. Но теперь без гроша в кармане и права на возвращение.

А, нет… не одна. Глажу живот. Теперь я никогда не буду одна. И в тоже время, буду всегда одинока. Никто не разделит моей любви к малышу…

Все эмоции выплеснуты и долги розданы. Мне пусто…

И что же мне делать? Ровно то, что делала полгода назад.

Во-первых, звонить моему начальнику и сдаваться в эти убогие «торговые центры». Теперь уже не повыпендриваешься. Скоро живот будет видно и никуда больше меня не возьмут. А работать на Георга я не хочу. Не нужен ему тот дом…

Во-вторых, снять квартиру на остатки денег. Можно ту же самую. Там все мои вещи. И смысл менять?

«Но теперь это всё я буду делать сама», — вздыхаю. Наверное, я наконец-то по-настоящему повзрослела. И мне это не нравится. Это ощущение, когда за спиной никого. И теперь ты сама стоишь за чьей-то спиной.

Это очень… грустно. Стоять так одной.

Отбитые о щёки моего «хорошего парня» ладони горят.

Приехал… Не побоялся угроз отца.

Сердце предательски сжимается.

Вдруг встаю, как вкопанная.

А что если отец сейчас не отпустит этого гадёныша?..

Как бы то ни было, но смерти он точно не заслуживает. Пуля — это не пощёчины! Надо было увести его оттуда! Это моя ответственность, ведь это я вынудила приехать его туда.

Да что ж такое!

Нервно стою на месте, не понимая, что сейчас делать. Отец в неадеквате… Психуя на свою непредусмотрительность, разворачиваюсь обратно. Страх толкает меня в спину. А гордость, как невидимая стена, не пускает вперёд.

Да чтоб тебя, сволочь! Не готова я на твою смерть.

«Тем более что он сказал, что это было ДО», — услужливо подкидывает совесть. И приехал… и простил мне тот выстрел. И топор. И Георга, когда думал, что я с ним переспала.

Чёрт!

И только я срываюсь обратно, как вижу его машину. Она едет навстречу мне со стороны дома отца. Вдыхаю с облегчением. Колени становятся мягкими.

Живой…

Гормоны опять погружают меня в бурю эмоций, и слёзы текут по лицу. Отворачиваюсь, продолжая свой путь.

Езжай мимо, сволочь!

Как только отступает страх, тут же побеждает гордость.

Не сяду я в твою тачку. Видеть тебя не могу. Скотина…

Придумываю с десяток фраз и обвинений, что ещё не высказала ему. И тут же обещаю себе, что кроме молчания он больше не получит ни одной моей эмоции!

Не вздумай даже останавливаться! Зло фыркаю про себя.

И он… ПРОЕЗЖАЕТ МИМО.

Обескураженно смотрю вслед его машине. Какая всё-таки сволочь… Я же беременна от него! Мог бы хотя бы предложить помощь!

Машина едет дальше и скрывается за поворотом. Следом за ней во мне натягиваются болезненные струны и начинают тихо рваться. Всё?..

Но ты же хотела, Валерия? Разве нет? Мне кажется, я хотела чего-то другого.

Боже мой, как обидно на самом деле! И больно так, что хочется сложиться пополам и пореветь.

Но я просто иду дальше, вытирая со щёк льющиеся слёзы.

Как-то так…

В сдавленной эмоциями груди всё горит. И я бреду, поворачивая по улице. Как назло в голову лезут все его нежности, клятвы, признания. Это всё гормоны — не иначе!

Уехал… Меня вдруг опустошает до истерики осознание, что я, возможно, больше его не увижу. И поверхностно, рвано дыша, я иду и иду… вспоминая наши с ним лучшие мгновения. Зачем-то!

Знакомство… Это же было где-то здесь… Поднимаю глаза.

Тачка стоит ровно на том же месте, где и тогда. И он точно так же опирается на капот. «Но тачка у него теперь так себе», — мстительно замечаю я. Да и сам… похудевший, измотанный… не тянет ни на греческого бога, ни на парня с обложки. И от холеного «Заи» практически ничего в нём не осталось.