Моссад. Самые яркие и дерзкие операции израильской секретной службы - Михаэль Бар-Зохар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эли снова повезло. Он прибыл в Дамаск в нужный момент. Распад Объединенной Арабской Республики был расценен президентом Насером в Каире как личное оскорбление и унижение Египта. Сирийские лидеры, как политики, так и военные, были одержимы возможностью государственного переворота, инспирированного Египтом, и израильский шпионаж их заботил не слишком. Впрочем, они остро нуждались в новых союзниках, сторонниках и источниках финансирования, как в Сирии, так и среди сирийских эмигрантов за рубежом. Камаль Амин Табет, миллионер, убежденный националист, вооруженный превосходными рекомендательными письмами, оказался в нужном месте в нужное время.
Коэн быстро и эффективно установил необходимые контакты. Рекомендательные письма открыли ему дорогу в высшее общество, банки и коммерческие круги, которые организовали переворот 28 сентября. Его новые друзья представили Эли высшим государственным чиновникам, старшим армейским офицерам и лидерам правящей партии. Двое богатых предпринимателей обхаживали молодого красивого миллионера, надеясь, что он женится на какой-нибудь из их дочерей. Чтобы продемонстрировать свою щедрость, Табет пожертвовал значительную сумму денег на строительство общественной столовой для бедных жителей Дамаска. Обретенная популярность открыла ему дорогу в правящие круги; но он воздержался от сближения с новым руководством Сирии, потому что интуитивно чувствовал, что оно недолго будет находиться у власти. Серьезные внутренние потрясения, которые Сирии предстояло пережить после отделения от Египта, были еще впереди.
Через месяц после прибытия в Дамаск Эли Коэна посетил Джордж Салема Сейф, ведущий, который вел радиопередачи для сирийцев, проживающих за границей, на радио Damascus. Это был тот самый человек, о котором Залман упоминал во время последнего инструктажа Эли в Израиле. Сейф «вернулся» в Сирию немного раньше, чем Табет. Благодаря служебному положению он мог снабжать Эли инсайдерской информацией о политической и военной ситуации. Сейф также показал Эли секретные инструкции Министерства пропаганды, в которых описывалось, что он может транслировать и что должен скрывать от своей аудитории. На приемах в доме Сейфа Эли познакомился с несколькими высокопоставленными чиновниками и известными политиками. Сейф, как и аль-Ард, понятия не имел о настоящей личности Эли Коэна. Он также считал Табета фанатичным националистом, у которого имеются свои политические цели.
Эли Коэн понимал, что стал самым одиноким шпионом в мире — без единого друга или доверенного лица; он не знал, действует ли в Дамаске еще одна израильская сеть. Ему нужны были стальные нервы, чтобы выносить напряжение ужасного одиночества и играть опасную роль двадцать четыре часа в сутки. Он знал, что даже во время редких визитов домой он не сможет поделиться своими секретами с женой и также будет вынужден вводить ее в заблуждение.
Он начал ежедневно передавать сообщения в Израиль в восемь часов утра — и иногда также вечером. Его радиотрансляции проходили под надежным прикрытием. Радиопередатчик располагался на его вилле, недалеко от штаба сирийской армии, который был источником бесконечных радиотрансляций. Никто не мог отличить радиопередачи Эли от бесчисленных сообщений, исходящих из армейского центра связи.
Через шесть месяцев после прибытия в Сирию Амин Табет стал хорошо известной фигурой в высшем обществе Дамаска. Затем он решил отправиться за границу «по делам бизнеса». Сначала вылетел в Аргентину, где встретился с несколькими арабскими друзьями, затем путешествовал по Европе, меняя планы и документы, и в жаркую летнюю ночь приземлился в аэропорту Лода. Нагруженный подарками «коммивояжер» прибыл в свою скромную квартиру в Бат-Яме, где его ждали Надия и Софи.
В конце осени Эли Коэн вылетел в Европу. Через несколько дней Камаль Амин Табет прибыл в Дамаск. Во время пребывания в Израиле его руководители из Амана снабдили Эли миниатюрным фотоаппаратом, чтобы он мог фотографировать различные объекты и документы. Он должен был прятать микрофильмы в дорогих коробках с фигурками для нард. Коробки были сделаны из полированного дерева и украшены мозаикой из перламутра и слоновой кости, которую можно было извлечь и снова вставить обратно после того, как микрофильм был помещен в полость под ней. Табет отправлял наборы для игры в нарды «друзьям в Аргентине», которые затем пересылали их в Израиль с дипломатической почтой.
Одними из первых документов, присланных Эли, были сообщения о нарастающих волнениях в армии и растущем влиянии Социалистической партии Баас (партия Возрождения). Эли почувствовал глубокую перемену настроений в Сирии и позволил себе руководствоваться интуицией. Он установил тесные контакты с лидерами Баас и жертвовал партии крупные суммы денег.
Он сделал правильный выбор. 8 марта 1963 года Дамаск потряс новый государственный переворот. Армия свергла правительство, и партия Баас захватила власть в Сирии. Генерал Хафез, друг Эли из Буэнос-Айреса, был назначен министром обороны в правительстве Салаха аль-Битара. В июле произошел новый переворот, на этот раз внутри существующего режима. Хафез стал председателем Революционного совета и главой государства. Лучшие друзья Табета были назначены на ключевые посты в кабинете министров и военной иерархии. Израильский шпион стал вхож в правящие круги.
Шикарный прием в Дамаске. Один за другим к огромной вилле подъезжают роскошные автомобили министров и генералов. Длинная череда гостей в вечерних костюмах и сверкающих мундирах проходит в дом, где их тепло приветствует хозяин. Список гостей выглядит как справочник «Кто есть кто в Дамаске»: несколько министров, в том числе министр обороны и министр аграрной реформы, много генералов и полковников, высшие руководители партии Баас, бизнесмены и олигархи. Многие из них стоят вокруг полковника Салима Хатума, офицера, который ввел свои танки в Дамаск в ночь переворота и фактически вручил генералу Хафезу пост президента. Сам президент Хафез прибывает позже и тепло пожимает руку хозяину, своему другу Камалю Амину Табету. Его сопровождает г-жа Хафез, она потрясающе смотрится в норковой шубе, подаренной ей Табетом в знак восхищения, которое сирийские эмигранты испытывают по отношению к президенту и его супруге. Она не единственная, кто получил дорогие подарки. Многие женщины носят украшения, а высокопоставленные чиновники водят автомобили, подаренные Табетом. Многие важные политики перевели его деньги на свои счета.
В гостиной группа чиновников и армейских офицеров, вернувшихся с израильской границы, обсуждают военную ситуацию; к ним присоединяются предприниматели и инженеры, которые работают над амбициозным проектом отвода притоков реки Иордан. В просторном зале вместе стоят директора правительственного радио Damascus и руководители Министерства пропаганды. Табет стал одним из них — правительство попросило его вести радиопередачи для эмигрантских общин за границей. У Табета есть еще
