Категории
Самые читаемые
ChitatKnigi.com » 🟠Проза » Русская классическая проза » Прелюдия. Homo innatus - Анатолий Владимирович Рясов

Прелюдия. Homo innatus - Анатолий Владимирович Рясов

Читать онлайн Прелюдия. Homo innatus - Анатолий Владимирович Рясов
1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 68
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
Так вам! Ебучие скоты! И подальше закинуть трубку, чтобы не вздумала опять совокупляться с той частью… Никогда не знал ее названия… Ну та, нижняя, на которой диск с цифрами, вы должны меня понять… Силы оставляют, и память тоже предает меня. Тем более — на такие пустые мелочи! И раньше-то я никогда не пытался засорять этими частностями мозг, так что уж требовать сейчас от гнилого куска перекисшего теста внутри моего потрескавшегося черепа. В любом случае, речь идет о нижней части телефонного аппарата, той, что является подставкой для трубки. Так вот, я с удовольствием вышвырнул бы ее в окно, но окон здесь нет. И вот она — тишина. В ней тонут последние отголоски телефонного звонка, серыми металлическими хлопьями оседают они на обшарпанных стенах. Но что я наделал… Я же перерезал бикфордов шнур. Я принял его за пуповину. Как нелепо. Взрыва не будет. Теперь уже никогда не будет. Здесь никогда ничего не произойдет. Все, что было нужно — это несколько секунд терпения. Всего то! И рождение бы состоялось. Но нет, отныне я навсегда увязну в тишине. Она, как липкий дым, станет медленно заполнять мои легкие и разъедать глаза. Больше не будет ни звука. Цыпленок никогда не вылупится. В поезде всегда лучше засыпаешь, замечали? Как в люльке. Без разницы — товарный он или пассажирский. Ведь никакой разницы между пассажиром и товаром больше нет. Пассажир — это тоже товар. Я глохну внутри землянки. Только петля скрипит. Противно так. Некрепкая, видать, не выдержит. Оборвется. И повесить-то нормально не могут! Слезы падают в разрез на руке, в багрянец варева. Рана закипает. Я заклеиваю ее скотчем. Нет, Игнатия не существует. Игнатий — это я сам. Это имя, которого мне не дали. Слышишь треск? Это раскалывается череп. Ослепительная кровавая вспышка. Заверни в фольгу мой мозг и запеки его в духовке. Дети роботов пьют генетически модифицированное молоко. Их стальные глаза отражают свет люминесцентных ламп. Инвестиции. Соглашения. Зола уже даже не дымится. Луна высасывает мои слезы. Я — пуля, сплющенная в Великой Китайской Стене. Сгнию внутри. Quod erat demonstrandum.[18]

Мне кажется, что в детстве кто-то рассказывал мне эту сказку. Не помню, когда, и не помню, кто, но почему-то уверен, что это не я сам ее придумал. Речь вот о чем: главный герой сказки — пожилой человек, который вот-вот умрет. Но он не умирает, потому что по негласному закону не может уйти из жизни, пока на небесах не окажется его отец, о местонахождении которого он, впрочем, ничего не знает. Отец же не умирает, потому что жив какой-то неизвестный дед — ветхий седовласый старец, который коротает свои дни на земле по одной единственной причине: его отец (прадед главного героя) тоже еще жив. И так продолжается бесконечно, кажется, что каждый новый старец уже настолько дряхл, что у него-то точно не может быть живого родителя, а уж главный герой вообще кажется младенцем по сравнению с ним, но тут же оказывается, что существует еще один прапрапрадед, о котором никто не подозревал, и генеалогическое древо все разрастается и разрастается. Впрочем, о чем это я?..

Но так, мы мало-помалу добрались до одной важной темы, которой всеми силами пытались миновать. Порой мы очень близко подбирались к ней, особенно когда рассматривали категорию сценария. Но пройти мимо нее все-таки невозможно: спектакль не может существовать без Драматурга. Сцена, декорации, актеры, даже режиссер — все это не более чем функции. Все, кроме Драматурга — создателя спектакля. Дойдя до этой границы, мы замыкаем круг, ибо универсум спектакля оказывается лишь одним из слоев, лишь незначительным подспекатклем — лимбом. Но и величие Драматурга плесневеет уже через секунду после совершения этого открытия, ибо сам он в один миг превращается лишь в частичку нового спектакля, в элемент следующего слоя. Знакомство с Драматургом бросает нас в бездну безумия. Оказывается, во вселенной Театра существуют миллиарды спектаклей и драматургов. И все они ежесекундно создают друг друга. Но главный курьез заключается в том, что, даже дойдя до последнего предела, мы ни на миллиметр не приблизимся к разгадке: Великий создатель, в котором мы намеривались обнаружить конечную истину, окажется нашим старым знакомым — второстепенным персонажем самого первого, низшего слоя спектакля, тем самым жалким, никому не нужным драматургом — художником, запертым в плаценте. Вот оно — первое знакомство с великим таинством круга.

III

мономолекулярный распад

К началу XIX века политико-правовые доктрины либерализма, базировавшиеся на наследии французского просвещения, стали утрачивать свой революционный пафос. Сложившиеся в противоборстве с консервативным мировоззрением, эти убеждения, опиравшиеся на политэкономию классической школы, притязали на заполнение теоретического вакуума, образовавшегося вследствие кризиса в сфере идеологии. В результате процесса модернизации были сформированы новые властвующие элиты, новые иерархии привилегий, новое политическое сознание, стремительно вырождавшееся в политику индустриализации и колониализма, основными целями которой стали космополитизм рынка и обесцвечивание культурных особенностей. Новая система ценностей в кратчайшие сроки разрушила все региональные и национальные барьеры, размыв автономию и гомогенизировав все идеологическое пространство. Начав с этического обоснования необходимости реализации либеральных взглядов, новая идеология постепенно переходила к прагматизму и принципу экономической эффективности, ориентации на прибыль и технологическую экспансию. Исторический период конца XIX — начала ХХ веков отличался существенными преобразованиями в социальном и экономическом развитии европейских стран. Тотальная урбанизация стала залогом конструируемой атомизации. Развитие рыночных отношений и свободной конкуренции, массовое внедрение наемного труда гиперболизировали имущественную и статусную поляризацию. Симптоматично и то, что уже на начальном этапе процесса ускоренной индустриализации проявились тенденции назревавшей экологической катастрофы: рынок призван был интегрировать все явления в новый искусственный порядок — подчинить себе все, включая законы природы. Степень полезности стала определяться рынком, рабочая сила превращалась в товар, рационализация труда и работа в ритме машины монотонно разрушали личность, атрофируя творческие способности и стандартизируя мышление. Процессы перехода от интегрированного, преимущественно сельского, общества к дифференцированному индустриальному трансформировали традиционные социальные отношения и институты, а дальнейшие радикальные перемены и культурный кризис привели к уничтожению всех аутентичных связей, их инфильтрации в систему денежного обмена. Формирование новой системы происходило во всех измерениях и на всех уровнях социума. Постепенно создавались новые, чрезвычайно формализованные сообщества, структурированность которых с течением времени увеличивалась. В середине ХХ в. концепция социал-дарвинизма оказала значительное влияние на формирование постлиберальных доктрин. В условиях всевластия рынка социальное расслоение и тотальная атомизация закономерно становились гарантом экономической стабильности,

1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 68
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Jonna
Jonna 02.01.2025 - 01:03
Страстно🔥 очень страстно
Ксения
Ксения 20.12.2024 - 00:16
Через чур правильный герой. Поэтому и остался один
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?