Цикл - Джереми Роберт Джонсон

– А вдруг это сделал отец? Что, если он хотел, чтобы у его ребенка был Оракул, а мать отказалась и собиралась сбежать вместе с сыном, а потом все вот так закончилось? Как думаешь, твой друг Сэм смог бы так поступить с семьей?

– Не знаю. Мы ведь даже друзьями не были. Возможно, IMTECH – или высший менеджмент проекта «Оракул» – сделали это, чтобы предотвратить огласку. Возможно, Джули и правда решилась на преступление, чтобы защитить себя и сына. Я уже ничему не верю. То, что виделось несомненным фактом еще месяц назад, сегодня кажется полной ложью. Еще в компании я чувствовал, что все плохо, но мы просто… игнорировали это предчувствие. Окажись наша миссия ошибочной, что стало бы с нашими жизнями? Вот я и продолжал обманывать себя, говоря, что всё в порядке, что путь к истинному прогрессу всегда тернист, но за пару месяцев до произошедшего нас вдруг охватила своего рода мания. Мы заработали как заведенные, поскольку пошли слухи, что группа ученых из Токийского университета разрабатывала аналогичное устройство. Они набрали в штат кучу крупных имен – Кондо, Тикоши, Китазаву – и даже получили одобрение от агентства фармацевтических препаратов и медицинских устройств. Если бы они выпустили устройство раньше нас – а они как раз планировали большое выступление на BIOcon, – то сорвали бы наш запуск, причем прямо перед тем, как акции компании должны были стать публичными. Поэтому IMTECH решила быстрее выйти на рынок. Кто-то потянул за нужные ниточки. Нам сказали продолжать работу. Продолжать совершенствовать устройство. А потом внезапно они решили, что прототип готов для тестирования. Это произошло несколько недель назад, и почти никто из нас понятия не имел, что они наделали. Потом я услышал новости о том, что случилось с Миллерами и в Спринг Мидоу, о том, как испытуемый…

– Крис, – сказал Брюэр. – Его звали Крис.

– Извини. Ты прав. Услышал, что до начала конфликта Крис продемонстрировал какие-то судороги, и все понял. Потому что нашей основной задачей было отследить колебания в показаниях и с помощью регуляции дофамином научить мозг стабилизироваться. Но если использовать что-то непроверенное, перевозбуждать или истощать нейроны в вентральной тегментальной области, это вот здесь, – он указал на ухо Марисоль, – тогда получится совершенно противоположный эффект. Избыток дофамина в организме приведет к импульсивному и деструктивному поведению. Недостаток дофамина – к судорожной агонии. Может, они намудрили со способом отправки импульсов или с биологической стороны проблемы возникли… Что бы они ни сделали, в результате дети проходят через настоящий ад. Циклы у них повторяются очень быстро, и мозг не выдерживает.

– Но почему Джейсон Уорд так долго продержался? Почему он вместе с Крисом тогда в школе не сгорел?

– Без понятия. Возможно, им имплантировали устройства в разное время. Единственное, что знаю, – это слух, который ходил по IMTECH. Отец Джейсона, Гордон, был нашим финансовым директором, поэтому я удивился, когда узнал, что его сын стал одним из испытуемых. Потом вспомнил, что сказала мне Кристи из бухгалтерии. Гордон часто шутил о том, что его ребенок психопат. Он все повторял: «Видимо, наследственное. Ну, будет подспорьем, когда в бизнес пойдет».

Люси и Брюэр переглянулись.

«Как сильно она плакала?»

Его отец не шутил. Он все знал.

Он считал, что Оракул сможет исправить Джейсона.

Стив, должно быть, заметил удивление Люси и Брюэра.

– Так это правда? Тогда понятно, почему устройство так поздно вызвало манию. Либо у него был более низкий уровень серого вещества, либо он уже научился стимуляции через жестокость. Думаю, Гордон был оптимистом больше нас всех взятых.

– Погоди… Как они уговорили Криса стать добровольцем? – спросил Брюэр.

Иуда сказал:

– Думаю, я знаю. Господи. Его дядя Скотт рассказал мне, что мать Криса собирались выселить из трейлера, но внезапно она перестала на это жаловаться. И домой с похорон уехала на новеньком минивэне. Она сказала, что купила его со страховых денег, но у нее на себя страховки-то нет…

– Черт. – Брюэр опустил голову.

Люси не хотела в это верить. Она сказала:

– Может быть, она думала, что устройство ему поможет. Даст своего рода преимущество, или…

– На это и собирались делать упор в маркетинге, – сказал Стив. – С подключением к Оракулу человек получал доступ к нашему коллективному разуму так же легко, как и к своим собственным воспоминаниям.

Люси вспомнила статью в «Обсервере» про смерть Брэди Миллера и его матери. Что там сказала их соседка?

«Они всегда хотели для него только лучшего».

Она представила, как врачи подсовывают матери Криса документы на разрешение. Ваш сын получит огромное преимущество, о котором большинство из нас и мечтать не могли. К тому же любой, кто будет участвовать в данном этапе клинических испытаний, получит существенную выплату. Кучка умных, улыбающихся врачей. Каждый искренне верит в цель. На кону – деньги и возможности. Лучшее будущее для самого близкого человека. Осталось только поставить подпись.

И разве Крис не казался умнее тем утром? Он ведь отвечал на вопросы учителя, нет? Люси хотелось в это верить.

– Возможно, – сказал Стив. – Может, она считала, что помогает ему.

– Не знаю, – сказал Брюэр. – Я тусовался с Крисом раньше. Он лапшу прямо из пачки сухой ел, потому что мать всю зарплату потратила на сигареты. На звание матери года она как-то не подходит.

Люси вспомнила, как в прошлом году Крис украл новую рубашку Бакета, пока тот был на уроке рисования, и Бакет знал, но промолчал, а потом сказал Люси:

– Жалко, конечно. Но ему нужнее.

Из-за этого воспоминания отсутствие Бакета ощущалось еще острее – он ушел, а реальность становилась только хуже с каждым откровением.

За что мы умираем, Бак? За рыночные акции?

В ней снова поднималась ярость, и Люси знала, что стоит той вырваться наружу, то первым ее порывом будет убить человека, который помог создать этот многострадальный мир. Но Стив, казалось, искренне раскаивался и знал не больше других, как все прекратить, поэтому, вместо того, чтобы наброситься на него, она глубоко вздохнула, схватила руку Брюэра и сжала ее, пока костяшки его пальцев не побелели. Он, должно быть, понял, потому что не отстранился. Как только желание атаковать иссякло, она сказала:

– Ладно. Итак, IMTECH из жадности приняла мудацкое решение. Это понятно. Но что нам теперь делать? Есть ли какой-нибудь способ добраться до здания IMTECH и отключить сигнал? Это их остановит или, может, устройства отключит?

– Нет. Во-первых, не думаю, что сигнал местный. Нам говорили, что устройство может работать только с частотой в гигагерцах, поэтому тут явно