Живой доспех - Денис Макаров

— «Двойной удар» никогда не проигрывает и не сдаётся, — сказал он уже изнутри закрывшегося шлема.

— Да начнётся дуэль! — возопил глашатай, перекрываемый гулом толпы.

В моих руках тут же оказались мечи жёсткого синего цвета. Правой рукой управлял я. Левой — Серп-1. Мы решили повторить тактику предыдущей дуэли, чтобы повысить наши шансы. Задачей моего доспеха было использовать меч в качестве щита, блокируя атаки. Я же буду нападать.

Я много ломал голову, как поступать в последней дуэли. Выжидать или атаковать? Дождаться, когда он применит свою силу или же наплевать и поставить всё на постоянное давление атаками, не давая ему опомниться. Я склонялся ко второму варианту, хоть командир с Раксом меня и отговаривали.

Да я ранен и измотан. Но чем дольше просижу в обороне, тем сложнее будет из неё выходить. Атакой же я удивлю врага. Вряд ли кто-то ожидает прыти от искалеченного рыцаря.

В два шага я оказался возле него. Лорд «Двойной удар» уже стоял наготове со своими мечами. Они горели ровно той же силовой энергией, что и мои клинки. Только бледно-зелёного цвета. Значит, он тоже Атакующий. У Истребителя было бы оружие пострашнее.

Наши мечи скрестились, высекая искры.

— Ты совершаешь ошибку, юнец, — от его вежливости не осталось и следа. — Сдавайся сейчас же и сохранишь себе жизнь.

Я же не слушал все эти бредни.

— Почему «Двойной удар»? — спросил я сквозь зубы, обрушивая на него удар за ударом, от которых рыцарей просто лениво отмахивался. — Вы с тем золотым братья, что ли?

Всё-таки достал его! Мой силовой клинок разворотил наруч на его доспехе. Зеленоглазый рыцарь отскочил, разрывая дистанцию.

— Последний шанс, лорд Райкен, — грозно заявил он. — После того как применю силу своего доспеха, пути назад не будет.

Я встал в полный рост, отведя плечи назад. В груди появилась неожиданная лёгкость.

Твою тень, да он же боится! Поэтому так уговаривает меня.

Если так подумать, в клане Мулина вряд ли ожидали, что я доживу до четвёртой дуэли. Смысл было выдёргивать кого-то сильного из орденов ради дуэли, которой, по их мнению, даже не будет? И теперь этот лорд «Двойной удар» пытался отделаться малой кровью.

— Я не отступлю! — прорычал я, раскручивая меч. — Либо сдавайся, либо дерись дальше.

— Да будет так, — ответил он спокойным голосом.

Его доспех вдруг задёргался из стороны в сторону. Поначалу это были мельчайшие движения, не больше сантиметра. Но они становились всё шире. Спустя всего две секунды он дёргался так широко и быстро, что казалось, будто передо мной уже стоят два рыцаря.

Дёрганья прекратились. А вот два рыцаря остались. Один покрутил мечи в руках и пошёл по кругу в сторону, обходя меня.

Другой же устремился вперёд.

Твою тень, так вот почему «Двойной удар»!

Я сорвался с места, стремясь напасть первым. Почти добежал до того, что нёсся на меня впереди, когда сбоку обрушился удар. Я его совсем не ожидал. Махнул мечом в сторону, но рыцарь увернулся. В это время тот, что был спереди, нанёс свой удар. Прямо по левому плечу.

Броня доспеха смялась под зелёным клинком. Покорёженный металл впился в только-только заросшее мясо, неся за собой острую и сокрушающую боль. В глазах все расползлось от подступивших слёз. Изо рта сам собой выполз протяжный стон.

Но двум рыцарям это было мало.

Следом за плечом мне в голову прилетела мощная нога второго рыцаря. От этого удара я оказался на песке. На открывшийся живот и грудь тут же посыпались пинки и мечи. Я скрутился, чтобы защититься от них, но быстро осознал, какая это ошибка. Ведь теперь меня били по сломанным рёбрам и спине. И каждый новый удар словно изгонял из тела обезболивающее. А вместе с ним и мою уверенность в победе.

Неужели я тут умру после всего, через что прошёл?

* * *

— Бей его! — весело вопил мальчишка.

— Грязный-грязный Райкен! — не отставал от него другой.

— Отвалите! — кричал я в слезах.

Они избивали меня в какой-то подворотне, коих всегда было много в Грантоне. Отец всего два месяца назад ушёл на войну, оставив меня одного заботиться о маме и сестре.

— Ну что, понял, что с нами лучше делиться?

Последние несколько недель я работал на рынке. Брался за любую работу, которую только могли доверить мальчишке. Даже самую грязную. Отсюда и пошло моё новое прозвище — «Грязный-грязный Райкен». И оно меня бесило.

Пара ребят постарше сразу взяли меня в оборот. Я их совсем не знал, но они каждый вечер караулили меня и требовали себе половину заработанных денег. В первый раз я им отказал. После жестокого избиения, я им больше не отказывал. До сегодняшнего дня.

Лина заболела. Вслед за ней захворала и мама. Мне нужна была каждая монета, чтобы поскорее их вылечить. Но рыночным ребятам было всё равно.

— Отдавай деньги! — выкрикнул старший из них, ударяя пяткой мне по уху, отчего я ещё больше вжался в комок. — Отдашь всё прямо сейчас, и это прекратится.

Я их уже знал. Это не прекратится. Их притягивает человеческая слабость, словно хищника запах крови. Был только один способ от них избавиться. Я морально готовился к нему несколько дней, но всё же оказался не готов.

Прямо передо мной лежал увесистый камень. Протяни руку и возьми. Я не отрывал от него взгляда с тех пор, как они избивали меня. Стоит его взять и пути назад не будет.

Либо я, либо они.

— Теперь будешь нам все деньги отдавать, — старший сопроводил свои слова чувствительным пинком по почкам. — Ты меня понял, грязь?

Если бы не мама с Линой и моя ответственность за них, не знаю, смог бы я.

Именно тогда впервые проснулась моя упёртость.

Я не стану рабом каких-то уродов, пока страдают мои родные. Больше не буду валяться в грязи, заливаясь слезами и не в силах дать сдачи. Как бы страшно ни было, я буду бить их до тех пор, пока не отстанут.

Пока тянул руку к камню, меня ударили ещё несколько раз. Но эти удары лишь придали мне уверенности.

Сначала я обрушил камень на колено старшего. Особо не целился, но с размаху удар пришёлся именно куда надо. Пока старший орал от боли, а второй стоял в недоумении, я свободной рукой ударил в пах. Старший согнулся. Я уже привстал на одно колено и закончил всё ударом камня в подбородок снизу вверх.

Старший больше не вставал. Второй скрылся во тьме подворотне от греха подальше.

Стоя на коленях над окровавленным подростком,