Уйти нельзя остаться. Кризисы, выгорание, смыслы и ресурсы в кинопрофессии - Татьяна Салахиева-Талал
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отдельный вызов на дне — собрать сценарий для постпродакшна (ведь однажды начнется монтаж) из сцен, переписанных прямо на площадке. Для этого их сначала надо раздобыть у креативного продюсера, режиссера по планированию и ассистента режиссера-постановщика, потом сверить поминутно и отобрать действительно снятое. Дальше просто — берешь и сшиваешь этого гомункулуса в отформатированный текст, в котором, в общем, все на месте. Разве что от большинства сцен отчаянно фонит радиацией спешки, скомканных коллизий и скачков речевых характеристик.
Ежедневно проставлять галочки в графе «подвиг» сначала весело, потом грустно, а потом становится нормой жизни наряду с конфликтами в семье из-за занятости, крапивницей после одиннадцати часов за компьютером и смиренной молитвой, чтобы это однажды закончилось. И это закончилось, оставив после себя легкий привкус ПТСР и обещание больше никогда так не делать. Прошло два года, обещание держу.
4. Про квест
Каждому редактору время от времени нужно проходить квест под названием «питчинг». Чтобы убить время, довести зрение до нервного тика и загрузить память тонной ненужной информации, которая может всплыть даже через пятнадцать лет в виде омерзительной подробности «мимо них проплыл почерневший вспухший труп с отпиленной голенью». Квесты бывают разные, мне однажды достался долгий и амбициозный, в нем было добыто десять оригинальных идей, ни одна из которых не дошла до полноценного сценария, не говоря уже об экране.
Как это было? Примерно как выдержать девятый вал из 2010 идей, мечт, марш-бросков в вечность и отчаянных попыток обратить на себя внимание. Мне досталось 758. Их пришлось прочесть и проанализировать, то впадая в оцепенение от сумасшествия замысла, то решительно утверждая: «Ай да... ай да сукин сын!» Это ужас, азарт первооткрывателя и немножко подвиг. Да, опять, потому что очередную амбразуру и дергающийся глаз никто не отменял. Среди аннотаций авторов значилось: «приснилось сегодня ночью», или «сделано специально для ...», или «да, это никто никогда не снимет, но написать стоило». Интересно узнать, что люди думают о жизни и смерти, любви и выборе, приключениях и расследованиях. Особенно если это не в реальной жизни здесь и сейчас, а в прошлом и будущем, в коме и параллельной реальности, на космическом корабле или в окопах. И...? И возвращаемся к началу — из десяти идей ни одна не превратилась в сценарий. Зато копилка цитат под названием «стена плача» пополнилась жемчужинами.
«Антагонистом можно назвать цель детективного расследования, которую не достиг протагонист, как ни старался».
«Сотрудница умирает и лопается во время секса с Борисом».
«Он именно такой матерый профессионал (майор, начальник следственного отдела), но при этом все равно человек».
«Мужчина встал как вкопанный и, казалось бы, старается подавить развергнувшуюся бурю внутри него».
«Мы узнаем о двух напарниках-инкассаторах, которые в завершение рабочего дня благодаря любви к пиву с раками и желанию побыстрее закончить рабочий день сами оказываются в положении “раком”, потеряв управление и вылетев на полном ходу инкассаторского фургона с трассы».
«Скромное убранство кухни студенческого общежития встретило Антона своей холодной неизменностью».
Читая эти искренние сценарные попытки, редактор отправляет во Вселенную послание в виде истошного вопля: «Люди, если можете не писать, не пишите!» — но его, конечно, никто не слышит. Иначе почему количество питчингов растет, а качество почему-то нет?
5. Про зачем
Затем, что, несмотря на описанные выше перипетии (наконец-то еще одно слово из профессионального языка после «коллизий»), это по-прежнему интересно. И в бесконечном сценарном потоке все еще встречаются свежие истории про живых людей. Или роботов. Или про что угодно, заставляющее увлечься, очароваться, задуматься. Да, все это можно найти и в книгах. Однако есть совершенно особенное волшебство в том, как ты проходишь весь путь от первого замысла до последней склейки и на твоих глазах, при твоем участии придуманные кем-то слова обретают целый мир, настоящий, живой. И ты точно знаешь, что в нужный момент быстро прочел, вовремя понял, в чем засада, поделился инсайтом с коллегами, написал «рыбу» сцены и деликатно переформулировал для автора страстный мат режиссера, которому не нравится конкретное решение конкретной сцены. Потому что #яжередактор, я не просто исправляю ошибки, я соучаствую, чтобы зрители могли сопереживать, сочувствовать и сорадоваться хорошей истории на экране.
История 18
Александр Молчанов, сценарист, преподаватель, создатель первой российской онлайн-киношколы
Сколько себя помню, всегда хотел быть писателем. Я не являюсь, что называется, «чистым» сценаристом-киноманом, который не мыслит себя вне кино. Для меня сценарий — это один из языков. Самый точный, самый любимый — но лишь один из. Разные времена, разные состояния и разные темы требуют разных языков.
Я с детства понимал, что писательство — долгий путь и что на этом пути будет много неудач. Не то чтобы я на них напрашивался... в детстве прочитал роман Гарина-Михайловского «Инженеры». Герой, молодой человек, написал повесть и отправил ее в журнал. И ждал письма из журнала как решения своей судьбы — талантлив ли он или бездарен? Вот и мне тоже хотелось, чтобы кто-то сказал, есть у меня талант или нет, должен я этим заниматься или нет.
Нет, это не так работает. Это не казино, в котором ты делаешь ставку и уходишь или с выигрышем, или с пустыми карманами. Это мастерская, в которой ты работаешь год за годом, десятилетие за десятилетием. Хватит у тебя терпения выдержать эти годы — рано или поздно что-то начнет получаться.
К шестнадцати годам я написал чемодан стихов. То есть буквально чемодан — такой черный чемоданчик от небольшого аккордеона. И повез его к друзьям в Череповец. Выпивали. Ночевали на чужих квартирах. Чемодан пропал. Со всем полным собранием моих сочинений.
Крах. Депрессия. Незачем жить.
Решил: значит, эти стихи никуда не годились (кстати, так и было). Напишу новые. И написал. Целую поэму. Она была опубликована в областной газете «Вологодский комсомолец» — той самой, которую я читал в детстве и мечтал, что когда-нибудь там будут опубликованы мои стихи.
Первый курс. Пишу рассказы. Написав первый рассказ, отправив его в газету и не получив никакого ответа, сделал на обоях отметку. И решил для себя: здесь будет 100 отметок до тех пор, пока я не начну расстраиваться. Одиннадцатый рассказ был опубликован. После четырнадцатого мне предложили постоянную рубрику в газете.
Потом я начал писать романы. Первый, второй, третий. Кажется, четвертый я отправил в издательство «Эксмо» в Москву.
