Поваренная книга медиа-активиста - Олег Киреев

Прошло еще немного времени — через пару месяцев во время "оранжевой революции" текстмоб появился на Украине. Пресс-релиз, опубликованный на Zaraz.org и русской IndyMedia, сообщал, что текстмоб появился, что могло означать, по крайней мере, что необходимый софтвер написан или скачан с сайта Института осуществленной автономии, русифицирован и готов к установке. Правда, о конкретных применениях текстмоба новостей не поступило.

Мобильная психогеография

Таким образом, активистами на сегодняшний день более-менее освоены текущие изобретения пользовательской электроники. Теперь речь зашла о шаге вперед — об освоении следующего поколения мобильных девайсов, задействующих Wi-Fi — и GPS — технологии. Они становятся все более актуальны — первым городом с полным Wi-Fi покрытием летом 2004 года стал Амстердам, за ним несомненно скоро последуют Лондон и другие европейские города. Что и говорить, если даже в Екатеринбурге в скором времени планируется открыть несколько десятков точек беспроводного доступа. Так вот, в технологиях Wi-Fi и GPS активистов и художников привлекли заложенные в них возможности локализации абонента. Они уже тестируются в качестве сервисов "для родителей" и "для престарелых". Пользователь мобильника может быть с помощью оператора локализован в той ячейке города, в которой его телефон отзывается на вызовы мачт базовых станций. Известно, что перемещения пользователя по городу также фиксируются и долго хранятся в базах данных операторов. Но оказывается, что даже в выключенном состоянии сотовый телефон может использоваться для прослушивания тех разговоров, которые ведутся поблизости, в связи с чем начальник шведской контрразведки в 1998 году публично предупредил граждан страны, чтобы они не брали с собой мобильники на конфиденциальные встречи. "Возможности географической локализации абонента изначально заложены в саму архитектуру мобильной сотовой связи, — пишет Бёрд Киви в книге "Гигабайты власти", — Однако многие годы это было большим секретом, поскольку технология предоставляла спецслужбам и правоохранительным органам удобнейший инструмент для совершенно незаметного наблюдения за интересующими их объектами". Также с целью локализации абонента используется радиочастотная идентификация (RFID), а с целью прослушивания — устройства, позволяющие расшифровывать криптоалгоритмы связи GSM, благодаря тому, что еще на стадии разработки эти криптоалгоритмы были сознательно скомпрометированы. Бёрд Киви приводит убедительнейшие примеры того, что разведки активно сотрудничают с производителями мобильников и "компрометируют любой и каждый компонент криптосистемы, какой только можно скомпрометировать… просто потому, что могут это сделать, а не потому, что им это нужно".

С введением давно обещаемого управления бытовой электроникой с домашнего компьютера возможности наблюдения и локализации потребителя, не только в открытом городском пространстве, но и у себя дома, многократно возрастут. В связи со всем этим по-новому читается утверждение Мануэля Кастельса, что наши города состоят из двух уровней: "пространства потоков" и "пространства места", первое из которых образовано потоками телекоммуникаций. Эти потоки образуют самостоятельный «уровень» в джунглях города, это своего рода сеть нервных клеток, частично автономная относительно своих физических носителей. На своем уровне, в условиях высокой скорости, электронные и цифровые потоки и проецирующие их девайсы образуют собственную среду взаимодействия. В современной науке о технологиях принято даже употреблять слово «техноценозы». «Потоки» действуют и поверх границ городов, вспомнить хотя бы о зонах роуминга мобильных операторов. В связи с введением понятия «потоков» представляется, что уже пора переформулировать основные понятия географии. В этих условиях художники-обитатели глобальных городов возрождают "городскую психогеографию" — дисциплину, изобретенную в 1960-х ситуационистами и посвященную "исследованию специфических эффектов, которые, намеренно или ненамеренно, оказывает географическое окружение на эмоции и поведение индивидов" (определение из Wikipedia). Город рассматривается по аналогии с программным кодом. Возник термин "open source architecture". Картографируя город по сети, посылая друг другу уточняющие сигналы, участники акций «взламывают» или «переписывают» город. Но настоящим смыслом становится преодоление городского отчуждения. Лондонская группа Socialfiction.org предложила расширить методику ситуационистов и поставить ее на «научную» основу. Методикой ситуационистов были более или менее произвольные, спонтанные, импровизирующие маршруты ("derive"). В свое время соратники Ги Дебора в своих derive не смущались отсутствием научности и, например, предлагали выбирать психогеографический маршрут, следуя за понравившимися запахами. Британская группа в 2001 году решила исследовать город по схожей методологии. Прибыв в маленькое предместье голландского Утрехта, две группы вооружились картами Рима и договорились встретиться через полчаса на Мосту Гарибальди. Однако, такой маршрут не позволил им в полной мере «раскрыть» город: участники не всегда могли свободно импровизировать, оказываясь в плену собственных идиосинкразий и ограничений. Поэтому вскоре для «деривов» были предложены новые правила. То, что получилось, теперь принято называть «алгоритмической», или «генеративной», психогеографией. Предлагается алгоритм (например: второй направо второй направо первый налево повторить), и участники следуют ему. Казалось бы, выполняя алгоритмы, они берут на себя роль машин, но обилие шума и хаоса, в которые вследствие выполнения однотипных строгих команд оказываются погружены участники, создает массу непредвиденных эффектов. "Это не чистое движение пикселей, не воплощенный флэш-мультик, а алгоритмический шум, и это нам нравится".

В середине 1990-х в Москве возникла молодая группа, назвавшая себя «анархо-краеведами». Часть участников входила также в движение за Анонимное и Бесплатное Искусство, другая занималась панк-музыкой. Это были совершенно деклассированные и нищие молодые люди, отчасти студенты, отчасти «проходимцы», но то, что они сделали, было в полной мере российским аналогом ситуационизма. Анархо-краеведы совершали маршруты по заброшенным районам города, — предместьям, промзонам, заброшенным стройкам, — руководствуясь Генпланом застройки Москвы 1954-го года. Проводились совместные анархо-краеведческо-заибические праздники, когда собравшаяся группа организаторов и их друзей бралась за неудобный и тяжелый маршрут, а преодолев его, устраивала праздник Первичного Творческого Импульса — это были панк-концерт или какое-то инсценированное представление плюс стихийное творчество участников: гвоздь программы обычно наступал, когда все начинали стучать чем попало по железу, которого на индустриальных объектах всегда достаточно. Сейчас неподходящий момент углубляться в тему, однако если бы краеведы или их последователи возродили свою практику с использованием мобильных телефонов — получилось бы нечто интересное. Когда они узнали про ситуационистский derive, то поняли, что это и есть то, чем они занимаются. Любопытно, произошло ли бы то же самое, узнай об этом художники с противоположной стороны?

Подобная пост-ситуационистская практика, но с использованием мобильных телефонов, появилась в Европе в 2003 году и получила название "локативные медиа". Она сфокусирована на работе с локализационными функциями телефонов. С помощью мобильного телефона, имеющего выход в интернет, можно «психогеографически» регистрировать свое положение, можно также обмениваться сигналами с другими участниками акции или «локализовать» их. Л атышская художница Ева Аузина проследила маршрут движения произведенного молока от животноводческих ферм до городских станций сортировки, и закончила его путешествием на прилавки рижских магазинов. Вообще, любопытно, что концепт "локативных медиа" получил первое воплощение именно в Латвии, на бывшей советской военной базе Кароста, освоенной и переоборудованной художниками в медиа-центр: здесь в июле 2003 года прошел первый воркшоп по "мобильной географии, посвященный исследованию того, как новейшая беспроводная коммуникация оказывает влияние на восприятие пространства, места и общественной организации". У направления появились многочисленные синонимы: геолокативность, DIY-урбанизм, тактическая картография, анархитектура. Один из теоретиков локатива Бен Расселл утверждает, что "тактическая картография" бросает вызов коммерческой картографии, так же, как «Википедия» грозит оставить без работы коммерческие энциклопедии типа «Британники». В любом случае, ясно, что она предлагает новый обогащающий опыт взаимодействия между пространствами «потоков» и «места» и помогает узнать, или испытать, нечто новое относительно наших городов, она исследуют отношения власти в проекции на географию — например, географию и топологию города, в чью архитектуру впечатаны властные отношения.