Весенняя ловушка (СИ) - Меньшикова Татьяна

Моросящий дождик перешел в снегопад. Зима в последний раз решила взять реванш. Крупные бесформенные хлопья снега беззвучно опускались на теплое стекло и тут же таяли, сползали, оставляя за собой серебристые водяные нити.

— Глупо с твоей стороны было ехать сюда. Дура! На что ты рассчитывала? — зло и обидно спросил Марат, не пытаясь скрыть угрозу в своем вопросе.

— Не буду оправдываться перед тобой, — ответила она. — Скажу только, что у меня была причина, но я ошиблась… Все.

— Знаешь, когда ты сбежала из номера… У меня было единственное желание — не встретить тебя в этом доме, — он горько усмехнулся, вытер лицо ладонью. — Если бы ты успела вовремя уйти…

— Таксист заблудился, — прошептала Вася и подавленно замолчала. Опустошенность, отвращение к самой себе, накрыли с головой. Любые слова будут использованы против нее. Марат никогда не поверит ей. Она бы на его месте тоже не поверила… Таких совпадений не бывает.

Надо позвонить отцу, заторможено подумала она. Пока Марат не догадается, что Волков ее отец, у нее остается шанс его предупредить. Марат наверняка захочет добраться и до него. Теперь ей стало ясно, отчего отец так настойчиво требовал передать ему наследство деда: вырученные деньги за болота развязывали ему руки: можно приобретать дорогостоящие вещи, без нужды оправдываться перед семьей и друзьями, а если понадобиться, то и перед законом. Она бессильно прислонилась виском к холодному стеклу и ни слова ни сказала, когда Марат резко тронулся с места.

Жуковские склады, бывшее овощехранилище, расположились на северной окраине быстрорастущего города. Через год-полтора типовые монолитные многоэтажки возьмут в окружение старые склады, и на их месте взгромоздиться очередной торговый центр. Пока же они использовались по прямому назначению.

Въезд на территорию был свободен и никем не охранялся. Два десятка ангаров, в которые свободно можно было загнать не одну грузовую фуру, растянулись на поле в два ряда. Между мокрых плит, образующих дорогу к ангарам, торчала пожухлая прошлогодняя трава. Большие, грязные кучи снега все еще лежали с северных сторон складов. Старые шины, рваные коробки и мятые бочки забивали проходы между ангарами.

Хозяин этих строений сдавал их в аренду за смешные деньги и поддерживать порядок на территории явно не входило в его планы. На каждом ангаре виднелись полустертые дождями цифры, намалеванные черной краской на серых металлических воротах.

Марат неспешно проехал вдоль складов, цепким взглядом подмечая детали. У некоторых складов кипела бурная деятельность. Другие же казались заброшенными.

Двенадцатый склад, большое строение с маленькими оконцами по периметру под самой крышей и обшитый профилированным листом, оказался в самом конце. Марат притормозил перед высокими воротами, запертыми на усиленный навесной замок, проехал чуть дальше, завернул за противоположный склад. В тупике, почти уткнувшись черным капотом в гору старых автомобильных шин, он поставил машину таким образом, чтобы ее не было видно с центрального проезда.

— Зачем мы здесь?

— Проверить информацию, — коротко ответил Марат.

— Вот значит, чем занимаются владельцы страховых компаний.

Он пожал плечами.

— Я делаю то, что у меня хорошо получается.

— Стрелять в людей? Скучаешь по войне? — не удержалась от злой иронии Василиса.

— Ловить преступников, — спокойно поправил ее Марат.

— Сам ловишь. Сам судишь. Сам наказываешь. Не много ли ты на себя берешь?

— Я справляюсь, — равнодушно ответил он, не отводя взгляда от зеркала заднего вида и не обращая внимания на ее сарказм. — Оставайся в машине, — вдруг приказал он Васе и ушел.

Она приоткрыла окно, впуская в салон прохладный воздух. Сразу стало легче дышать, несмотря на запах старой резины и мазута. Мокрый снег прекратил мочить землю, оставив в воздухе мельчайшую водяную пыль. Захотелось уйти, куда глаза глядят. Так далеко, чтобы никто не нашел. Так далеко, чтобы расстояние стерло его из памяти. Это щемящее чувство стало таким сильным, что Вася не удержалась и вышла из машины, с грустью глядя сквозь забор из сетки-рабицы вдоль просеки для высоковольтной линии, уходящей за горизонт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В задумчивости она не сразу обратила внимание на хруст мелкого гравия под колесами подъехавшего автомобиля и только когда громко хлопнула дверка, Вася обернулась.

Из-за угла торчал капот синего кроссовера. Она осторожно приблизилась. С тревогой узнала новую машину своего отца. Он зачем-то, так не вовремя, приехал на склад. Марата нигде не было видно, отца тоже. Она высунула голову подальше. Замка на воротах двенадцатого склада больше не было. Василиса метнулась к синему кроссоверу.

Ее отец, был из тех людей, которые оправдывали свою любовь к оружию, трудностью выбранной профессии. Бесспорно, что водители-дальнобойщики подвергали опасности свою жизнь перевозя дорогие грузы. Но ощущение власти, которое дает своему хозяину, любое, даже самое незначительное оружие, было столь притягательно для Волкова, что он старался не расставаться со своим пистолетом, повсюду таская его за собой. Из грузовика в личную машину, когда возвращался из рейса и наоборот, когда собирался в путь.

Отец самоуверенно не потрудился закрыть машину перед своим складом, и Вася, зная его привычки, без труда нашла серый пистолет с коротким дулом под водительским сиденьем. Мысленно поблагодарив школьный кружок начальной военной подготовки, большим пальцем правой руки Василиса отщелкнула предохранитель, завела руку с пистолетом за спину. Уже не таясь, подошла к воротам, нерешительно остановилась. Что она собиралась делать? Застрелить Марата? Металлический скрип открывающихся ворот бесцеремонно прервал ее размышления. Навстречу, из темноты склада показался Марат. Он был один.

Напряженно всматриваясь в его лицо, Вася не сразу заметила россыпь красных брызг на белой рубашке, виднеющейся из-под распахнутого черного пальто.

Вот и все. Она опоздала.

Василиса быстро вскинула руку с пистолетом, наведя ствол Марату в центр груди, туда, где алые капли были особенно яркие. Кровь ее отца скоро смешается с кровью своего убийцы.

Увидев направленный себе в грудь пистолет, Марат резко остановился, словно наткнулся на невидимую преграду.

— Не могу поверить своим глазам. Ты настолько увязла в этом деле, что готова застрелить человека? — Марат поджал губы и исподлобья выжидательно уставился на девушку, своими черными, непроницаемыми глазами. Он больше ничего не сказал, а просто стоял и смотрел на нее, оставляя за ней последнее слово.

Время для Василисы замерло. Убить человека из пистолета легко. Маленький кусочек свинца совсем незаметно для убийцы делает свое дело, оставляя его руки чистыми от крови своей жертвы. Наверное, будь по ту сторону прицела сейчас не Марат, а кто-нибудь другой, Василиса выстрелила бы, не задумываясь. Но она смотрела на Марата через прицел и не видела ничего. Если она его убьет, не будет больше ничего! В тот же миг не станет ее самой, не станет мира, в котором можно жить без него. Ее душа разорвется в клочья.

Аккуратно убрав с курка палец, чтобы случайно не нажать на него, Василиса просчитанным, нарочито спокойным движением опустила руку. Присела, аккуратно положила пистолет на бетонную плиту.

Марат никогда ее не поймет. А она никогда не сможет простить ему смерть своего отца. Как странно, отвлеченно подумала Василиса, еще утром она была счастлива. Все-таки это был не ее поезд. Пора выпрыгивать из чужого вагона, пока позволяет скорость.

— Я не смогу выстрелить, — зачем-то пояснила она свои действия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Отчего же? — насмешливо спросил Марат. — Уж, не от того ли, что еще сегодня утром ты лежала в моей постели?

Василиса вздрогнула, словно от пощечины.

— Я хочу уйти. Ты позволишь мне? — тихо попросила Василиса.

Марат сделал широкий жест рукой.

— Ты вольна делать все, что вздумается. Я не воюю с женщинами.

— Тогда, прощай.

Быстро развернулась к нему спиной, чтобы не увидеть в его глазах презрение.