Искушение герцогини - Эмма Уайлдс

Зачем вообще все отрицать? Роберт выдвинул стул для миссис Ньюмен и тихо ответил:

— Мне самому интересно.

К ужину в честь дня рождения Колтона подали еще больше всевозможных блюд. Все было изысканно, но не вычурно, и будь Роберт в настроении, он непременно оценил бы еду. Но сейчас он ел очень мало, зато выпил больше вина, чем обычно, и с беспокойством ожидал окончания ужина. Как только дамы встали из-за стола и слуги подали портвейн, он немного успокоился. Время за ужином тянулось бесконечно, потому что, к ужасу Роберта, Ребекка сидела прямо напротив него.

Слишком быстро опустошая бокалы с портвейном, Роберт почти не прислушивался к общему разговору. Возможно, если он достаточно опьянеет, вечер для него закончится быстрее. Конечно, утром он будет чувствовать себя не лучшим образом, но, черт возьми, он и сейчас в дурном расположении духа.

Когда наступило время присоединиться к дамам в гостиной, Роберт отказался.

— Я бы предпочел немного почитать.

— Почитать? — со смешком переспросил Дэмиен. И даже лицо Колтона отразило сомнение. Лорд Бонэм удивленно приподнял бровь.

— Черт возьми, судя по вашим лицам, можно подумать, вы никогда не слышали о книгах, пробормотал Роберт. — Я устал и хочу отдохнуть с хорошей книгой. В этом есть что-то плохое?

— Вовсе нет, — усмехнулся Дэмиен. — Возможно, на полке найдется интересный любовный роман. Что-нибудь мрачное, драматичное, в готическом стиле, под стать хмурому выражению твоего лица.

К чести Роберта надо признать, что ему удалось сдержаться и не отвесить своему брату хорошую затрещину.

Вместо этого он порывисто развернулся и вышел из столовой. К счастью, отец Ребекки уже покинул комнату и не стал свидетелем этой сцены. Роберту казалось, если Дэмиен и Лоретта, заметили его увлечение Ребеккой, это не укроется и от ее отца. А поскольку он и сэр Бенедикт заключили негласное соглашение избегать друг друга, они не обмолвились ни словом, и только в ту ночь на террасе Роберту ясно дали понять: Ребекка не для него.

Дэмиен последовал за ним и неторопливо вошел в библиотеку, неодобрительно глядя, как Роберт вместо книжных полок прямиком направился к графину с бренди.

— Если ты напьешься, это не поможет тебе найти выход из затруднительного положения.

— А разве я в затруднительном положении? — Роберт щедро налил бренди в хрустальный бокал. — Если даже и так, то, какое тебе дело?

Дэмиен прикрыл за собой дверь.

— Думаю, никакого. — Он взял с полки книгу и процвел пальцем по пыльному корешку. — Возможно, тебе стоит прочитать греческую трагедию. Или пьесу Шекспира. Бог свидетель, ты ведешь себя словно книжный персонаж, страдающий от безответной любви.

— Я прочитал почти всего Шекспира, благодарю. Кажется, ты тоже учился в Итоне. Боюсь, я не совсем понимаю, о чем ты говоришь.

— Да, там в наши глупые головы хорошо вдолбили классику, верно?

Роберт равнодушно хмыкнул. Да, он был немного пьян. Еще пара бокалов бренди довершат дело.

— Робби, почему бы тебе, не начать ухаживать за ней? — Дэмиен сложил на груди руки и покачал головой. — Ты ведь знаешь, как ухаживают за женщинами? Цветы, визиты в полдень, поездки в Гайд-парк в сопровождении пожилой компаньонки, возможно, пара красивых стихотворений, посвященных ее прекрасным глазам…

— Не хочешь просветить меня, о ком ты, черт возьми, говоришь?

Дэмиен посмотрел на Роберта почти с жалостью:

— Твой гнев ничего не изменит, к тому же мы оба отлично знаем, о ком я говорю.

Верно. Роберт шумно выдохнул и провел рукой по лицу — другой он крепко сжимал бокал с бренди, словно это был спасательный трос.

— Я не желаю ни за кем ухаживать, — наконец выдавил он.

— История это доказывает, поэтому я тебе верю. — Дэмиен выбрал удобное кресло у камина и уселся в него, скрестив длинные ноги и изогнув бровь. — Ты не желаешь. Отлично. По крайней мере, ты признаешь, что эта мысль приходила тебе в голову. Хорошее начало. Присаживайся и давай поговорим.

— Почему мы должны это обсуждать? — Тем не менее, Роберт уселся в кресло и сумрачно уставился на брата. — Если ты не в курсе, родители Ребекки упадут в обморок, если я проявлю к ней хотя бы малейший интерес. Особенно ее отец.

— Ага, ты уже произносишь вслух ее имя и признаешься в своих чувствах к ней! Прогресс.

Если бы взгляд мог убивать, Дэмиен уже корчился бы в агонии, но, к сожалению, это было невозможно.

— Кто бы мог подумать, что и сейчас ты такой же надоедливый, как и десяток лет назад? — резко заметил Роберт.

— Возможно, но с тех пор мои методы значительно улучшились.

— Кое-что лучше было бы оставить без изменений.

Дэмиен усмехнулся:

— Согласен. Итак, скажи мне, что произошло между тобой и сэром Бенедиктом? В конце концов, хотя твоя репутация и далека от безупречной, ты Нортфилд, младший брат герцога, и ты богат. Ей мог бы достаться и худший супруг. Ты же весьма многообещающая партия.

— О какой партии речь? — раздраженно перебил Роберт. Вид у него был непреклонный.

— Но она тебе нужна. И в этом-то и заключается вышеупомянутое противоречие. — Дэмиен поднял ладонь. — Давай просто представим, будто ты всерьез желал ухаживать за прекрасной Ребеккой. Естественно, тебе бы нужно было получить согласие ее отца.

— Поверь мне, он его не даст. — Роберт вздохнул и с мрачным видом принялся разглядывать носки своих ботинок. — Несколько лет назад я посещал некое заведение с дурной репутацией, где было полно юнцов из высшего света, всегда готовых выпить и сыграть в азартные игры. Там был племянник сэра Бенедикта. Он был молод, пьян, к тому же его нельзя было назвать благоразумным, даже когда он бывал трезв. В ту ночь он проиграл все свое состояние. Кое-кто из нас просил его бросить игру, ведь было видно, что он уже не в силах ясно мыслить, но болван был настроен воинственно и не прислушивался к советам. Чем больше он погружался в эту трясину, тем сильнее желал отыграться. Боюсь, этого не произошло. Тот злополучный вечер он закончил в объятиях продажной женщины, которая, очевидно, заразила его сифилисом. — Роберт поднял глаза, и его губы искривила циничная усмешка. — Естественно, сэр Бенедикт взял на себя управление имуществом племянника, которое в тот день значительно уменьшилось. Юный Бенни, названный в честь своего дяди, не смог вспомнить никого, кто бы еще участвовал в игре, кроме меня и Герберта Хавершема. Мы оба получили весьма резкие письма, где нас обвинили в том, будто мы обманом вынудили молодого человека принять участие в этом кутеже, и хотя я изложил всю правду в ответном письме, его вернули мне неоткрытым.