Наследник имения Редклиф. Том первый - Шарлотта Йондж

— А-а, Филиппъ! закричалъ онъ, увидавъ племянника. — Ты какъ сюда попалъ? Мнѣ, братъ, тебято и нужно. Къ намъ, что ли ты ѣдешь?

— Нѣтъ, извините, не могу; я долженъ быть назадъ сегодня же, — отвѣчалъ Филиппъ и, говоря это, онъ замѣтилъ, что дядя, кончивъ письмо, писанное рукою Гэя, скомкалъ его съ какимъ-то нетерпѣливымъ движеніемъ руки и сунулъ въ карманъ.

— Во всякомъ случаѣ, хорошо, что ты здѣсь, — продолжалъ мистеръ Эдмонстонъ. — Со мной случилась престранная вещь. Не понимаю, что сталось съ Гэемъ: вотъ его письмо. Вообрази, что онъ пишетъ! Требуетъ, чтобы я ему выслалъ тысячу фунтовъ.

— Гмъ! — выразительно сказалъ Филиппъ:- и онъ вамъ ничего не объясняетъ, на что ему деньги?

— Ни слова. На, читай самъ, увидишь, что онъ пишетъ. Однако, нѣтъ, погоди!

И мистеръ Эдмонстонъ мелькомъ взглянулъ на послѣднія строчки письма, какъ бы желая не давать читать всего, что было написано, но послѣ минутнаго колебанія онъ подалъ Филиппу бумагу, говоря:

— Ничего, можешь читать все.

Соутъ-Муръ.

7-го сентября.

«Дорогой мистеръ Эдмонстонъ!» писалъ Гэй. — Я знаю напередъ, что вы удивитесь, прочитавъ мое письмо, въ которомъ я, не смотря на данное вамъ слово, прошу увеличить мою ежегодную пенсію. Но я прошу денегъ не для себя и обѣщаю заранѣе, что что эта первая и послѣдняя моя просьба. Вы меня чрезвычайно обяжете, если пришлете немедленно 1, 000 ф. стерл. на мое имя. Я не имѣю права открыть вамъ секретъ, на что мнѣ нужны деньги, но я увѣренъ, что вы мнѣ въ нихъ не откажете. Скажите Чарльзу, что дня черезъ два я къ нему напишу. Уроки и ходьба въ С.-Мильдредъ за письмами (что мы дѣлаемъ ежедневно) отвлекаютъ у насъ почти цѣлый день, намъ просто некогда писать. Подождемъ еще мѣсяцъ, дѣлать нечего, а тамъ и закутимъ! Передайте Эмми, что восходъ солнца изъ-за горъ здѣсь великолѣпенъ; жаль, что она не можетъ видѣть этой картины, она стоитъ моря. Сентъ-Мильдредъ очень оживился по милости скачекъ; мы невольно трунимъ надъ Уэльвудомъ, увѣрявшимъ насъ, что мы попадемъ въ глушь. Въ жизнь свою не имѣлъ я столько развлеченій, какъ здѣсь.

Искренно преданный вамъ

«Гэй Морвиль.»

— Каково? Что бы ты сдѣлалъ на моемъ мѣстѣ? Ну, куда ему такая сумма денегъ? — приставалъ къ Филиппу мистеръ Эдмонстонъ, щелкая хлыстомъ и внимательно изучая серьезное лицо племянника, пока тотъ, не поднимая головы, перечитывалъ по нѣскольку разъ каждую строку. — Каковъ Гэй-то! Ты мнѣ скажи вотъ что, Филиппъ, что это онъ пишетъ? — повторялъ съ горячностью дядя.

— Тутъ не мѣсто разсуждать, — отвѣчалъ Филиппъ спокойно, возвращая дядѣ письмо. — Пойдемъ-те въ читальную залу. Въ этотъ часъ мы никого тамъ не встрѣтимъ. Это недалеко отсюда.

— Ну, ну, ну, хорошо! хорошо! продолжалъ мистеръ Эдмонстонъ пыхтя и краснѣя; хладнокровіе Филиппа довело его до послѣдней степени нетерпѣнія. Придя въ залу библіотеки, дядя и племянникъ усѣлись рядомъ, въ самомъ отдаленномъ углу комнаты.

— Ты мнѣ все-таки скажи, что ты объ этомъ думаешь? началъ снова мистеръ Эдмонстонъ:- не можетъ быть, чтобы Гэй прокутился — малый не таковъ; притомъ теперь, когда онъ — тьфу! что это я болтаю! Нѣтъ, ты мнѣ скажи лучше, что ты объ этомъ думаешь? повторялъ онъ въ десятый разъ.

— Мнѣ сдается, что его письмо подтверждаетъ очень ясно доносъ, полученный мною вчера.

— Вѣрно отъ сестры? Значитъ, и она слышала что-нибудь.

— Да, сестра писала ко мнѣ, но бы не желалъ я передавать содержаніе ея письма, тѣмъ болѣе, что она просила, чтобы ея имени не упоминать. Я пріѣхалъ сюда для того, чтобы на мѣстѣ разузнать, давно ли вы съ Гэемъ видѣлись, и стоитъ ли сообщать вамъ слухи, дошедшіе до меня черезъ сестру. Теперь я убѣжденъ, что слухи эти вѣрны, и передамъ вамъ ихъ слово въ слово, но съ условіемъ, чтобы вы никому не говорили, даже тетушкѣ, что сестра первая мнѣ ихъ сообщила.

— Хорошо, хорошо, никому ни слова не скажу. Разсказывай скорѣе.

— Гэй, по милости меньшаго Гарвуда, попалъ, говорятъ, въ очень дурное общество. Нечего сомнѣваться, что онъ проигрался, и для этого проситъ у васъ денегъ.

Филиппъ никакъ не ожидалъ дѣйствія, которое его слова произвели на дядю. Мистеръ Эдмонстонъ вскочилъ съ мѣста.

— Какъ? Гэй проигрался! закричалъ онъ. — Никогда не повѣрю! Это подлая сплетня! Не вѣрю ей, и никому не позволю клеветать на него!

Онъ задыхался отъ негодованія, и началъ шагать по комнатѣ. Взрывъ продолжался недолго; Филиппъ ждалъ его окончанія съ невозмутимымъ хладнокровіемъ. Мало-по-малу, дядя утихъ, сѣлъ опять подлѣ него и гораздо уже спокойнѣе заговорилъ.

— Это положительно невозможно! Ты вспомни телько то, что онъ связанъ клятвою, никогда не дотрогиваться до бильярднаго кія.

— Да, нарушить клятву было бы невозможно для человѣка съ твердыми нравственными правилами, — замѣтилъ Филиппъ.

— Твердыя нравственныя правила! Да у кого ихъ больше, какъ не у Гэя? закричалъ мистеръ Эдмонстонъ. — Ты самъ это двадцать разъ находилъ, да и тетка и Чарльзъ, всѣ они были твоего мнѣнія. Я скорѣе себя бы заподозрилъ, чѣмъ его!

Онъ снова началъ горячиться, но хладнокровіе Филиппа осаждало его порывы.

— Говори, чѣмъ ты докажешь, что слухи о немъ справедливы? сказалъ онъ минуту спустя. — Помни — мнѣ нужны факты, а не предположенія. Я такъ въ немъ увѣренъ, что своимъ глазамъ бы не вдругъ повѣрилъ!

— Очень жаль, если вы такъ неумѣстно довѣрчивы, дядя, — заговорилъ, наконецъ, Филиппъ. — Я бы самъ отъ души желалъ, чтобы слухи оказались ложными, но, къ несчастію, письмо Гэя совершенно совпадаетъ съ содержаніемъ писемъ сестры;

— Прочитай же мнѣ еа письмо вслухъ! слабымъ голосомъ произнесъ мистеръ Эдмонстонъ, совершенно упавъ духомъ.

Филиппъ вынулъ оба конверта изъ кармана и, не желая подвергать сестру осужденію за ея сплетни и наушничество, онъ передалъ нѣкоторыя фразы своими словами, такъ что томъ ихъ и значеніе сгладились. Этого было достаточно для мистера Эдмонстона. Точность въ подробностяхъ ошеломила его, онъ долго сидѣлъ молча, наконецъ, глубоко вздохнувъ, сказалъ:

— Ну, кто бы это подумалъ? Бѣдная наша Эмми!

— Эмми! повторилъ Филиппъ.

— Ну, да. Я тутъ ни при чемъ; они сами между собой все поладили, — говорилъ дядя, совсѣмъ сконфуженный отъ пристальнаго взгляда племянника и внутренно сознавая, что онъ сдѣлалъ страшную неосторожность.

— Меня все это время дома не было; пріѣзжаю, а у нихъ все ужъ кончено; нельзя же мнѣ было отказать Гэю.

— Такъ, значитъ, Эмми и Гэй помолвлены? спросилъ Филиппъ.

— То есть, какъ помолвлены? не совсѣмъ, они только сговорены; мы отложили дѣло надолго, хотимъ подвергнуть его испытанію. Бѣдная малютка, она очень въ него влюблена, но теперь кончено, свадьбѣ не бывать!

— Какое счастіе, что мы открыли всѣ его продѣлки заранѣе, — сказалъ Филиппъ. — Не нужно жалѣть Эмми, нужно радоваться за нее!

— Конечно, конечно, — задумчиво отвѣчалъ дядя. — А все-таки этого нельзя было ожидать отъ Гэя!

Видя, что дядя уже поколебался въ своемъ хорошемъ мнѣніи о Гэѣ, Филиппъ рѣшился дѣйствовать сильнѣе, считая своимъ долгомъ спасти Эмми отъ такого неудачнаго брака.

— Мнѣ кажется, — говорилъ онъ:- что Гэй давно уже запутался въ долгахъ; не можетъ быть, чтобы онъ въ одинъ мѣсяцъ проигралъ тысячу ф. стерл. въ С.-Мильдредѣ. Какъ ни непріятно сдѣланное нами открытіе, но мы должны благодарить судьбу, что успѣли сдѣлать его во время. Вы, дядя, какъ сказали? Гэй никогда не просилъ у васъ денегъ?

— Ни фартинга лишнихъ, кромѣ несчастныхъ 30 ф., которые ему понадобились недавно на наемъ квартиры и учителя. Такъ онъ, по крайней мѣрѣ, мнѣ отозвался, когда я спросилъ, на что ему эти деньги.

— Но вѣдь вы помните, дмдя, что у него постоянно не было ни гроша въ карманѣ; онъ не смѣлъ даже себѣ позволить ни малѣйшей прихоти. Вы замѣтили это ему какъ-то сами. Вспомните теперь, какъ онъ настойчиво отстаивалъ свой планъ поѣздки въ Лондонъ; какъ онъ тамъ зажился, не смотря на общія наши предостереженія. Вѣрно милый дядюшка еще тогда сбилъ его съ толку, а здѣшнія скачки, при помощи Тома Гарвуда, довершили начатое.

— Зачѣмъ я его только отпустилъ сюда! говорилъ съ отчаяніемъ мистеръ Эдмонстонъ.

— Напротивъ, все къ лучшему. Онъ продолжалъ бы скрывать отъ васъ свое положеніе и кончилъ бы очень скверно. Вы видите, онъ и теперь требуетъ денегъ немедленно, вовсе не заботясь о томъ, будете вы довольны его просьбою или нѣтъ.

— Да, да, онъ обо мнѣ ничего не упоминаетъ,

— Знаете ли что, — замѣтилъ Филиппъ:- дѣло-то теперь выходитъ даже хуже, чѣмъ я предполагалъ. Можно быть скрытнымъ, вѣтреннымъ, это такъ; но увлекать молодую дѣвушку, какъ онъ сдѣлалъ съ Эмми, увлекать ее — зная, положеніе своихъ дѣлъ — непростительно со стороны Гэя!

— Конечно, конечно, — кричалъ мистеръ Эдмонстонъ, выходя опять изъ себя: — вотъ что ужасно! Онъ вообразилъ, что я отдамъ свою бѣдную Эмми игроку! Какъ же, дожидайся! Вотъ я ему докажу, какъ дороги мнѣ его богатства, имѣнія, титулы…. все… я ему докажу!