Категории
Самые читаемые
ChitatKnigi.com » 🟠Детективы и Триллеры » Исторический детектив » Пять экспонатов из музея уголовного розыска [с иллюстрациями] - Юрий Кларов

Пять экспонатов из музея уголовного розыска [с иллюстрациями] - Юрий Кларов

Читать онлайн Пять экспонатов из музея уголовного розыска [с иллюстрациями] - Юрий Кларов
1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 62
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

В упакованном виде Янтарная комната была отправлена в Клайпеду, а оттуда — в Петербург.

В царствование Елизаветы подарок Фридриха I по повелению царицы перевезли из малого Зимнего дворца в Царское Село. Янтарные панели осторожно переносили на своих могучих плечах 76 бравых гвардейцев, специально отобранных для этого важного дела.

В Царском Селе творение Готфрида Туссо преобразилось. В обновлении Янтарной комнаты, смонтированной в Екатерининском дворце, приняли участие сотни русских умельцев. Появились новые резные фигуры, вензеля, цветочные гирлянды, янтарная мозаика. Между янтарными панелями разместили зеркальные пилястры. Золочёный карниз, который связывал воедино всю композицию, украсили изящные фигурки амуров. Из янтаря дополнительно были сделаны столики, люстры, шахматы, миниатюрный дворец и неизменная принадлежность русского быта — пузатый самовар.

Так Янтарная комната стала украшением Екатерининского дворца.

После установления в России Советской власти тысячи трудящихся получили возможность любоваться этим янтарным чудом. Уникальная комната неизменно привлекала внимание и наших и зарубежных экскурсантов.

А в 1941 году бывшее Царское Село, превратившееся в город Пушкин, было занято немецкими войсками. В Екатерининский дворец немедленно прибыли офицеры-искусствоведы. Вскоре комната была разобрана гитлеровцами, упакована в ящики и отправлена в Кёнигсберг (теперь Калининград). Здесь её вновь смонтировали в королевском замке. Весной 1945 года Янтарную комнату разобрали и спрятали в подвалах ресторана «Блютгерихт». Здесь Янтарная комната находилась ещё за несколько дней до штурма города советскими войсками, а затем исчезла.

Её розысками занимались многие учреждения и многие люди, в том числе и Евграф Николаевич Усольцев, который одно время к этим розыскам приобщил и меня, вернее, не столько к самим розыскам — это было больше по его линии, — сколько к описанию различных деталей комнаты, что должно было облегчить поиски её, а в случае необходимости — реконструкцию.

Тогда я по работе довольно часто сталкивался с сотрудником известного знатока янтаря Роде, молодым немецким искусствоведом Георгом Гудденом, который принимал участие в описании мозаик Янтарной комнаты. Гудден в начале войны служил в управлении немецких войсковых музеев. Противник фашистского режима, он при первом же удобном случае перешёл к нашим.

Гудден очень хотел помочь нам отыскать следы Янтарной комнаты, но это ему оказалось не под силу. Зато с его помощью удалось, кажется, прояснить кое-что другое…

Я понял, что повествование Василия Петровича достигло кульминационной точки. Это чувствовалось и по голосу и по выражению лица рассказчика.

— С Усольцевым, — продолжал Белов, — мы в то время встречались только на работе, поэтому меня несколько удивил его неожиданный приезд ко мне на квартиру. Ещё более меня удивил вопрос, который он мне задал — что я знаю об обстоятельствах самоубийства Людовика II Баварского?

Не могу сказать, чтобы меня когда-либо интересовала биография злосчастного короля. Однако я знал, что Людовик утопился в озере у своего замка Берг, из которого последние годы он почти никуда не выезжал, ведя крайне уединённый образ жизни.

— Всё? — спросил Усольцев, когда я ему выложил свои сведения.

— Всё.

— А про профессора Гуддена, который пытался удержать короля от самоубийства и утонул вместе с ним, вам известно?

— Нет, неизвестно.

— А то, что ваш коллега Георг Гудден приходится тому профессору внучатым племянником?

— Тоже неизвестно, — разозлился я. — И вообще, какое всё это имеет ко мне отношение?

— Самое прямое, — сказал Усольцев и рассказал мне о своём разговоре с Георгом Гудденом, во время которого выяснилось некое сенсационное обстоятельство.

Оказалось, что во время их беседы Гудден упомянул, что, по семейным преданиям, когда труп короля вытащили из воды, в его сведённой руке обнаружили «детскую механическую игрушку в виде зелёного попугая». Попугай был величиной со спичечный коробок, с растопыренными крылышками и хохолком на голове…

— Представляете? — спросил меня Белов.

Мне казалось, что, наслушавшись рассказов Василия Петровича, я совсем отвык удивляться. Выяснилось, что нет, не отвык. Упоминание о попугае ошеломило меня.

— Вы думаете…

— Вот именно, — подтвердил он, не дослушав меня до конца. — Георг Гудден весьма подробно описал «детскую механическую игрушку». Это была точная копия птички на часах Штернберга и Кулибина «Говорящий попугай».

— Вы хотите сказать, что человек, который убил и ограбил Мецнера, возможно, действовал по повелению Людовика II?

— Во всяком случае, не исключаю этого.

— Но зачем королю Баварии могли потребоваться эти часы?

— Представления не имею.

— Он же не был сумасшедшим!

— Был.

— Что — был?

— Сумасшедшим был, — сказал Василий Петрович.

На какое-то время я потерял дар речи.

— Это факт, подтверждённый заключением психиатров. Он был параноиком. Баварией, по меньшей мере шесть лет, правил безнадёжно сумасшедший.

— И никто не заподозрил неладного?

— Разумеется. Да и кого это интересовало? Есть король? Есть. Ну и слава богу! Кабинет министров насторожился лишь тогда, когда король потребовал на своё содержание дополнительных денег, хотя, с моей точки зрения, это было единственное разумное, что он сделал.

Живя в одном из своих роскошных горных замков и окружённый придворными и стражей, король воображал себя то Лоэнгрином, то горным духом, то рыцарем Тристаном. Но кем бы он ни был в ту или иную минуту (Вагнером, Наполеоном, Рембрандтом или Марией-Антуанеттой), он постоянно разрабатывал планы пополнения королевской казны.

Для займа в 26 миллионов марок Людовик тайно посылал своих агентов в Бразилию, Константинополь и Тегеран. В случае неудачи с займом король распорядился найти и завербовать подходящих людей для ограбления банков во Франкфурте, Штутгарте, Берлине и Париже.

Кроме того, в разные страны им было отправлено четверо придворных. Каждому из них предписывалось раздобыть любыми способами и привезти ему по двадцать миллионов. Вот почему вполне возможно, что одним из этих четверых и был человек, выдававший себя за придворного часовщика Генриха Вольфа. Как-никак, а имущество Мецнера оценивалось в солидную сумму.

Что же касается часов Штернберга и Кулибина, то должен сказать, что Людовик, несмотря на своё сумасшествие, умел ценить прекрасное. А что может быть прекрасней старинных часов, сделанных золотыми руками мастера?!

— Ну хорошо, — сказал я. — Допустим, «Говорящий попугай» действительно оказался в Баварии. Но астрономические часы Кулибина, которые принадлежали Обнинскому? Какие основания полагать, что они разделили участь «Говорящего попугая»?

— Пожалуй, никаких, — раздумчиво сказал Василий Петрович. — Вполне возможно, что убийца не обратил на эти часы никакого внимания, и их в суматохе присвоил кто-то из агентов сыскной полиции. Не исключено также, что, покидая Россию, преступник продал их кому-либо из любителей. Да мало ли что ещё?

— Значит, надежда отыскать кулибинские часы ещё не потеряна?

— Конечно, нет. Может быть, сейчас, когда мы с вами беседуем, кто-то в Москве, Горьком или Ленинграде уже пишет письмо, подобное тому, какое получила в 1853 году редакция «Москвитянина»: «Если угодно редакции прислать освидетельствовать… то я очень рад буду, что диковинное произведение нашего русского механика, стоившее ему много труда и соображений, не погибнет в реке неизвестности. Жительство имею…» Всё может быть, голубчик! Но как бы то ни было, а кое-что вы уже отыскали…

— Что вы имеете в виду? — спросил я.

— Как что? Повесть-легенду о волхве Бомелии, его волшебных часах, Иоанне Васильевиче Грозном, нижегородском купце Михаиле Костромине и выдающемся механике-самоучке, часовщике-кудеснике Иване Петровиче Кулибине, память о котором живёт в России и по сей день…

«Так, так, так, так», — подтвердили сказанное Василием Петровичем висящие на стене голубые ходики в виде избушки.

~

Экспонат № 5

В этом году осень была ранняя. Шёл унылый дождь. Даже не верилось, что всего месяц назад, когда Василий Петрович уезжал на юг, в скверах и парках вовсю щебетали воробьи, а над городом в ярко-голубом небе красовалось румяное солнце.

В подъезде дома, где жил Белов, пахло варёной капустой, прогорклым постным маслом, рыбой и керосином. Это свидетельствовало о том, что за время отсутствия Василия Петровича здесь ничего не изменилось: соседи слева по-прежнему готовили к обеду щи, а те, что справа, жарили на керосинке рыбу.

1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 62
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?
Анна
Анна 07.12.2024 - 00:27
Какая прелестная история! Кратко, ярко, захватывающе.
Любава
Любава 25.11.2024 - 01:44
Редко встретишь большое количество эротических сцен в одной истории. Здесь достаточно 🔥 Прочла с огромным удовольствием 😈