Угнетатель #5. Всадник с головой - Юрий Ра
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Большие и важные люди, заседающие в зале для своих, расположенном в самой приличной таверне Уонда, были немногословны и почти трезвы. В этот зал и так доступа никому чужому не было, а на время таких посиделок еще и охрана выставлялась, чтоб никто не подслушал чего. Большой прямоугольный стол был обит малиновым сукном, на нем явно никогда не стояли блюда и напитки. Что интересно, никто не сидел за короткими сторонами прямоугольника, чтоб не создавать впечатление главенства в беседе. Вроде как все равны, хотя кто-то наверняка был равнее прочих, у людей так заведено. Демократия в почете, пока это выгодно самым влиятельным.
Здесь никто не носил деревянных башмаков, эти посетители даже серебром не украшали свои костюмы. Скромные ткани, дорогие и неброские, скромный фасон и неконтрастирующий цвета, у кого-то из мужчин золотые серьги, у кого-то такие же кольца. Не быть как аристократы, но при этом выглядеть богаче, солиднее — это нелегко, но все старались, как могли. В Совете не было благородных, по неписанным правилам, таковые допускались только к среднему уровню управления, как почивший шериф Гордон. Кстати, что он мертв, было доподлинно известно, пышные усы одного из найденных мертвецов были его визитной карточкой и гарантией сохранения тайны.
— Кто-то мне скажет, Гордон успел перехватить следопытов этих хитрозадых крестьян? — Худой господин с седыми длинными волосами явно считал себя вправе давить на собеседников.
— Кто ж тебе скажет, мы при этом не присутствовали! — Выглядевший как полная противоположность сидящий напротив краснощекий и полный член городского Совета давлению не поддавался. — Тут одно из двух, либо милицианос успели закопать поселковых, либо нет. А если те проскочили, то сейчас уже на реке.
— То есть второй отряд посылать бесполезно? — Третий член Совета подал голос от стены, возле которой стоял со скучающим видом, как случайно забредший сюда человек.
— Это да. Дойдут и маршрут разведают. А на обратном пути… на обратном пути можно снова попробовать. Только кого посылать? Шериф был хватом, да и с собой собирался взять лучших.
— И где его лучшие? Одно радует, поселок не знает о нашей активности, простофили летят на свет прибыли как мотыльки на свечу. И сгорают, оставляя все накопления нам.
— Хватит красивых слов, поэт ты наш! По делу есть что сказать? — Снова надавил седовласый.
Весь из себя одухотворенный и в самом светлом камзоле, человек, названный поэтом, поигрался золотой монетой и сказал после паузы:
— А давайте грабить караваны!
— Да ладно! Вот просто так, как бандиты?
— Нет! — Одухотворенный аж привстал, — не просто так, а с особой жестокостью, чтоб никто не выжил, никто не рассказал про напавших. Гордон брал лучших? А надо привлечь самое отребье из наших милицианос, кого даже бандиты презирают. И да, бандитов тоже привлечь к этому делу.
— Огласки не боишься?
— Нет, конечно! Ведь у нас есть хорошие парни, который покрошат плохих, чтоб те не болтали своими языками. Сможем перехватить товар — освоим. Растеряем половину — тоже отлично. Главное, чтобы все понимали — нет других вариантов, кроме как торговать через Уонд. Мы гарантия безопасности, стабильности и прибыли. Всё, что мимо нас — разор и убыток.
— Хорошо сказал, поэт. Прозой у тебя выходит изъясняться лучше, чем стихами.
— Понимали бы что! Стихи для души, а проза — в кошель. Разные части тела. И вообще, если мы не сконцентрируем все ресурсы в одном кулаке, то будем как каракатица на суше, когда аристократы придут на наш берег. Или кто-то хочет снова гнуть спину на благородных?
Никто из уважаемых членов Совета этого не хотел. Хотя очень сложно было поверить, что на той стороне Срединного моря кто-то из них крестьянствовал. Впрочем, склоняться в поклоне — это тоже гнуть спину. Новая спесь новых хозяев жизни могла дать урок спеси старым хозяевам, привыкшим к своему доминирующему положению. Они считали, что укорот купчишкам можно дать даже не одним ударом, а грозным взглядом. Там, на той стороне обитаемого мира так и было. А здесь была другая земля, здесь строился мир, основанный на деловой хватке, на финансовой удавке и кредитных крючках.
Впрочем, ростовщиков тут пока не было, их время еще не пришло. Ни, тебе, капиталов в слабых руках одиноких людей, ни закона, стоящего на страже уважаемых членов общества. Сплошная анархия, право сильного и понятия справедливости, применяемые при разрешении споров. Даже разбирательство чинит выборный человек. Ростовщику тут пока не выжить.
Что может угрожать в пустоши маленькому отряду, идущему к своей цели проверенным маршрутом? Ну разве стая волков, но не в это время года. Неприятность с лошадью, но у всех заводные имеются, так что сломанная нога жеребца, случись такое несчастье, не поставит под угрозу жизни следопытов. Отряд дикарей — да, эти могут сильно осложнить жизнь. Тем более, таким богатым путешественникам, у которых по две лошадиных силы под задницами.
Против дикарей и бандитов имелись арбалеты, способные доставить неприятность и кусочек стали в тушку наглеца. А биться с магом накоротке, вернее, на средней дистанции — это прямо трагедия. С их магом, с Виком. Мигель был в этом уверен, при том, что он не знал про новые фишки своего друга.
Счастливчик решил, что козырять некоторыми своими новыми способностями нехорошо. Он же не хвастун, чтоб рассказывать о своей крутизне. И вообще, садишься играть заряженным — не хвастайся никому. А карточная партия, где на раздаче сама судьба, продолжается без перекуров. Один раз Витя уже продул всухую, кидая карты на стол без всякого понимания, хотелось отыграться.
Оригинал начерченной в прошлой поездке карты остался в поселке, с собой везли копию и чистый пергамент для отрисовки новой территории. Бумага была немного подешевле, но в путешествии пергамент удобнее, он покрепче и не боится брызг воды. Отрисовывался очередной кусочек местности чернилами, а потом карта сушилась в свете догорающего заката. И каждый раз с пояснениями для Мигеля и Луны.
Жена следопыта сама наполовину следопыт, тем более такая, местная
