Не имеющий известности - Михаил Борисович Бару

и другими товарами на 100 000 в год, уже и дела производятся с довольным успехом, а все потому, что «все места, по учреждениям назначенные, находятся в действии». Не так все печально, как докладывал Сенату и писал императрице Сиверс. Это, между прочим, всего через три года после его визита. Правда, выгона у города как не было, так и нет, а в те времена провинциальному и не только провинциальному городу иметь выгон для скота было иметь так же необходимо, как сейчас места для автомобильных парковок.

Хотел я было написать, что со 100 рублей, выданных Екатериной Второй на городскую школу, и началось в Острове народное образование, но… нет. Началось оно лишь спустя семь лет. По уставу народных училищ, утвержденному Екатериной Второй, в уездных городах положено было открыть эти самые народные училища. Генерал-губернатор Смоленского и Псковского наместничеств генерал-аншеф князь Николай Репнин поручил правителю Псковского наместничества генерал-поручику Ивану Пилю предложить островским городничему и городскому голове открыть народное училище в городе к 1 января 1787 года, так как островское общество «объявило свое усердие к споспешествованию общему добру желанием содержать училище от себя». Для такого случая в городе был уже приготовлен дом.

Если выпало в империи родиться, то просто открыть народное училище и посадить за парты народных детей и начать их учить грамоте нельзя. Империя разработала специальный обряд открытия народных училищ, которого необходимо было неукоснительно придерживаться и городничему, и городскому голове. Это и было сделано. В торжественный день открытия городничий секунд-майор Христофор Беккенгаузен и городской голова Леонтий Новиков собрали все уездное начальство, не исключая даже судей и канцеляристов, вместе с городовым магистратом, знатнейшим купечеством и мещанством в соборной Никольской церкви и туда же приказали привести будущих учеников, которых было тридцать семь человек[61]. После литургии и молебственного пения за здравие государыни все отправились в дом, где располагалось училище, и окропили его святой водой. После этого… еще нельзя было садиться за парты. Прежде протоиерей Сергей Владимирский сказал поучительное слово будущим ученикам. После протоиерея выступил с приветственным словом первый островский учитель Иван Соколов. После Соколова вступил городничий и поблагодарил императрицу за «Ея матернее попечение о благоденствии и просвещении народном». Наконец, когда все, а особенно дети, среди которых были и пятилетние, уже устали, утомились, а некоторые заплакали и запросились домой, училище было открыто. Как писал первый островский историк протоиерей Панов в «Летописи города Острова и уезда»: «Так открыт был первый рассадник просвещения в городе Остров – малое народное училище».

Попечителем училища назначили «в рассуждении состояния и поведения добропорядочного Островской второй гильдии купца Якова Иванова, который возложенную на него должность без всякого упущения отправлять может». Еще не уходя с церемонии открытия, приглашенные на торжество собрали в пользу училища 121 рубль, из которых 74 рубля служащими, а 47 рублей купцами. Прямо скажем – не бог весть какая сумма, если учесть, что учителя из экономии наняли одного, а не двух и полагалось ему зарплаты за совместительство 210 рублей, из которых полторы сотни за собственно обучение, а еще 60 за рисование. И эта зарплата не в месяц, а в год. Да еще на содержание самого училища нужно было 170 рублей. Впрочем, все это должно было быть по плану Приказа общественного призрения, в ведении которого были малые народные училища, а в действительности даже дрова и свечи, которыми город должен был снабжать учителя, приходилось ему добывать с боем и выдавали их зачастую меньше, чем нужно. Островское купечество обещалось давать на содержание учителя 140 рублей в год, но… получал он 120, да и те деньги выдавались несвоевременно. Городская дума, которая должна была содержать училище… Нечего и говорить о городской думе, если ни купцы, ни мещане, из которых она и состояла, не хотели отдавать детей учиться, не видя в том никакой для себя пользы, а дворяне своих детей отдавали в учебные заведения для дворянского сословия. Какое уж тут содержание…

Да и те, кого все же отдавали в учение, родителей своими оценками радовали редко. В Островском, как и в других начальных училищах, был двухгодичный курс обучения, но и его многие ученики, если судить по спискам учащихся, не могли освоить в течение четырех, а то и пяти лет. Были дети, которые и по семь лет сидели за партой, но в результате все равно выпускались без аттестата. В те далекие и совсем не толерантные времена учителя Островского начального училища в графе об успехах детей за некоторые годы писали кратко: «туп», – и такие оценки имела большая половина учащихся.

Просуществовало Островское уездное училище в таком виде семнадцать лет, Образование в нем получили 530 маленьких и не очень островичей, из которых только 52 девочки, а остальные мальчики. В 1804 году в соответствии с новым уставом малые народные училища были преобразованы в уездные. Ну, это в столицах все быстро делали, а в Острове преобразования случились только в начале 1815 года.

Впрочем, это уже следующий век, и, прежде чем мы перейдем к XIX веку Острова, скажем еще несколько слов об островских событиях конца XVIII века. В 1790 году на 6000 рублей, которые дала из казны Екатерина Вторая, возвели Островский Троицкий собор, и по сей день украшающий главную площадь города. Через три года построили церковь Покрова Богородицы. В 1796 году игумен Святогорского монастыря написал жалобу на островичей в Псковскую духовную консисторию. Дело в том, что каждый год в Петровский пост отправлялся крестный ход из монастыря в Псков. По такому случаю монахи в специальной ладье плыли по реке Великой из монастыря в Псков вместе с иконами. Они бы и плавали себе, никого не беспокоя, но островичи в черте Острова и около него устроили множество рыбных ловель, перегородили реку запрудами, сетями и даже каменными перегородками, через которые ладье с монахами и иконами перебраться затруднительно. Люди они, конечно, богобоязненные, но рыбные ловли их сильно испортили, и потому игумен просил консисторию, чтобы та обратилась к островскому городничему и нижнему земскому суду, чтобы те распорядились «во всех местах по Великой реке, чрез которые прописываемой со святыми иконами ладья проходить будет, имеющиеся запруды тотчас снять… и сверх того… во время сего крестного хождения делать всякие уважения и требуемую помощь, так и всем… жителям… внушить, чтоб и они для того богоугодного дела прилагали душевное свое усердие во всех случаях надобности». Псковское наместническое правление просьбу монахов без внимания не оставило и направило островскому городничему