Остров в море. Пруд белых лилий - Анника Тор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Настоящая девичья комната, не правда ли? – сказала жена доктора. – Мы оставили все точно так, как при Карин.
Карин была ее старшей дочерью и сестрой Свена.
– Карин и Улле сейчас в свадебном путешествии в Бустаде, – сказала она. – Ведь путешествовать за границу в такие времена, к сожалению, невозможно. Война коснулась всех нас, каждого по-своему. Если бы вы только знали, фру Янсон, каких хлопот мне стоили продукты к свадебному ужину. Ох уж эти талоны! Настоящее испытание для нас, хозяек, не правда ли?
Тетя Марта пробурчала что-то в ответ, соглашаясь. Она была не в духе.
– Но, может быть, вы считаете иначе, – продолжила жена доктора. – Я слышала, что у рыбаков никогда еще не было такого хорошего дохода, как сейчас.
Тетя Марта посмотрела ей прямо в глаза.
– Да, с риском для жизни, – сказала она. – В море полно мин.
Теперь настала очередь жены доктора пробурчать извинение. Но вскоре она снова оживилась и показала Штеффи гардероб в одном углу и небольшую каморку с умывальником в другом.
– Тут ты можешь спокойно привести себя в порядок, – сказала она. – Для остального есть ванна и туалет в конце коридора, у самой кухни.
В комнате была еще одна дверь, помимо той, что вела в прихожую.
– Куда ведет эта дверь? – не смогла удержаться от вопроса Штеффи.
– В комнату Свена, – сказала жена доктора. – Теперь, – обернулась она к тете Марте, – я полагаю, мы оставим здесь Штеффи обустраиваться, а сами побеседуем в библиотеке.
Штеффи осталась одна. Ее комната располагалась стена к стене с комнатой Свена. Так близко, что она сможет услышать, как он встает по утрам, умывается и достает чистую рубашку из гардероба, возможно, насвистывает что-нибудь.
Но сейчас за стеной было тихо. Его наверняка нет дома. Иначе он бы зашел поздороваться.
Штеффи открыла дорожную сумку и начала разбирать свои вещи. Ее платья заполнили лишь часть просторного гардероба. «Наверное, у Карин было намного больше одежды», – подумала Штеффи. Комод не заполнился даже наполовину. В стеллаже было несколько книг, но ее собственным хватило места.
Шкатулку для драгоценностей с маленькой кружащейся балериной на крышке Штеффи поставила на туалетный столик перед зеркалом. Выдвинув ящик, чтобы положить туда гребень, щетку и заколку для волос, она обнаружила листок.
«Здравствуй, Стефания, – было написано там. – Добро пожаловать к нам, и надеюсь, ты будешь хорошо себя чувствовать среди всех этих рюшек и оборок Карин. Я сейчас в горах, в походе, вернусь домой в воскресенье.
Всего хорошего. Свен».
Штеффи несколько раз перечитала короткую записку. Затем осторожно сложила листок пополам и сунула его в свой дневник.
Тете Марте пора было уезжать. Штеффи проводила ее до входной двери.
– Позаботься о себе, – сказала тетя Марта. – Следи, чтобы твоя одежда была целой и чистой. Не забывай забирать грязные вещи каждый раз, когда едешь домой. Учись как следует в школе и постарайся не быть в тягость доктору и его жене.
– Передайте привет дяде Эверту, – попросила Штеффи.
В дверях тетя Марта обернулась и посмотрела на нее.
– До свидания, малышка, – сказала она, и на мгновение голос ее смягчился. Затем она открыла дверь лифта. Последнее, что увидела Штеффи, это соломенная шляпка, исчезнувшая в шахте.
Глава 3
Что она, собственно, себе вообразила? Что она будет в доме доктора на правах члена семьи? Что доктор Сёдерберг позовет ее в кабинет после ужина, чтобы почитать вслух или поиграть с ней в шахматы, как это раньше делал папа? Что жена доктора зайдет к ней вечером и поправит одеяло, как мама?
Если она на это рассчитывала, то сильно ошибалась. Здесь она лишь пансионерка, не член семьи.
В первый вечер Штеффи ужинала в столовой с доктором и его супругой. Доктор задал несколько вопросов о семье Штеффи в Вене и о папиной работе. Штеффи рассказала, как два года назад немцы вынудили папу закрыть частную практику. Теперь он работал в Еврейском госпитале, где пациенты умирали от нехватки лекарств.
Доктор Сёдерберг смутился и заговорил с женой о том, что недоволен новой медсестрой в приемной. По его словам, она была небрежна. Штеффи вскоре перестала слушать и тихо закончила есть.
После ужина жена доктора распорядилась подать кофе в гостиную и обернулась к Штеффи.
– Ну, спокойной ночи, дружок, – сказала она.
Стало ясно, что она и не думала приглашать Штеффи провести с ними вечер. Штеффи тоже пожелала спокойной ночи, поблагодарила за ужин и ушла к себе в комнату.
Кое-чего она не понимала. Куда делся Путте, любимец семьи, с которым она обычно гуляла прошлым летом и считала почти своим? Подумать только: что, если Путте останется у Карин? Штеффи так расстроилась, что даже заплакала. Если бы Путте был здесь, она бы позволила ему спать в своей постели.
На следующее утро она проснулась рано. Было воскресенье, и за закрытой дверью стояла тишина. Ей хотелось встать и сходить в туалет, но она ждала, пока проснутся доктор с супругой.
Услышав, как в девять часов захлопнулась входная дверь, Штеффи выскользнула из комнаты и тихо прошла в туалет в конце коридора мимо множества закрытых дверей. Только дверь в кухню была открыта. Там Эльна собирала поднос с завтраком. По ее словам, жена доктора всегда завтракала в постели. Доктор отправлялся на утреннюю воскресную прогулку, а затем просил подать кофе. Он никогда ничего не ел до обеда.
– А ты? Ты проголодалась?
Штеффи кивнула.
– Садись за кухонный стол и съешь что-нибудь, пока я вожусь здесь с подносом.
Эльна приготовила Штеффи чай и бутерброд, а себе – кофе. Затем она показала, где найти хлебницу, а в кладовке, такой просторной, что туда можно войти, – масло и сыр. Потом Штеффи сама будет готовить себе завтрак и бутерброды в школу. Ужинать она будет с Эльной на кухне, если жена доктора не распорядится иначе.
– За тебя платят родители? – с любопытством спросила Эльна. – Они присылают тебе деньги из-за границы?
Штеффи покраснела. Нет, у мамы с папой нет денег. Все, что у них было, потеряно, конфисковано нацистами. Ее красивая, элегантная мама сама работала домработницей, совсем как Эльна.
Но Штеффи не рассказала об этом, а также о том, что часть денег, которые платили семье доктора тетя Марта с дядей Эвертом, приходили из комитета помощи и были собраны как благотворительность. Не сказала она
