Секреты прошлого - Анна Солейн

— Сорин, ради Огненного.

Лицо графини де Авен было сложным, и я спросила:

— Ты что-то знаешь? Ты единственная из нас всех разбираешься в ведовстве.

— Огненного ради! — воскликнул Сорин. — Причем здесь эти детские игры?

— Этими детскими играми графиня упокоила своего мужа, — возразила я.

— Уверен, благодаря тому, что в ритуал входил пункт “накрыть лицо спящего подушкой и подержать, пока заклинание не сработает”, — буркнул Сорин. — Ведовство — придворное развлечение, не больше.

— Как ты можешь так говорить после поединка с королем? Ты видел, на что он способен. Это ведовство. Драконья магия не способна управлять тьмой и льдом, ее стихия — огонь.

Сорин открыл рот и осекся. Ничего не ответил, только ругнулся себе под нос.

— Это еще не говорит о том, что с помощью ведовства можно насылать проклятья на чужих детей. Инес, что ты знаешь? — спросил он.

— Мне очень жаль, Кэтэлина, — прошептала графиня. — Жаль, что я не успела тебя предупредить. Жаль, что не сказала ни о чем Сорину. Прости меня! Пожалуйста, если сможешь, прости!

По идеальному лицу графини поползли дорожки слез.

Сорин нахмурился и повернулся ко мне. Одну руку он приложил к боку — видимо, боль никак не желала утихать.

— О чем ты говоришь, Инес? — так ничего мне и не сказав, спросил Сорин у графини, разворачиваясь к ней всем корпусом. — О чем ты мне не сказала?

— Говори сейчас! — попросила я. — Ну же!

— Ваш ребенок не сможет родиться, — выдавила она. — Он — жертва. Мне так жаль! Я должна была предупредить!

Она закрыла лицо руками, плечи ее вздрагивали. Выражение лица Перса было пораженным, Сорин молчал и хмурился.

— Инес, говори как есть, — мягко попросил он. — Присядь на кровать, успокойся и все расскажи. Перс, налей ей воды, будь добр. И усади поудобнее.

Скосив взгляд вниз, я увидела, как Сорин вцепился в подлокотник кресла — единственный жест, который выдавал то, что он совсем не так спокоен, как хочет показаться.

Глава 45

Перс без единого слова послушался — кажется, следовать приказам Сорина для него до сих пор было естественным. Интересно, как долго он служил под началом Сорина? Пять лет? Десять? Пятьдесят?

Спустя несколько минут графиня де Авен перестала всхлипывать, выпрямила спину и заговорила, глядя в сторону.

— Все, кроме леди Кэтэлины, были на пиру в честь коронации его величества короля Ариана. Вы помните, что там случилось.

— Попойка?

— На пир явилась старуха, — не обратила внимания на колкость Сорина де Авен. — Никто не знал, кто она и откуда — эта старуха была человеком, потому ее появление на драконьем пиру вдвойне удивительно. В какой-то момент она начала хохотать — как раз как вдова Бальмен. И сказала, что дети у короля не будут рождаться, пока настоящий наследник не взойдет на престол…

— …И что случится это после того, как кошка, которая явилась в этот мир верхом на драконе, появится при дворе, — договорил за нее Сорин. — Учитывая то, сколько слухов породило это пророчество, я уверен, что оно было не случайным, кто-то нарочно хотел настроить лордов против Ариана. Знать бы, кто за этим стоит. Уверен, с Арианом можно было бы покончить намного раньше.

— Оно в самом деле не было случайным, — кивнула де Авен. — Но и подстроенным это не было. Старуха была ведуньей, я сразу это почувствовала — не спрашивайте, как. Точно так же, как ты, ами, легко отличишь воина в толпе, я всегда почувствую ведуна рядом с собой.

Нахмурившись, Сорин недовольно кивнул, а я тряхнула головой:

— Подожди, Инес, что-то не сходится, — проговорила я. — Как старуха может быть ведуньей? Ты говорила той ночью, что ведовство работает только у драконов. А та старуха была человеком.

Графиня кивнула.

— Ты права, моя дорогая Кэтэлина. И это первое, что показалось мне странным.

— А второе?

Она замолчала.

— Это прозвучит глупо, особенно для тебя, ами.

— Продолжай, Инес, вряд ли то, что ты скажешь, сможет меня удивить после сегодняшнего.

Сказав это, Сорин закашлялся, как будто у него кончились силы. Мое собственное сердце сжалось от жалости и сочувствия. Если бы я могла о нем позаботиться! Но Сорин явно не нуждался в моей заботе — он даже не смотрел на меня.

— Та старуха ощущалась как принцесса Игрид, — выдала графиня. — Ее ведовство было ведовством принцессы Игрид.

— Ты шутишь, Инес? — посмотрел на нее Перс, опускаясь наконец на кровать. — Как… что…

Графиня опустила взгляд, а Сорин покачал головой. Лицо его было недоверчивым, как будто вопрошающим: “Зачем я вообще трачу время на эти бредни?”

— Это был последний раз, когда ты чувствовала в ком-то ведовство Игрид? — спросила я.

Де Авен медленно покачала головой.

— В галерее, когда мы встретились? — подсказала я, и она вскинула на меня глаза.

— Откуда вы знаете?

Я закусила губу и покачала головой. Рано пока делать выводы.

— У ведовства мало законов, — сказала де Авен, опуская взгляд. — Многие расплывчатые, многие можно нарушить, большинство до сих пор не знает никто. Но один работает всегда: работать с одним заклинанием может только один ведун из-за уникального отпечатка драконьей силы, на котором строится заклинание. Не знаю, как объяснить лучше. Это как замок, который можно отпирать и запирать одним-единственным ключом.

Повисла тишина. Я пыталась перевести слова графини на понятный мне язык логики и правил.

— То есть, — медленно произнесла я. — Снять проклятье может только тот, кто его наложил?

Де Авен кивнула и всхлипнула, приложив ладонь ко рту.

— Та старуха, которая прокляла его величество, умерла, — проговорила графиня, успокоившись и снова посмотрев на меня. — Как и Игрид. Это значит, проклятье нельзя снять. Я чувствую его на тебе точно так же, как до этого чувствовала на короле. Оно — как темное облако, которое окутывает всю твою фигуру, даже свет вашего с ами сына почти заставляет погаснуть. Мне жаль.

— Ну хватит, — хлопнул ладонью по подлокотнику Сорин. — Инес, ты пугаешь Кэтэлину, прекрати. Я понимаю, что тебе всякое может почудиться, но мой ребенок — в безопасности и скоро родится на свет. То, что Кэтэлина вляпалась в помолвку с этим кошаком, ничего не меняет.

— Меняет, Сорин, — возразила я, глядя в пол и лихорадочно соображая. — Графиня права. Я тоже чувствую, что становлюсь слабее с каждым часом. Нужно остановить это, пока не стало поздно. Пока ребенок у меня внутри еще жив.

— Кош-ш-шка! Чувствам цена — пыль, как ты не понимаешь?

— Это не так, — мягко сказала де Авен.

— Инес, я тебя прошу. — Он щелкнул пальцами, и на их кончиках