Короли пепла - Ричард Нелл

жен и даже почти не спал с ними с тех пор, как появилась Хали. Несомненно, они шептались со своими семьями или слугами, и о его симпатиях знали все его враги. Ну и что?

В действительности его королевский статус был под защитой. У Фарахи две влиятельных жены, а у них – молодые, здоровые сыновья. Его флот вышколен и наконец-то с подобающим жалованьем и менее коррумпирован, чем когда-либо при его отце. В Шри-Коне осталось мало тех, кто осмеливался противостоять королю открыто, и ни один из островов не осмеливался бросить вызов Шри-Кону. И все же Фарахи мало что мог сделать, кроме как держаться за власть, а многочисленные проблемы островов продолжали обостряться.

Наглость Трунга о многом говорила. Старик терял разум – либо и правда самонадеянный, как думала Кикай, либо располагающий друзьями и планом. Не секрет, что многие вельможи Шри-Кона ненавидели сыновей Алаку и их столетнее правление. Возможно, местные царьки взбунтуются, если Фарахи начнет войну, хотя он планировал это и у него хватило бы людей, чтобы сражаться на оба фронта. Он едва мог поверить, как сильно они его ненавидят, хотя и знал, что на самом деле не он объект их ненависти. Он – последний из Алаку, и они подобрались так близко. Он – постоянное напоминание об их провале и существующем положении дел. Но они глупцы, если думают, что, убив его, станут жить лучше. Только один мог быть королем.

– Мой господин?

Фарахи узнал голос одного из своих телохранителей, поэтому продолжил смотреть, как золотые и красные лучи пронзили облака и тьму, повиснув на миг в утреннем совершенстве – когда свет и жизнь одержали победу над бесконечной ночью.

Он представил, как в его спину вонзается нож, стоит ему отвернуться, и подумал, что это, по крайней мере, был бы хороший способ умереть.

– В чем дело?

– Варвар, мой господин… он снаружи. Он хочет вас видеть.

Фарахи никогда не отчитывал своих слуг за то, что они звали Року «варваром». Несмотря на все его таланты, это оставалось точной характеристикой и в любом случае не беспокоило парня.

Король решил не выказывать, что удивлен этим незваным приходом. Он еще не приводил Року играть в чахэн сюда, но к нынешнему времени ожидал от своего новоявленного слуги что угодно.

– Впусти его.

Солдат, зашаркав сандалиями, подчинился, и шаги Роки отдались эхом от ворот бастиона. Как обычно, ему пришлось нагнуться, чтобы войти: его огромный рост создавал неудобства в большинстве зданий Пью.

Он отвесил свой легчайший поклон, больше похожий на кивок, и неловко уселся рядом с Фарахи в слишком тесное для своих габаритов кресло. Он был босой и блестел от пота; на его груди и конечностях торчали жесткие темные волосы, больше напоминающие мех.

– Все никак не привыкнешь к жаре, мой друг?

– Ага. – Рока поморщился, когда закончил втискивать свое тело в деревянный каркас, явно ожидая, что тот сейчас треснет.

– Как ты меня нашел?

Великан прищурил глаза, словно ему неуютно при свете.

– Магией белого демона.

Фарахи улыбнулся, но сдержал смех – возможно, потому что устал.

– Ты ждешь от меня какого-то чуда. – Рока повел обожженными солнцем плечами. – Здесь самый лучший и безопасный вид на Восток в этом флигеле, вот и все. Ты не так уж и непредсказуем, Фарахи. Только за игрой.

Король кивнул, и вместе они молча наблюдали восход солнца. На самом деле слова иноземца встревожили Фарахи, ведь он тратил немало усилий и времени, стараясь быть непредсказуемым. Однако Рока был существом с развитой логикой и наблюдательностью, и если он предсказал это, значит, Фарахи допустил ошибку.

Должен ли я ради защиты будущего тоже отринуть красоту?

Он посмотрел на этого странного парня, который мог быть его другом, и подумал о еще более странных месяцах – которые тот провел с недоверчивыми кузнецами, репетиторами по языкам, историками и академиками всех мастей.

«Он лжет, мой король, – сказал мастер Алеки на второй неделе. – Он знал все это раньше и теперь делает вид, будто учится. Ни один человек не может научиться так многому и так быстро».

Фарахи почти согласился, но призвал к терпению. Он больше не верил, что дикарь лжет.

Рока мог теперь нарисовать обширную карту известного мира – в мельчайших деталях, с реками и городами, лесами и горами, точно и без заминок. Он знал огромный лабиринт дворца лучше, чем слуги. Он расспрашивал обо всем – как островитяне строят свои корабли, как очищают воду, как справляются с отходами, наводнениями, сильными волнами и засухами, и где выращивают еду. Иногда его расспросы преследовали Фарахи во сне.

Он сделал глубокий вдох и нарушил молчание.

– Почему ты здесь, Рока?

Казалось нелишним поинтересоваться у гиганта – как сейчас, так и, возможно, в более широком смысле, но этот главный вопрос мог подождать.

Сначала важно было установить доверие. Не в пример чахэну, оно не состояло из математики. Доверие не имело ни клеток, ни фигур; оно было глубоким, темным колодцем, и человеку нужно было пробовать сто раз, прежде чем ему повезет в сто первый.

Рока шевельнулся, и его кресло скрипнуло. Если уж на то пошло, он прибавил в весе с тех пор, как здесь поселился, но его рельефные угловатые мускулы никуда не делись, хотя он вроде бы не выполнял никаких упражнений.

– Я велел Главному строителю Хеми приобрести недвижимость вдоль Куби, – сказал он, как будто это причиняло ему боль. – Он может это сделать и может рассказать своим друзьям. Я подумал, тебе следует знать.

Фарахи фыркнул. Он понял, не спрашивая причину, и его это не очень волновало. Во всех своих снах он видел, как этот проект увенчался успехом.

– Расскажи мне, как живется на твоей родине сегодня. В этот момент.

Его «гость» не подал никаких признаков того, что сперва задумался, как сделал бы любой другой. Слова, казалось, пришли сами собой, будто мгновенно выхваченные из его сознания.

– Там зима, и очень холодная, король. Озера и реки замерзли настолько, что тысяча воинов одновременно могла бы их пересечь, кроме горной реки, которую люди зовут Слезами Брэй. Она расположена дальше всего на Севере и, я полагаю, нагревается под землей.

Фарахи покачал головой. Он с трудом мог представить себе Аском, хотя все в нем завораживало его. Рока часто говорил о его климате, богах, народе, и Фарахи сомневался в самом существовании места, столь нетронутого миром.

– Как же твои сородичи ее переживают? На самом деле? Они такие же, как мы, или совершенно другая раса людей?

Рока помолчал,