Дерзкий поцелуй - Маргарет Портер

– Почему вы так печальны? – заботливо спросил Ньюболд.

– Разве? Я вспомнила о том, что скоро покину Лондон.

– Думаю, вам следует вернуться на ваш остров – погостить. В будущем, полагаю, супружеские обязанности привяжут вас к Англии надолго.

Он намекал на то, что за судьба ждет ее в Англии – возможно, с ним. У нее было другое мнение, но так как он говорил намеками, ей приходилось опровергать его слова. Если она станет маркизой, то не сможет часто посещать свою родину. В первый раз она осознала, что этот очень выгодный брак не только защитит ее семью и ее милый дом, но и разлучит ее с родными.

Ну и хорошо, утешала она себя, она уедет домой – ведь запятнанная честь не позволит ей принять его предложение.

– Я хотел одеться женщиной, – поведал общительный молодой морской офицер, вручая ей бокал шампанского – уже третий.

– Что же вам помешало? – спросила она.

– Не мог найти достаточно большие туфли. А когда я попытался затянуть корсет, он не сошелся на поясе. Мой отец говорит, что я слишком полный. – Его рука, белая как у девушки, гладила подбородок. – Вы так не думаете, правда, моя милая?

– Вовсе нет, – ответила она, скорее из вежливости, нежели откровенно.

Он подарил ей сияющую улыбку.

– После того как снимут маски, я повезу тебя ужинать. Уверен, что мой брат Уилли будет ревновать. Твое лицо гораздо красивее, чем у той актрисы, его любовницы. – Его оценивающий взгляд голубых глаз сфокусировался на ее прямоугольном вырезе.

Лавиния приготовилась к неприятностям, когда к ним подошел высокий человек в алом костюме и золотой маске.

– Я тебя искал.

– Отправляйся в ад, господин дьявол! – надул губы капитан. – А, ты ведь оттуда, не так ли? Ну что ж, моя милая, увидимся в полночь. Я пытался проклясть самого дьявола! – прошептал он. – Нужно сказать об этом Уилли.

Гаррик взял бокал из рук Лавинии.

– Я пришел по просьбе Франчески. Она приказала мне отбить тебя у принца.

– Какого принца?

– Уэльского. Твой веселый морячок – наследник английской короны. К разочарованию нации – и короля.

– О Господи! – выдохнула она сокрушенно. – Во время танца, когда он смотрел в вырез моего платья, я нарочно наступала ему на ноги.

В ответ Гаррик расхохотался – его смех начался на высокой ноте и спустился до низкого булькающего смеха.

– Он – настоящее несчастье. К тому же еще и позер. Он без ума от военной формы – говорят, он хочет поступить в полк.

– Он говорил мне о том, что одолжил мундир офицера у своего брата Уилли.

– Это герцог Кларенс. Интересно, что этот парень с рогами собирается делать дальше?

Он говорил об особенно разошедшемся гуляке, одетом как Актеон, – он бросил свою Диану и бегал по галерее. Он нацелил рога на огромное зеркало в золоченой раме и ударил по нему так сильно, что оно разбилось.

Гости развеселились, изменив общее настроение бала. Всюду слышались смех и громкие крики. Когда музыка и танцы возобновились, танцоры начали скакать с дикой, необузданной энергией.

Какой-то эфиоп обнимал и ласкал Коломбину с набеленным лицом, оставляя следы черной краски на ее белой щеке и округлой груди. В поисках новой жертвы он стал подбираться к Лавинии, и в этот момент Гаррик вывел ее из комнаты.

В ее голове шипели пузырьки, ее тело ей не подчинялось. Опасный напиток это шампанское и очень сильный. Гаррик вел ее по широкому коридору с высокими окнами, где росли пальмы и цитрусовые деревья в больших кадках. Пока они бежали по застекленному тоннелю, она успела надышаться опьяняющим ароматом цветов апельсина.

Он остановился и сорвал лимон.

– Лови. – Он бросил ей фрукт.

Она не поймала. Желтый шарик ударился о мраморный пол и покатился между массивными кадками. Он снова взял ее за руку.

– Куда мы идем? – заплетающимся языком спросила она.

– Смотреть елизаветинский театр.

Она знала, что не должна следовать за ним, но не могла найти в себе сил ему отказать.

Он провел ее в маленький павильон в дальнем конце холла. Помещение освещали два настенных канделябра. Там были три ряда деревянных скамеек с низкими спинками и четыре возвышения с креслами, обитыми синей тканью. Гаррик повел Лавинию в самое большое и роскошное отделение.

– Ложа маркграфа, – объяснил он. – Когда принц Уэльский посещает пьесы в Бранденбург-Хаусе, он сидит здесь.

Она провела рукой по бархату, покрывавшему кресло, похожее на трон.

– Наш хозяин, должно быть, потратил целое состояние на капризы своей жены.

– О, конечно, и он изумительно богат. Они основали собственную актерскую труппу; туда входят их друзья-французы и сыновья «Елизаветы» от первого мужа. Лорд Крейвен развелся с ней несколько лет назад, но он уже умер. Леди Бекингемшир, которая держит банк в фараоне на Сент-Джеймс-сквер, тоже выступает здесь – самая толстая из всех королев Елизавет!

– Она держит игорный дом, и ее принимают в обществе?

– Ты не встретишь ее при дворе, – признал он, – или в любом привилегированном доме. Понимаешь, есть разные уровни. Франческа и лорд Ньюболд принадлежат к верхнему слою аристократии, к тем, кто создает правила и живет по ним. Следующий уровень включает тех, У кого есть титул или богатство, или то и другое, но которые запятнали себя скандалом или у них есть какие-то изъяны. Энспаки. Леди Бек. Моллюск Парфитт. Лорд Эвердон. Я. Мы давным-давно перестали подчиняться этим правилам.

Лавиния обдумала его слова.

Его темные глаза блеснули в прорезях позолоченной маски. Он снял ее.

– Ты одна из нас. Ты ходила в долговую тюрьму. Ездила на охоту в мужском платье. Делила постель с любовником.

Его тело прижалось к ней, сильное и крепкое, и ее колени подогнулись. Он повалил ее на ковер, роскошно мягкий и пушистый. Он снял ее серебряную полумаску; в спешке порвав ленточку.

– Извини, – произнес он хрипло. – Я должен видеть твое лицо.

Их губы слились. Он целовал ее с такой яростью, с какой голодный набрасывается на еду. Лавиния, изголодавшаяся по его ласкам, млела от наслаждения. Его язык пробежал по ее шее, двинулся к обнаженной груди и начал медленно и сладострастно описывать круги вокруг каждого соска.

Он задрал ее атласную юбку, и она не сделала попытки ему помешать. Он трогал ее самые интимные места, раскрывал ее чувствительные нежные складки, чтобы найти средоточие ее страсти. Его умелые пальцы довели ее почти до экстаза и даже подтолкнули за эту грань. Она выкрикнула его имя.

Потрясенная, она решилась, наконец, открыть глаза. Он улыбался ей.

– От тебя у меня перехватывает дыхание, – задыхаясь, шепнула она.

– Возможно, ты зашнуровала корсет слишком крепко. Я был бы рад ослабить твои шнурки, моя девочка.