Развод. Последняя измена - Айрин Лакс

У нее получаться начало, и не стоит ей гробить карьеру собственным положением человека, нуждающегося в уходе.

Деньги у меня есть, найму персонал.

Нельзя Инессе ко мне.

Пора отпустить. Да, сейчас точно пора.

Было бы слишком эгоистично даже для меня снова пропускать Инессу через мясорубку длительным лечением и реабилитацией, перемалывая в фарш ее успехи и потенциальный взлет.

Предупредить надо… Предупредить, что Кирилл ускользнул.

За Инессой тайком приглядывают, я нанял людей, заплатил кругленькую сумму.

Но все же… Но все же…

Я боюсь за нее, боюсь за свою девочку. Я никого так сильно не боялся потерять, как ее. Мне, кроме нее, терять больше нечего. Ничто не имеет смысла.

Инесса не отвечает, моя надежда тает. Последний раз…

Если не ответит, наберу агенту, который отчитывается за охрану Инессы. Пусть проверят. Людей дополнительных? Мне бы только предупредить… Чтобы не пугалась, если вдруг… И чтобы была осторожной.

* * *

Инесса

Внутри все обрывается.

Я резко отбрасываю телефон в сторону, словно он стал ядовитой змеей.

Женщина. На поздний звонок Виту отвечает… женщина.

Боже, чего я хотела, называется?!

Он мне и в браке изменял, налево-направо.

Мы сейчас в разводе. В разводе.

Отношений нет. Он свободный… Свободный популярный мужчина, который точно может себе ни в чем не отказывать.

Ни в чем.

Сколько месяцев прошло? Разумеется, у него кто-то был. И не одна.

И все его слова, это могли быть лишь слова сожаления, а не заверения в верности и исправлении.

Вот, оказывается, чего я жду, да? Жду, что исправится!

Пелена спадает с глаз.

Мы в разводе, а я до сих пор чувствую себя его женой, его девочкой, той самой ненаглядной и любимой масей. Одергиваю Вита, когда он меня так называет, а внутри глупо млеет.

За это время много раз мне оказывали знаки внимания самые разные мужчины, но я не отвечала им взаимностью, не копалась в себе, не называла причины.

Но вот они… истинные причины.

До сих пор люблю и не могу забыть.

Как же больно. Сердце в ошметки.

Больно, надо это прекращать. Надо прекращать все!

Больше никаких звонков. Никаких разговоров поздними вечерами.

Мы расстались. Расстались, прими.

В портмоне до сих пор наше совместное фото.

В панике мечусь по квартирке, переворачивая вещи в поисках того, что может напоминать мне о Витале, и с ужасом понимаю: все. Все, вплоть до моей любимой сумочки от Луи, которую подарил Вит.

Если собрать все и выкинуть, останусь с голыми руками. Куча вещей, подаренных им дорогущих безделушек: сережки, колечки, цепочки… Собрать все и отправить ему? В порыве складываю все большой кучей в углу. В мыслях барабанит: «Я все ему отправлю, все-все отправлю! Пусть заберет все! Пусть заберет и вернет мне только одно — себя!»

Я где-то потерялась. Запуталась в любви к нему. Думала, что нашла дорожку назад, к себе, но лишь обманулась. Я увязла, никак не могу выплыть.

Последним пытаюсь снять реверсивное кольцо от ван Клиф в виде четырехлистного клевера. Нежно его люблю, но сейчас дорогущий презент для меня как еще один большой гнойный нарыв. Была бы моя воля, облила собственную память бензином и чиркнула спичкой.

Кольцо не слезает с опухшего пальца.

Устав бороться, я падаю на кровать, прижимаясь спиной к изголовью, мну подушку, тискаю изо всех сил, пытаясь успокоиться.

Телефон трезвонит.

Все это время настойчиво трезвонит, лежа на кровати экраном вниз.

Я поднимаю его и вижу имя Виталика на экране.

Много-много раз звонил, пока я его подарки швыряла в угол, как мусор.

Что ему надо?

Аааа…. Или это не он. Его сучка перезванивает, должно быть.

Одна из бывших? Новая? Не все ли равно? Его член, должно быть, собрал отменную коллекцию… И где-то там в этой очереди болтаюсь и я — крошечный след, едва заметная крапинка на полотне его побед.

Ответить или сбросить?

Все-таки решаю ответить.

— Алло, — голос звучит устало, но твердо. — Головин, развлекайся дальше с очередной красоткой, не звони.

— Инесса… — едва слышно. — Это… я. Я… Тебе медсестра ответила. Медсестра…

Слышится шорох и приглушенная ругань.

Голос Вита слабый и сухой, снова зовет кого-то.

На фоне шаги, просьбы едва слышные, и меня замораживает в коконе страха за жизнь Витали, и все сомнения, подозрения, всю грзяь отсекает. Она остается вовне, и мы варимся… Снова вдвоем варимся в том, что есть внутри: он и я, я и он…

— Вот так удобно? Положу телефон вам на грудь и включу громкую связь. Если что-то понадобится… — слышится женский голос, полный вежливого участия.

— Да-да. Я позову. Свободны. Спасибо большое, — добавляет напоследок.

Проглатываю ком.

— Вит? Виталь… Виталя, что случилось? Не молчи.

— Ерунда, мась.

— Ты едва языком ворочаешь. Какая уж тут ерунда. Виталя, от тебя три дня ни звонка, ни строчки, а сейчас… Сейчас ты еле жив!

— Ты дни считала?

— Считала. Что случилось?

— Кира должны взять следователи. Я немного расшевелил осиное гнездо. На него многие зуб точили. Не все хотели потонуть вместе с ним. Там много всего, мась… Много… Но этот мудак ускользнул. Опередил. Ин, за тобой присматривает охрана. Но будь осторожна. Вдруг он на тебя сам выйдет?

— Охрана? Какая… Какая еще охрана?

— Я нанял. Почти сразу же как только затеял. Если не замечала, все хорошо. Так и надо. Но лучше давай их поближе, а? Я позвоню. Не ходи одна. Это для твоей же безопасности.

— Виталя… — я разрыдалась.

Долго не могла прийти в себя, брала в руки и снова плакала.

— Тебе самому…. надо находиться под охраной, а ты…

— Со мной в порядке. Я просто немного…

— Врешь. Врешь. Я жена твоя, я была слепа на счет твоих похождений, но я точно знаю, когда тебе плохо. И тебе сейчас плохо. Я улажу вопрос с работой и прилечу.

— Нет! — отрезает. — Нет. Все кончено. Ин. Тебе это не нужно. Все кончено. Просто береги себя и будь осторожной. Ко мне прилетать не стоит.

Стою, будто в воду опущенная, сжимая телефон в руке.

— И кто… Кто мне запретит?

— Кира возьмут. Потерпи немного. С тобой скоро свяжется человек из агентства охраны. Береги себя.

— Ты так и не ответил. Кто мне запретит видеться с тобой?!

— Я. Я не захочу с тобой видеться. Не стоит. Все кончено. Прости.

Слышу, как Вит зовет медсестру, она сбрасывает вызов.

По лицу текут слезы. Он там совсем один и даже руки поднять не в состоянии и отталкивает меня именно сейчас, когда я