Превратности судьбы - Виктория Цветаева

надежду, что мы будем вместе. А может быть, я себе придумываю эту надежду и верю в неё, несмотря на все факты, говорящие в пользу того, что Рустам в прошлом и его уже не вернуть…

Мой мир снова рухнул, и моя рутина, в которую я пряталась, как в скорлупу, разлетелась на осколки. Вот как готовиться к сессии, когда в голове бомба взорвалась, раскидав мои мозги по разным полочкам? Как себя теперь собирать в единое целое, когда весь мир рушится у меня под ногами, а я не в силах совладать с этим злым роком, который преследует меня по пятам, не позволяя обрести почву под ногами. Может я что-то делаю не так? И зачем я ему вообще позвонила!? Вернувшись в комнату, я залпом допила остатки шампанского прямо из горла, в надежде опьянеть и забыться, но мне, к сожалению, это не помогло…

Первый экзамен был Античная литература. Получив к нему допуск, я стала учить, не жалея сил, как могла, даже читательский дневник вела, которым можно было пользоваться на экзамене. Это своеобразный помощник, где я писала выдержки из текстов. Мне было сложно готовиться, иногда приходилось читать одну строчку по несколько раз, потому что смысл прочитанного ускользал от меня. Поэтому сдала я этот предмет еле-еле на маленькую троечку, как сказал преподаватель. С билетом мне не повезло, попался такой, который не успела основательно подготовить, а пробежала только по верхам. Повезло, что мужчина экзамен принимал и с пониманием оказался. Увидев мой побитый вид, он сжалился надо мной и отпустил с миром. Я его отблагодарила искренней улыбкой на своём лице, где уже давно такую никто не видел. Главное сдала, а остальное неважно, теперь буду лучше стараться и учить основательнее.

Устное народное творчество сдала тоже на троечку, а Общее языкознание на четвёрку, что смогли сделать не все на нашем курсе. Цибер Вениамин Эдуардович, был уже пожилой, глазки ему не построишь и драл со всех по три шкуры, как будто его предмет самый главный во всём Вузе. Даже не знаю как удалось мне такое чудо, но твёрдая четвёрка гордо светилась в моей синей зачётке, разливая хоть немного тепла на мою израненную душу. Оля сдала всё на отлично и шла теперь на повышенную стипендию, как она и мечтала всё это время. Зря я злоупотребляла учёбой, теперь деньги бы мне точно не помешали, а судя по сложившейся обстановке с ними скоро будет напряжёнка. Когда привыкаешь к красивой жизни, потом сложно усмирять свои аппетиты.

Если честно, раньше я не верила в любовь и не собиралась влюбляться, но разве мы можем приказать своему сердцу не любить? И вообще, как определить любишь ты по настоящему или тебе так только кажется? Это же не тест в журнале, где ответил на десять вопросов и знаешь точный ответ. Я думаю, что люблю, а если нет и это просто обида девушки, которую не оценили и предали, всадив нож в спину, когда она этого не ожидала? И сейчас все мои попытки его вернуть – это не любовь, а просто тупое желание его не отдать? Ведь он мой и я первая его встретила. Во всех нас живут собственнические претензии на кого-то, а любовь это не значит, что человек тебе безраздельно принадлежит, и ты можешь им управлять по своему усмотрению. Тогда что такое любовь?

Я запуталась окончательно и решила тут же бросить забивать себе голову лишней ерундой. Сессия осталась позади, и у меня есть задача поважнее – заманить Олю в клуб. Сегодня или никогда! С таким настроем я резко подскочила на стуле, напугав девочек, от чего они подпрыгнули на своих местах от неожиданности.

– Девчонки, что я придумала, – радуясь, запрыгала я на месте, хлопая в ладоши, – а пойдёмте сегодня в ночной клуб, разве мы не заслужили? Мы с Женей, конечно, на стипендию не заработали, но тоже молодцы. Сессию без хвостов сдать, это ж надо было умудриться, если учесть, что весь семестр прохалявили! Да, Жень? – подмигнула я той и тут же, подбоченившись, переключилась на нашу пай – девочку, которая сидела, открыв рот от удивления на мой внезапный выпад. Она хлопала ресницами, округлив глаза, и смотрела на меня, как на какое-то восьмое чудо света. Знаю, Оля, думала я про себя, сама иногда себя пугаюсь. Ну что делать, раз шило в жопе у меня и пожизненное.

– Оля, и я не спрашиваю, а утверждаю, что мы идём все втроем без исключения, отказы не принимаются! Хоть раз пойдем с нами, просто посидим и немного потанцуем? – пританцовывая с озорным огоньком в глазах, зазывала их на вечеринку я.

– Ммм…, – промычала она мне в ответ, не зная, что сказать, стушевавшись от моего напора.

Я воспользовалась её растерянностью и стала дожимать, сделав вид, что этот вопрос с нашим совместным походом в клуб уже дело заведомо решённое.

– Решено! Так посмотрим, что у нас тут можно одеть, – не дав ей время на размышление, я кинулась к нашему общему шкафу в поисках какого-нибудь стильного прикида, который ей подойдет.

– Хорошо, – мне вдогонку крикнула она, – против ничего не имею, только одеваюсь я сама и на своё усмотрение. Прически и всего остального это тоже касается, – усмирила она тут же мой пыл сделать из неё ослепительную красотку. – Лариса, ты же знаешь, я тогда не смогу расслабиться, это буду уже не я. Мне будет некомфортно в этой одежде, да и размер у нас с тобой разный. Или так или никак вовсе, это моё последнее слово. И никакой косметики!– громче, чем следовало верещала Оля, отстаивая свой извечный образ «серой мышки».

Ну не хочет человек пробовать ничего нового и меняться тоже, что тут поделать. Поэтому я просто подняла руки вверх, сдаваясь на её волю. Это её упрямство мне не победить, можно и не пытаться.

– Всё договорились, собираемся каждый по себе. Тебе, Оля, и «карты в руки», даже слова не скажу. Главное, что идешь с нами, – радовалась я, а чему и сама не знала, ведь я же сейчас собственными руками толкаю её в объятия Рустама.

Зачем я это делаю? Зачем ему помогаю, подставляя свою подругу? А потому что во мне ещё теплилась мизерная надежда, что он поиграет с ней и угомонится. Сравнить нас и поймет, что лучше меня никого нет. Некрасиво по отношению к Оле так поступать, но своя рубашка ближе к телу, и мы всегда поступаем так, как нам выгодно и удобно, выгрызая своё счастье зубами. А за Рустама я готова бороться любыми методами, пусть они не