Смертельный защитник - Тимур Каримов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что там? Что это? – Не выдержала девушка.
– Ужин! – Ответил Кай, принеся тушку простреленного зайца.
***
Солнце уже село за горизонт. Небо постепенно превращалось из нежно-голубого в тёмно-синее полотно. Кай вернулся к лагерю, на поясе у него висели два бурдюка полных воды, но помимо чистого источника, в лесу он также смог найти кучу сухих поленьев. Принеся целую охапку, он, подкинул парочку в костер и устало присел, облокотившись об здоровый ствол сакуры. Напротив сидела Луна, она до сих пор не спала, ибо заяц только сейчас как следует, запёкся.
– М-м-м, как же это вкусно – только и говорила она, съедая аппетитно-дымящиеся мясо кусочек за кусочком – серьёзно, пальчики оближешь! – что она и делала, съев до конца свою половину зверька.
– Конечно, иначе ты и не могла сказать – тихо отозвался Кай и подкинул ей один из бурдюков. Реакция у девушки была не важная, иными словами она не поймала, расплескав половину воды, на что ронин состроил гримасу и недовольно покачал головой. Но когда та принялась утолять жажду, Кай продолжил свой монолог:
– Ты ничего не ела целый день и лишь, поэтому готова восхвалять это блюдо, но на самом деле в обычный сытый день, для тебя это было бы самым обыкновенным мясом к тому же суховатым и не солёным. Как там говориться у бедных людей, после голодовки и хлеб с водой покажутся пиром. Не так ли крестьяночка?
Она молчала. Юная принцесса почувствовала в его последнем предложение некий укол, словно он о чём-то догадывался, она смотрела исключительно на полыхающее пламя, боясь вновь встретиться с его пронизывающим взглядом.
Передвигаясь через рощу сакуры время для них, как-то быстро пролетело. Они уже оказались на окраине когда наступили сумерки, Луна настояла до конца не покидать рощу и заночевать здесь, а завтра с первыми лучами рассвета сразу двинуться в путь чтобы к полдню, наконец, добраться до долины теней. Ронин не стал возражать. Остановившись под кронами самого могучего дерева в округе, Кай сразу разделил обязанности: на себя он решил взять разведения костра и поиски пресной воды, а ей поручил освежевать и разделать зверя. На что он услышал стыдливое «я не умею». Странно, но ронин не был этим удивлён, в тот-то момент она и увидела впервые этот пронизывающий взгляд. Что ж, Каю пришлось взять всё обустройство лагеря на себя.
Сейчас он сидел напротив костра и точил лезвие своей катаны в такт потрескивающим поленьям. Луна не без любопытства наблюдала за ним, за тем как он всецело был сосредоточен на этом процессе. По спокойному и умиротворённому выражению его карих глаз создавалось впечатление, что для него это было сродни медитации или даже некой идиллии. Однако этот меч напомнил ей нечто другое, совершенно другое по настрою, нечто… ужасное. Вжик – он продолжал точить лезвие, и эти скрежетания словно становились всё громче и громче, вжик, а роковые воспоминания всё ярче и ярче, вжик. Опять те пустынные земли, опять та тёмная дорога, ведущая к Сан-венгадзе и ронин безжалостно режущей разбойников на этой дороге. Вот один из них опрометчиво несётся к нему, вжик, и вот он лежит с разрезанным горлом. Ещё двое обходят его по сторонам, вжик-вжик, и вот они уже падают на колени с вываливающими кишками. Затем наступило последнее убийство, что и по сей день сниться ей в кошмарах. Главарь, из шеи которого струилась алая кровь, смиренно смотрит на ронина, а человек в чёрном лишь безмолвно заносит меч, дабы срубить ему голову с плеч, ВЖИК!
– Так сколько же ты отнял жизней при помощи этого оружия? – Спросила она после долгого молчания.
Мучительный скрежет метала, наконец-то прекратился. Кай вопросительно поднял одну бровь и ответил:
– Ты действительно хочешь это услышать?
Она медленно покачала головой. И как-то неловко озвучила мысль, давно назревшая в её голове:
– Просто мне иногда кажется, что этот меч когда-нибудь станет причиной твоей смерти, Кай.
– Ты не далека от истины, крестьяночка – было не видно, но по одним только глазам она поняла, что ронин улыбается под повязкой.
– Ты так и не поняла специфику моей профессии. Чувствовать жизнь в каждом вздохе, в каждой чашке чая, в каждой жизни которую я отнимаю – это и есть путь воина. И заканчивается он всегда, лишь одним.
Вжик – невольно прозвучало в её голове.
– И меня вовсе не страшит та далёкая и беспросветная темнота, что терпеливо ожидает и является моим исходом, если ты об этом конечно. Ты многого не знаешь обо мне, но я с самого рождения был готов к смерти, ещё задолго до того как стал на эту тропу.
От этих мрачных слов ей стало, мягко говоря, не по себе, надув щёки она тяжело вздохнув и начало бегать глазами по сторонам. Кай со свойственной ему манерой усмехнулся от такой реакции юной принцессы. Но вдруг, она случайно обратила внимание на зайца, ронин к нему даже не притронулся.
– Ты что совсем не ел?
– Я пока не хочу, пожалуйста, не трожь этого зайца. Он сегодня намучился и заслужил немного отдыха. Да и я тоже, – устало произнёс ронин. Откинув голову, он вновь прислонился к дереву, и вяло опустив руки на колени.
Он хотел, есть, ибо зверски изголодался, и никто не мог себе представить насколько сильно. Никто, кроме Луны. В измождённом взгляде скрытым за полуопущенными веками она видела, как ронина мучает голод и жажда. Девушка догадывалась, почему он себя так терзает, но всё равно не понимала этого.
– Что ты
