Ранчо одиноких сердец - Лайла Сэйдж

ласкала меня, себе под платье, чтобы коснуться своего чувствительного бугорка.

– Сосание члена тебя заводит, детка? Хочешь, чтобы я трахнул тебя в ротик?

Эмми убрала руку с члена и положила ее мне на задницу, заставляя меня погрузиться глубже.

Этого я уже вынести не мог. Запустив обе руки в волосы Эмми, я вонзился ей в рот. Господи Иисусе, она идеальна!.. Мы дружно застонали. Черт, мне безумно нравилось, но я не хотел кончать ей в рот. Не сегодня.

– Мне нужно войти в тебя, сладкая. Хочу снова тебя наполнить.

Я был одержим желанием пометить Эмми своей.

Я наклонился, поднял ее на ноги и, резко притянув к себе, впился ей в губы. Мы целовались грубо, как будто каждый из нас стремился понять, сколько может выдержать другой.

Эмми отстранилась первой.

– Я не закончила, – выдохнула она.

Я развернул ее спиной к себе и зажал между своим телом и столом.

– Я с удовольствием кончу тебе в рот. Но сейчас я намерен наполнить твою чудесную киску. – Прежде, чем отдаться страсти, мне требовалось услышать, что она согласна. – Хочешь, чтобы я трахнул тебя на этом столе, сладкая?

– Да, Люк. Пожалуйста.

«Благодарю, черт возьми».

Я подтолкнул Эмми в спину, заставив склониться над столом, и задрал на ней платье, которое весь вечер не давало мне покоя.

– Это платье стало для меня пыткой.

– Я надела его только для тебя.

– Хорошо, что не для кого-то другого. Иначе я бы его убил.

Эмми рассмеялась, но я вовсе не шутил.

Я провел руками по ее заднице и большими пальцами раздвинул киску – блестящую и влажную, как мне нужно. А затем начал потихоньку проталкивать член в ее влажное тепло.

И увидел звезды.

Я стиснул бедра Эмми, не спеша продвигаясь внутрь – ведь я был большим, и в этой позе ей придется непросто. Полностью проникнув в нее, я замер, опасаясь, что в любой момент могу кончить. Ну нет, не раньше, чем доведу ее до оргазма.

«Сломанный холодильник. Сломанный холодильник. Сломанный холодильник».

Эмми прижалась ко мне задницей.

– Не двигайся, – прохрипел я и крепко зажмурился. – Дай минутку.

– С тобой все хорошо? – Судя по голосу, она улыбалась.

Супер. Мне нравилось, что Эмми была так довольна.

– Да, – выдохнул я. – Все в порядке.

Опасность миновала.

– Тогда, прошу тебя, двигайся, пока я совсем не спятила.

Ей не пришлось просить меня дважды. Я частично вышел из нее, потом резко вошел. И еще раз. И еще.

– Да, Люк, вот так, – воскликнула Эмми. – Трахни меня, пожалуйста. – Она всегда очень вежливо просила.

Я вспомнил о парне, который положил на нее руку. И со следующим толчком вонзился в нее жестче. Стол сдвинулся с места… Плевать. Сейчас лишь мы с Эмми имели значение. Ну и то место, где мы соединялись в единое целое.

Я заставил ее выпрямиться и притянул обратно к себе. Не прекращая двигаться, стал поглаживать клитор Эмми. Теперь ее киска зажимала мой член будто в тисках. Схватив мою руку, лежащую у нее на бедре, Эмми провела ею вверх по груди, к своему горлу.

«Черт возьми».

Я легонько сжал ей горло, слегка надавив с боков. Эмми откинула голову мне на плечо.

– Да, да, да, – простонала она. – Вот так, Люк, глубоко.

– Ты создана для меня, – выдохнул я и вонзился в нее еще жестче. – Скажи, что ты моя, Эмми. – Мне требовалось это услышать.

– Я твоя.

– Точно, сладкая. Только я могу вот так обладать тобой.

– Я… вот-вот… – Она не успела закончить фразу.

Мы достигли пика одновременно, и я излился в нее с отрывистыми, неглубокими толчками. Мы оба тяжело дышали.

Я медленно вышел из Эмми, наблюдая, как последствия нашего соития стекают по ее бедрам.

– Стой здесь, – велел я, убирая в джинсы член.

Схватив несколько салфеток, я вернулся к Эмми и осторожно вытер все следы полового акта с ее бедер, потом спустил платье обратно, прикрывая задницу.

Эмми обернулась. Я заключил ее в объятия и принялся целовать ей волосы, виски. Она вздохнула, довольная. И от этого звука у меня воспарило сердце.

Я провел ладонями вверх и вниз по ее рукам, потом поднес одну ее руку к губам и поцеловал ладонь, а после переплел наши пальцы. И направился к дивану сбоку от стола, увлекая ее за собой. Я сел и усадил Эмми к себе на колени, прижался подбородком к ее макушке и принялся круговыми движениями поглаживать ей руки и спину. Я безумно радовался, вновь держа ее в объятиях.

– Люк, – тихо позвала она.

– Да, сладкая?

– Ты мне нравишься.

– А может, тебе в мозг ударил «гормон удовольствия», который мы произвели? – шутливо спросил я, стараясь не слишком задумываться над ее признанием.

Эмми подняла голову и посмотрела мне в глаза.

– Нет. Ты мне в самом деле нравишься. Не знаю точно, когда я буду готова рассказать о нас своей семье, но я непременно расскажу. Мне просто нужно немного времени. Ладно?

Эта женщина, сама не подозревая об этом, уже вила из меня веревки. Я поднял руку и коснулся ее лица.

– Бери столько времени, сколько нужно. Я не хотел с утра на тебя давить, – сказал я. И ничуть не покривил душой.

Эмми стоила того, чтобы подождать. Я искал идеальную женщину тридцать два года. А все это время она была прямо передо мной.

– Не извиняйся. Я принимаю решения дольше, чем обычный человек. – Она снова уткнулась макушкой мне в подбородок.

Возможно, Эмми Райдер я всего лишь нравился. Однако сам я осознал, что в нее влюбился.

20

Эмми

На следующий день у нас с папой были дела в городе. Когда я вошла через заднюю дверь в Большой дом, он ждал меня на кухне.

Судя по всему, один из сенных прессов до сих пор барахлил, так что мы уже запоздали с заготовкой сена. Из-за этого Густ был почти на грани сердечного приступа. Но не Амос. Отец держался, как всегда, невозмутимо.

Он обнял меня в знак приветствия. Я обожала отцовские объятия. Он никогда не халтурил и уж если обнимал нас, то от души, словно в последний раз.

– Привет, малышка. Готова?

– Доброе утро. Да, поехали.

Мы направились к его пикапу. У отца был «Форд». Лично я с предубеждением относилась к парню, который придумал сорокачасовую рабочую неделю[10], ну и ладно.

Утро выдалось прохладным, намекая на скорое приближение осени. Из динамиков пикапа тихо звучала песня Вилли Нельсона. Сквозь ветровое стекло я взглянула на деревья,