Фэн-шуй без тормозов - Дарья Донцова

Я натянула на себя плед и закрыла глаза. Квартирный вопрос всегда остро стоял у москвичей. Лет сорок назад очень многие столичные жители обитали в коммуналках. Например, мои родители получили просторную трешку лишь после того, как папа, защитив докторскую диссертацию, начал работать на оборону. Я появилась на свет, когда отец и мать уже были немолоды. Однажды, помню, к нам в гости приехала дальняя родственница, выпила чаю с ликером, опьянела и завела с мамой загадочный разговор. Меня мгновенно отправили спать, но я, большая любительница подслушивать беседы взрослых, вылезла из кровати, приникла ухом к дверной щели и узнала шокирующую правду: мамочка, выйдя замуж за папу, сделала аборт – родить первого ребенка она не решилась из-за проблем с жилплощадью, а потом, когда появилась квартира, ей пришлось упорно лечиться.

Чтобы существовать без соседей, москвичи вынуждены были работать на вредных предприятиях, развозить радиоактивные отходы, стоять годами в нескончаемой очереди на жилье и бурно радоваться, если их разваливавшийся от ветхости дом попадал под расселение. Существовала и норма метров, я не помню точно, каковой она была, кажется, семь квадратов на человека. Если в квартире с полезной площадью тридцать пять метров проживало семь человек, вас ставили в очередь, коли пять – уже нет. Семья из пяти членов, занимавшая комнату в коммуналке размером сорок метров, не имела шансов из нее выехать. Мать, отец, двое детей и теща мучились вместе. Но вот если родители разводились и «делили» детей, то тогда получалось уже две семьи, они могли стать очередниками, получив каждая по двухкомнатной малогабаритной квартире. Так многие и делали. Потом супруги снова вступали в брак и съезжались, в результате получалось просторное жилье. Кстати, при дележке отпрысков следовало учитывать их пол и отписывать девочку папе – если мужчина получит мальчика, то ему не выделят две комнаты. И это был еще не самый хитрый трюк.

К чему я сейчас вспомнила об уловках жителей коммуналок? Смотрите, квартиру Ветровых расселили. В то время уже началась перестройка, появились первые риелторские конторы, и возникли стихийно разбогатевшие люди, способные купить просторную жилплощадь. Если такой человек положил глаз на коммуналку, ему приходилось обеспечивать каждую семью квартирой. Но законов и правил никто не отменял! А вот если в одной из комнат облюбованных вами апартаментов проживала разведенная пара, то и мужчине, и женщине полагались отдельные норки.

Так какой смысл был Галине получать одну квартиру с Олегом, а потом разводиться с ним? Логичнее было бы расторгнуть брак до расселения.

Что-то тут не складывается!

Я схватила телефон и набрала номер Маркова.

– Ночь уже, – пробурчал приятель, забыв произнести «алло», – кто там не спит?

– Найди мне немедленно все данные о прописке модельера Галины Коротковой, работавшей под псевдонимом Гала Коротич. Она недавно скончалась.

– Прямо сейчас? – зевнул Николаша.

– Срочно! Ночной тариф за услуги!

– Хорошо, – сразу проснулся помощник, – айн момент.

Я села и снова уткнулась в бумажки. Надо же, как забавно! Олег проявил редкостное благородство: не стал делить однушку с Галиной, а получил штамп в паспорте о разводе и перебрался к Кате, стал жить вместе с новой женой и тещей в их квартире. Кстати, совсем не просторной. Интересно, какие скандалы закатывала зятю теща? Хотя в то время Ветров устроился на работу и начал заниматься бизнесом. Где он раздобыл деньги на свое первое предприятие, открытое через год после выхода из клиники? Нищий алкоголик, пропивавший зарплату жены, опустившийся маргинал нашел где-то деньги и запустил в небольшом подмосковном местечке линию по производству варенья? Может, Ветров у кого-то одолжил начальный капитал? Нет ответа на вопрос, и правды я никогда не узнаю. Но, согласитесь, все очень странно.

Интересно, та больница, где Олега вылечили, существует до сих пор? Что они там проделывают с людьми? Пересаживают им мозг?

Звонок телефона вырвал меня из размышлений, я бросила мимолетный взгляд на часы. Так, отлично, Николаша уже сработал!

Но из трубки раздался голос Насти Ваксиной.

– Лампуша, приветик.

Ну вот, опять я не посмотрела на дисплей!

– Что хочешь? – буркнула я, продолжая изучать бумаги, присланные Марковым.

– Спасибо огромное, – зашептала Настя, – снимки получились классные.

Я сначала не поняла, о чем речь, но потом вспомнила фотосессию с Романом и сказала:

– Пожалуйста. Надеюсь, мне более никогда не придется повторять идиотскую забаву.

– Славик поверил!

– Отлично, – буркнула я и попыталась сосредоточиться на документах.

Ваксина так сразу не отстанет, будет долго заверять меня в своей дружбе. Если прямо скажу: «Настя, время позднее, я хочу спать», подруга тут же попросит прощения – и… звякнет завтра в семь утра.

Коли она уж решила накормить благодарностью, то не успокоится, пока не доведет собеседника до тошноты. Есть лишь один способ пережить неприятность: разрешить ей высказаться, изредка подавая голос.

– Славик даже проявил интерес, сказал, что у тебя шикарная фигура… – вещала Настя.

– Угу, – ответила я, думая о своем: больницы работают круглосуточно, надо найти номер и позвонить в ту самую клинику.

– …билборд? Эй, ты там заснула? – иглой воткнулся в мозг голос Насти.

– Нет, нет, – заверила я, – слушаю внимательно.

– Считаешь, я хорошо придумала? – спросила Ваксина.

Сообразив, что пропустила часть беседы, я попыталась выкрутиться:

– Ну… скорее да, чем нет. Или наоборот.

– Отлично! – явно обрадовалась Настя. – Но скажи конкретно: «да» или «нет»?

– А тебе самой как кажется?

– Ясное дело, надо соглашаться. Шанс уникальный! Отличная реклама!

– Да, да, реклама – наше все! – обрадованно подхватила я.

– Умница, душенька! – заверещала Ваксина. – Чмок, чмок, чмок!

Так и не узнав, что имела в виду Настя, я с ней попрощалась. Соединилась со справочной и узнала хорошую весть: клиника существует до сих пор.

Живо набрала номер, стала слушать мерное «ту-ту-ту»… Трубку снимать не спешили, но я была терпелива и в конце концов услышала недовольный женский голос:

– Больница.

– Скажите, вы оказываете помощь психиатрическим больным?

– Буйный? – вяло поинтересовалась тетка.

– Алкоголик.

– Хотите телефон похмельщика?

– Огромное спасибо. А где вы находитесь?

– Без толку везти, до утра у нас только дежурный врач, – начала сопротивляться тетка. – Лучше вызывай платного спеца, могу хорошего посоветовать.

– Нет, нет, просто назовите улицу!

– Во народ! – вышла из себя баба. – Хочешь им лучше сделать, так не слушают! Похмельщик отличный врач, из запоя выведет. Но если тебе охота, то вези ханурика сюда, проваляется в коридоре до девяти утра, но и утром им сразу-то не займутся. Ладно, записывай адрес…

Закончив разговор, я начала складывать бумаги стопочкой и только тут обратила внимание на имя и фамилию женщины, которая расселила коммуналку, в которой жили Ветровы. Это была…

– Эй, хозяйка! – заорал снизу Костя. – Посмотри, пожалуйста, куда лучше стеклянный шкафчик приладить?

Я вздрогнула. Нет, сегодня определенно день несостыковок. Мы не заказывали никаких витрин, мне неохота вытирать пыль каждый день.

– Красивый такой, синий, – подхватил Гоша.

Еще больше удивившись, я побежала на первый этаж, вошла в кухню и обомлела. Деревянные короба цвета «медовый дуб» уже висели на стенах, сборщикам оставалось лишь навесить дверцы, но вот с ними произошло недоразумение.

– Нам опять привезли не те створки! – возмутилась я.

– Почему? – хором удивились мужики.

– Вопрос не ко мне, а к тому, кто выдавал на складе товар.

– А по-моему, здорово, – замахал руками Костян. – Синее стекло… Оригинально!

– Супер! – подхватил Гоша.

– Красивее ни у кого не вешал!

– Верно, – вторил ему Гоша.

– Небось кучу денег отдали? – не успокаивался Костян.

– По спецзаказу стеклышки!

– Отлично ассортимент знаю, такое не для всех.

– Эксклюзив!

– Шикарно!

– Во-первых, стекло цвета морской волны, – остановила я поток восторгов. – И если учесть, что столешница розовая, то получается некрасиво.

– Синее, синее, – начал спорить Костян.

– Прямо-таки голубое, – вякнул Гоша.

– Ладно, – я вовремя вспомнила о том, что кто-то из сборщиков страдает дальтонизмом, – бог с ним, с цветом. Меня смущают надписи, сделанные золотом на всех створках. Видите? Вам прочитать? «Ресторан „Морское дно“. Неужели вы не заметили?

– Видели, конечно, – закивал Костян.

– И не сообразили, что дверки сделаны для какого-то трактира? – вскипела я.

– Так мы решили, что это ваша фамилия, – заявил Гоша.

У меня пропал голос.

– Морскоедно, украинская или итальянская фамилия, – пояснил Костян. – Вот когда я в армии служил, у нас был сержант Ударьвухо.