Современный российский детектив - Анна Майская

«юнца» нахрапом так и не получилось. – Твой напарник попадает в беду, а ты и помочь ему не готов? Как же ты дальше работать-то собираешься? Совесть не загрызет?

– Я переведусь, – парировал Бирюков, – но сначала сдам вас – по полной программе.

Тут вмешался молчавший до этого Миша Рожнов, предоставив сослуживцам самим разобраться в этой, ставшей такой сложной для них, ситуации:

– Чего вообще, Рома, ты с ним церемонишься? Давай немного переиграем. Получится, что Паша сделал не один выстрел, а два. Новичок, в силу своей неопытности, замешкался с извлечением пистолета и «словил» меткую пулю. Ты же, поскольку он все-таки успел достать то, чем стреляет, перехватил его у него и смог умело, а главное, вовремя застрелить этого отъявленного «мерзавца». Тогда медаль достается тебе, а не твоему несговорчивому то ли напарнику, то ли подставному лицу.

В этот момент Бирюков, видя, что ситуация осложнилась до критического предела, схватил со стола свой «Макаров» и наставил его на двух заговорщиков.

– Не сомневайтесь, – жестко проговорил он, распаляясь все больше – первый, кто направит на меня свою «пушку», ляжет рядом с этим любителем «наркоты».

– Нет, нет, нет, – энергично запротестовал Киров, разводя в стороны руки, – никто здесь больше никого не убьет. Просто давайте взвесим все наши шансы. Во-первых, «барыга» убит из «ствола» «молодого», тут не поспоришь: свое оружие передавать кому бы то ни было строго-настрого воспрещается. Поэтому стрелял Бирюков, и ничего тут другого не будет. Во-вторых, нас с тобой, Миша, двое, а он абсолютно один, и пусть он говорит, что только захочет, все равно правда будет за нами, а его обвинят в лжесвидетельстве. Все ведь до банальности просто. Таким образом, Ник, пока ты все-таки не наделал глупостей, опусти свою «пушку» и как следует поразмысли: стоит ли еще «ломать дров» в этой и так непростой ситуации?

В словах старшего оперуполномоченного была доля истины, и новобранец, задумавшись, опустил вниз свое табельное оружие. Представитель нарка-контроля, воспользовавшись этой небольшою заминкой, направился к выходу, рассудительно пояснив:

– Вы тут пока разбирайтесь, а я отправлюсь припрячу «товар». Не хотелось бы, чтобы к приезду следственной группы, он все еще находился здесь – в этом самом ненадежном на свете месте. Очень бы не хотелось, чтобы все наши усилия оказались напрасны.

Оставшись наедине с молодым напарником, Киров сел на диван, раскинув в стороны руки и положив их сверху на спинку. Кивком головы предложив сесть и напарнику, он, глядя ему прямо в глаза, занудно спросил:

– Так что ты выберешь, Ник… медаль в придачу с преданным другом либо же вонючую тюрьму – без друзей и родных?

Бирюков ничего не отвечал, с выражением отчетливой ярости поглядывая в сторону этого, как оказалось, столь беспринципного человека.

– Ты можешь мне не поверить, – Роман снова завел прерванный разговор, – но я тебя понимаю совершенно прекрасно. Когда-то и я был таким же, как ты – хотел быть абсолютно честным и побороть всю преступность. Однако со временем стал понимать, что такие качества, как честь, искренность, порядочность, нравственность, объективность и справедливость, на самом деле, на «хер», никому не нужны. И тогда я стал определенно задумываться: а кому вообще нужно то, что я делаю? В этом мире каждый думает только о своей собственной заднице, и чужие проблемы никого – совершенно никого! – не касаются. Вот тебе яркий пример: твой напарник попадает в беду, и никакое руководство, никакая, напрочь прогнившая в своей основе, система не станет в данной ситуации ему помогать. Есть только ты, единственный человек, на которого он может понадеяться и положиться, но вместо того, чтобы прикрыть спину своему преданному товарищу, напротив, намерен его «утопить». Как ты жить после этого думаешь? Мы убили врага – это нормально, но если дойдет до того, что мы сами начнем грызть глотки друг другу, тогда, поверь, в мире начнется огромный неуправляемый хаос. Власть должна оставаться сильной всегда, чтобы ее боялись и уважали. Вот тебе, к примеру, вопрос: почему ты думаешь преступность до сих пор не вышла из-под контроля?

– Не знаю, – машинально отвечал Бирюков.

– Да только лишь потому, что все более или менее значимые преступники отчетливо знают, что в исключительных случаях, когда они слишком уж зарываются, с ними может случиться вот точно такая же печально неожиданная история. Ты спросишь: а почему не разобраться подобным же образом напрямую с Ашером? Что ж, я тебе на это совершенно откровенно отвечу: он руководит сплоченной организованной группой, практически мафией, а на таких у нас, к моему величайшему сожалению, пока еще руки не доросли. И если бы судья не повернула все в другую, отстоящую от законодательства, сторону и не отпустила его «отмороженного» сынка, «хрен бы с два» я ему чего стал платить, потому что был бы прав, а в таком случае даже по преступным понятиям ничего «предъявить» нельзя. Сейчас же получается, что я вроде бы как и не прав: невиновного задержал да еще и избил. У них за такие «косяки» принято жизнью платить, ну, или большими деньгами. Поэтому и приходится сейчас суетиться. Не хочется, знаешь ли, умирать только за то, что ты хорошо сделал свою работу. Однако, можешь даже не сомневаться, придет и на их улицу печаль и унынье.

Киров, в силу своей должности и накопленного опыта, приобретенного за долгие годы службы, являлся неплохим психологом и, говоря с Никитой, заметил, что смог посеять в его голове необходимые ему сейчас как воздух сомнения. На самом деле ему уже давно было «наплевать» на всех вместе и каждого по-отдельности. Романа интересовало только достижение поставленных им перед собой целей и собственного благополучия. Вместе с тем, несмотря ни на что, с помощью красивых слов и убедительных спокойных речей он, в принципе, мог легко склонить на свою сторону любых неопытных еще в этой жизни и подобных молодому оперативнику новобранцев. Видя, что напарник вроде как бы и «сдался», он, чтобы закрепить достигнутый им успех, закончил свой монолог всегда считавшейся за эффективную фразой:

– Завтра, послезавтра у нас выходные. Отчет с нас никто не потребует. Ты не горячись. За эти дни все обдумай, а в понедельник выразишь на бумаге свое решение, а там уже будем смотреть: кто ты нам – друг или враг.

Лишь только он завершил говорить, в комнату, будучи уже без дорожной сумки, вернулся Рожнов. Пока сослуживцы беседовали, он успел спуститься по лестнице вниз, сел в свою, оставленную возле дома, автомашину и, отъехав чуть более пяти сотен метров, спрятал наркотики в заранее приготовленном месте. Это был пустующий, небольших