Тайна проклятого герцога. Книга вторая. Герцогиня оттон Грэйд - Елена Звёздная

Но все посторонние мысли испарились мгновенно, стоило принцу сделать ко мне шаг.

– Добрый вечер, ваше высочество, – вспомнив о приличиях, я склонилась в реверансе.

И не дожидаясь ответной реплики, торопливо продолжила:

– Я знаю, вы ждете моего ответа, и потому прошу вас дать мне возможность высказаться.

Его высочество молча кивнул, затем отошел к окну, прислонился к подоконнику и, сложив руки на груди, посмотрел на меня. Мне показалось, что принц не ждал от этого разговора ничего хорошего, и это лишь говорило в пользу его проницательности.

Сжав кулаки, чтобы прекратить нервно теребить край длинных рукавов платья монастырской послушницы, я прошла к тому же окну, но остановилась в двух шагах от монаршей особы, глядя на виднеющийся отсюда фрагмент медленно темнеющего неба, на котором звезд почему-то не было видно. Присмотревшись, поняла, что надвигаются тучи и, вероятно, будет дождь. Что ж, с некоторых пор я полюбила дождь.

Судорожно вздохнув и продолжая смотреть в окно, тихо начала:

– Ваше высочество, я искренне благодарна вам за вашу откровенность, заботу обо мне и проявленное благородство. – Говорить оказалось непросто. – Мне так же бесконечно приятно знать, что столь прекрасный молодой человек испытывает ко мне… – слово «любовь» словно застряло в горле, и я продолжила иносказательно, – чувство глубокой привязанности.

– Ариэлла! – внезапно хрипло и с нескрываемой злостью прервал меня принц Генрих.

– Прошу вас, проявите сострадание, мне непросто, – перебила Генриха я, на миг прикрыв ресницы. Затем вновь посмотрела в окно и продолжила: – Я понимаю, что вы беспокоитесь обо мне, считаете неразумной и подвластной эмоциональным юношеским порывам. Я так же отчетливо осознаю, что лорд оттон Грэйд не тот человек, жизнь с которым могла бы быть легкой и приятной, а заключенный нами брак является чем-то варварским, и…

За окном грянул гром, а вспышка молнии на секунду осветила сад.

Как предупреждение… как намек… как проявление гнева Пресвятого… И мне поистине стало страшно, однако отступать я была не намерена.

И вскинув подбородок, решительно продолжила:

– И мне очень жаль, но мой ответ – нет, ваше высочество!

Генрих как-то резко выдохнул и словно осел на подоконник, внимательно глядя на меня.

– Понимаю, – я вновь сосредоточила внимание на окне и разгорающейся за ним буре, – матушка Иоланта описала вам меня как лучшую кандидатуру на роль будущей императрицы, и вы, несомненно, рассчитывали на мое благоразумие и согласие, но я отказываюсь в этом участвовать. Можете считать это блажью, глупостью, порывом, но это мое решение, ваше высочество. И я буду искренне благодарна, если вы отнесетесь к нему с уважением и не станете повторно описывать мне перспективы гниения в одном из скальных монастырей без возможности даже увидеть солнце.

Странным образом его высочество вдруг издал глухой рык, в котором было столько гнева, что вновь прогремевший за окном гром даже не заставил вздрогнуть.

– Прошу вас, держите себя в руках! – потребовала я, невольно на шаг отступая.

Его высочество промолчал. Но взглянув на него, я увидела в потемневших глазах жалость, сочувствие и что-то еще, что не смогла интерпретировать.

– Прошу вас, не нужно меня жалеть, – отступая еще на шаг, взмолилась я, – это мое решение, которому я останусь верна до конца, как и клятвам, данным лорду Грэйду. И я искренне надеюсь на ваше благородство, ваше высочество.

– Благородство в чем? – глухо вопросил принц Генрих.

О, Пресвятой, неужели он откажется?! На миг мне стало совсем страшно, и потому, когда я заговорила, голос дрожал:

– Я искренне надеюсь, что вы проявите благородство и не позволите матушке Иоланте подвергнуть меня ментальному воздействию.

Принц зажмурился и неожиданно прорычал:

– Дьявол!

И в этом голосе, в этом слове было столько эмоций ярости и гнева, которые никак не ассоциировались с принцем Генрихом! Зато я превосходно знала лорда, коему это было свойственно!

– И не говори, – неожиданно мужским, низким и подозрительно знакомым голосом отозвалась сидящая у дверей монашка, – после такой обработки я бы и сам бросился братцу на шею, с воплем «возьми меня», а малышка держится.

Мир пошатнулся!

Весь мир разом и до основания! А за окном разом ударило несколько молний, и грянул сотрясающий стены гром! Но в секундном свете слепящей вспышки разряда я увидела то, чего не замечала раньше, – криво обрезанные волосы его высочества и несколько помятый, а на манжетах с пятнышками крови бежевый сверкающий костюм… И сапоги, только сейчас я обратила внимание, что обувь принца черного цвета, что так выбивалось из светлого облика особы королевской крови.

– Ах, да, сапоги, – проследив за моим взглядом уже до боли знакомым голосом произнес лорд оттон Грэйд, – видишь ли, мой ангел, у меня размер больше, так что пришлось остаться в своих.

Я пошатнулась и, не веря собственным глазам, прошептала:

– Дэсмонд?

И в тот же миг оказалась в крепких объятиях до боли сжавшего меня герцога, и он, словно обезумев, вдруг стал покрывать поцелуями мое лицо, глаза, волосы, снова сжал, и сквозь грохот собственного сердца я услышала тихое, произнесенное со стоном:

– Тьма, Ари, я чуть с ума не сошел…

Не в силах произнести ни слова, я стояла, прижавшись к герцогу, чувствуя, как глаза жгут слезы, и мне больше ничего на свете не хотелось, совершенно ничего.

– Дэс, время, – произнес подошедший в одежде монашки принц Теодор.

Но продолжая крепко меня обнимать, его светлость ответил:

– Открывай окно.

Окно?! Я отстранилась от Дэсмонда, испуганно посмотрела на уже распахивающего створки его высочество, вздрогнула, едва воздух был сотрясен очередным грохотом грома, и, взглянув на супруга, уточнила:

– Мы улетим?

Лорд оттон Грэйд улыбнулся и, словно не сдержавшись, наклонился к моим губам, поцеловал, едва слышно простонав, и ответил шепотом:

– Да, мой ангел, мы сейчас улетим.

– И очень быстро, – произнес принц Теодор. – Дэс, прислушайся, они подняли тревогу.

Взглянув в окно, герцог стянул с головы парик, и тот рассыпался, явив плохо пригнанные волосы принца Генриха, затем, попеременно обнимая меня то правой, то левой рукой, словно боялся отпустить, стянул с себя камзол, рывком сорвал рубашку. Я же, напрочь забыв о смущении и стыде, обняла его за шею и лишь улыбнулась, едва супруг подхватил на руки.

Рывок, и черный маг встал на подоконник открытого окна. Рядом, сбросив монашеское одеяние, тоже полураздетый встал его высочество наследный принц.

– Уходим резко вверх, – скомандовал Теодор. – Будет тяжело, передашь Ари мне.

– Если решатся на атаку, – холодно ответил лорд оттон Грэйд.

– Иоланта пойдет на все, если ты этого еще не понял, – усмехнулся его высочество.

Лорд оттон Грэйд мрачно взглянул на меня, а затем стремительно передал на руки принцу, проигнорировав попытку к сопротивлению.

– Вы первые, – отрезал его светлость.

Не опускаясь до сантиментов, принц Теодор шагнул в пустоту и взмыл вверх, вытягивая и меня.

Грянул гром! А затем от вспышки молнии образовался яркий огненный синий шар, и это порождение грозы, неожиданно нарушив все законы природы, помчалось на нас.

– Держитесь, леди Грэйд, – зло произнес его высочество, которого я, вопреки страху перед падением, не смогла обнять, и мы понеслись сквозь начавшийся дождь.

А внизу, гораздо громче, чем гремевший время от времени гром усилившейся грозы, что-то громыхало и взрывалось, и это вынуждало вздрагивать каждый раз, в страхе за Дэсмонда, которого я как ни пыталась не смогла увидеть.

– Прекратите извиваться в попытке разглядеть что-либо, Ариэлла, – прикрикнул на меня принц. – Дэсу есть за что сражаться, он справится.

И после этих слов я поняла то, о чем уже начала догадываться – там, внизу, идет бой.

– Прошу вас – без истерик, слез и требований вернуться за вашим возлюбленным, без которого вы не мыслите жизни, – холодно и вместе с тем с издевкой потребовал его высочество.

Прекратив молиться, а делала я это практически неосознанно, распахнула глаза и потрясенно посмотрела на принца.

– Вас что конкретно удивило в сказанном? То, что я к дьяволу туда не вернусь, или слова о вашей безмерной любви к супругу?

Порыв ветра едва не снес нас, а шумевший вокруг дождь в любом случае не позволил бы мне быть услышанной, и потому я промолчала. Принц усмехнулся и продолжил:

– Да бросьте, леди оттон Грэйд, никакая клятва не позволила бы вам выдержать и не сломаться от всех тех перспектив, что гарантировали монашки в случае неподчинения. Ко всему прочему, у Дэса мерзкий характер, терпеть его будет только любящая, очень любящая женщина. Но, пожалуй, я дам вам один совет – ни в коем случае не признавайтесь Дэсмонду. Знаете, попытка добиться взаимности великолепно держит в тонусе, так что пусть не расслабляется.