Пилот Империи - Макс Крайм

Порой поодиночке или группами проходили мимо другие пленники, нам не трудно было делать унылый вид, будто мы говорим о совершеннейшей ерунде.

– Что он сказал?

Грек удивился:

– Кто?

Пришлось пояснить. Не думал, что внушение будет таким серьёзным.

– Человек, который заходил к нам.

– Ты про Дана, что ли?

– Да, про него.

Серж напряг память. Судя по сосредоточенному лицу и пыхтению, он прилагал серьёзные усилия, чтобы воспроизвести произнесённые тогда слова. По некоторому удивлению на лице я заключил, что и до него наконец начало кое-что доходить.

– Вот же! Не помню точно. Словно туман… Что-то о похвале в твою честь, типа нашлась управа на охреневших гладиаторов… Стой! Больше не могу… Моя голова…

Он схватился пальцами за виски.

– Ладно, достаточно, Грек! – я встревожился за приятеля не на шутку, внушение это вещь, которая болезненно искореняется, но не мог же и в самом деле тот тип вложить смертельную программу.

Приятель закашлялся и, тяжело дыша, отнял руки от головы.

– С-сука!..

Фух! Обошлось. Лишь лёгкая головная боль. Шикарно отделались. И это значит – незнакомец нам не враг. Пока не враг.

– Ты как?

– Погано… Кто он? Я видел старика.

Не знаю, и хорошо было бы выяснить, кто это был такой. Но он не работает на Горакса. Слишком сложно для местных заправил устраивать такие провокации. Или все же?..

– У меня нет ответа, – сказал я. – Пока нет.

– Собираешься узнать?

– Да. Он назначил мне встречу. Подстрахуешь?

Грек отнял руки от своей головы и упёрся локтями в поручни. Плюс неглубокого внушения – боль проходит довольно быстро.

– А если это один из местных информаторов?

– Всё может быть. Хотя подобная вероятность мне кажется минимальной. Единственное, в чём уверен, – он достаточно силён, чтобы обманывать всех вокруг. Ручаюсь, местные электронные глаза его тоже не видят.

– Да, хорошая маскировка у старика. Умеет воздействовать на сознание. Уборщик, надо же. Вхож везде, слушает, видит, наблюдает. Притворяется психом. Твою ж рвать! Он и есть псих, только наоборот…

Я заинтересованно взглянул на Кострова.

– Как часто он попадался тебе на глаза?

– Да постоянно.

Опачки! А сюрпризы на сегодня никак не кончаются.

– Не знаю точно, с кем мы имеем дело, но он смог отвести тебе глаза, и более того, вложил простенькую программу с внушением, преодолев войсковой гипнобарьер. Плюс я готов поклясться, что ни разу не видел этого мужика.

Я описал Кострову, как выглядел «старик» для меня.

– Рвать твою! – опять выругался Серж.

– Открылся только тебе, – потом Грек вдруг заткнулся, словно налетел на препятствие, и с нездоровым подозрением уставился на меня. – Как ты сам-то всё это сумел понять? Или хочешь сказать, что у тебя есть потенциал?

Пришлось сознаться в том, что да, есть, но плохо развит.

– Да, ты прав, он мне не открывался. Извини, что я не говорил раньше. Я не так хорош, как может показаться. Мысли читать не умею – только чувства.

Он потрясённо выдохнул, но как можно незаметнее, стараясь не привлекать к себе много внимания.

– Охренеть можно! У меня пилот – сенс, а я об этом ни сном ни духом! Твою же рвать! Что раньше-то молчал?

– А ты бы подписал тогда со мной контракт? Позволил бы быть на корабле?..

– Нет, конечно!

– И я о том же. Психов, как и сенсов, недолюбливают, и часто не видят между ними разницы.

Его борода гневно встопорщилась.

– Макс, морду бы тебе набить!

– Не поздно? – спросил я. – Да и потом, бил уже.

– Поздно-то поздно… – искренне и огорчённо протянул Костров. Ещё немного посокрушался про себя, но потом с небольшим энтузиазмом произнёс: – Зато теперь, мы с тобой точно выберемся!

Настала моя очередь тихо удивляться:

– Каким образом?

Он довольно осклабился.

– Не знаю! Но предчувствие хорошее появилось… Ты это, – он оглянулся по сторонам, зафиксировал, что рядом никого, и понизил голос ещё больше: – Сходи на встречу со стариком в сером, или кто он там. Я думаю, он не связан с Гораксом. Кроме прочего, уж он-то наверняка сумел прочитать и наши мысли, и даже дал явный намёк через меня. А если и связан, то тем более нужно, соблюдая максимум осторожности. В общем, будь он от местных… Отдыхали б мы с тобой сейчас в мясорубке.

Шикарно успокоил – я аж поёжился от такой перспективы! Как там повернётся, ещё неизвестно, может даже к нашей пользе – переговорщика не присылают тогда, когда могут прислать вооружённый эскорт, а вот если не пойдёшь, пришлют наверняка.

– По мне, пропадать, так вместе!

– Без Бэ!

Местный жаргон который раз успешно входит в наш обиход, ассимилируемся, ё-моё!

Далее, не вдаваясь в мрачные размышления, Серж оптимистично хлопнул меня по плечу и двинул обратно в камеру, считая разговор законченным. Что ж, выбор сделан. Я ещё раз бросил взгляд вниз на упорно качающихся головорезов, на Варана. Неужели наконец забрезжил шанс, которого мы с другом так долго ждали, и все приготовления были не напрасными. Затем развернулся и направился следом за напарником в камеру. Перед ночной вылазкой следовало немного поспать, может, этот ночной демарш действительно окажется последним в моей жизни.

Самое интересное, что волнения практически не было. Тоже последствия внушения?!

Кстати, я спохватился и с опозданием взглянул на клочок бумаги. Там стояла дата и время грядущего поединка.

Ночь. Уже примерно два часа, как должны были пустить сонный газ. Мы лежали, напряжённо вслушиваясь во мраке. Наверняка минула полночь, а замки камер после отбоя все оставались запертыми. Я вставал и проверял три раза. Абсолютная тишина не давала нам покоя. Оговоренный срок вышел, но сомкнуть глаза и предаться спокойному сну не мог ни один.

– Может, старик так пошутил над нами?

Меня передёрнуло:

– Не хотелось бы…

– А вдруг. Кто он такой вообще, и с чего мы должны ему верить? – Костров, в принципе, был прав. Что мы знали о человеке, который назначил нам встречу. Кто он – мощный телепат или буйный сумасшедший с телепатическими способностями, по своей прихоти скрывающийся от хозяина Арены. А может, и работающий на него. Проверить невозможно.

Темнота и неизвестность вообще не способствуют позитивным мыслям. Вокруг только выматывающая нервы тишина.

В который раз я подумал о Прайме. Сколько вот так же лежа, уткнувшись носом в стену, я вспоминал. Зеленые луга родной планеты. Дом, где прошло моё детство. Родственников… Они никогда не узнают, где сгинул их любимый сын, внук и брат. Думаю, моё последнее сообщение с Таники уже давно должно было дойти до них. В нём я рассказывал всю подоплёку моего исключения из академии, тревоги и волнения, что преследовали меня после этого, новые надежды. Я до последнего надеялся вернуться в отчий дом если уж не знаменитым пилотом, то по крайней мере преуспевающим торговцем. Которым могли гордиться все, даже отец – где бы он ни был сейчас. Холодная мысль пронзила меня. А что если мой родитель тоже попался в ловушку к пиратам и точно так же сгинул, в безвестности на окраине галактики. Всё, что мы о нём знали – исчерпывалось информацией из писем десятилетней давности.

Замки еле слышно щёлкнули. Я почувствовал, как быстро возросло напряжение внутри нашей камеры. Вскочили все. Чутко вслушиваясь в темноту, на цыпочках прокрались к двери. Я отстранил Грека в сторону и припал ухом к переборке дверного проёма. Тихо. Потянулся сознанием чуть дальше – никакого намёка на шевеление эмоций. Ещё немного послушав тишину, я вытер обильный пот со лба. Хаотичные и непостоянные занятия экстрасенсорикой всегда отнимали у меня кучу сил и энергии. Поэтому я хоть и освоил парочку простых приёмов, в обычной жизни всячески старался избегать их применения на практике.

Тихо прошептал назад:

– Кажется, никого…

– Уверен?

– Был бы уверен, так и сказал бы. – Теперь я отодвинулся в сторону, уступая очередь лезть вперёд напарнику. Костров придвинулся ближе к двери, на ощупь провёл рукой по открывающему сенсору – и ничего не произошло.

Дыхание капитана участилось, стало неровным.

– Это что за шутки?

Я чувствовал себя немногим лучше, но выдвинул предположение:

– Может, попробуем вручную.

В четыре руки мы упёрлись в дверь и попробовали сдвинуть в сторону. Та отошла на удивление легко. Напарник чуть было не свалился на меня – настолько это вышло просто. Я сглотнул нервный комок в горле. Вся тюрьма была обесточена, не горели даже вышки охранников.

– Что делать будем? Не видно ни хрена!

Адреналин бил через край. Три с лишним месяца прожить под жёстким надзором. Привыкнуть, что тебя запирают в камеру на половину суток, изредка глушат слезоточивым дымом, сносить поношения от охраны, обороняться от бандитских замашек других заключённых, жестоко прессовать других… А тут выбраться вот так вот легко из собственной камеры, да ещё в середине тёмного цикла. Подобное поведение среди местных попадает под неминуемое смертельное наказание. Адреналин бил через край. Кому как, а мне это казалось даже слишком! Но на другой чаше весов находилась незавидная участь раба, живой игрушки кровавых побоищ, до тех пор пока тебя не прикончат другие бойцы, или не сбросят в дробилку местные стражи. Желание выйти на свободу было сильнее, а значит, стоило идти на риск!