Кэти Малхолланд том 2 - Кэтрин Куксон

Он наотрез отказался показаться врачу, однако не отклонил предложение Кэти сопровождать его во время прогулок.

Кэти эти послеобеденные прогулки казались очень утомительными, к тому же они разбивали ее день. У нее оставалось совсем мало времени, чтобы заняться организацией домашнего хозяйства и прочими мелочами, потому что всю первую половину дня она была обычно занята делами, а дважды в неделю посещала офис своего поверенного. Ее поверенным был теперь преемник мистера Хевитта — сам мистер Хевитт десять лет назад отошел от дел и поселился в Хэррогейте. Мистер Кении продолжал работать на нее и после того, как вышел на пенсию, до тех пор пока не скончался в 1901 году.

Когда они дошли до конца пирса, Кэти валилась с ног от усталости. Эндри, напротив, совсем не казался усталым. Бодрой походкой он обошел вокруг маяка, потом остановился и устремил взгляд вдаль, туда, где над бескрайними морскими просторами кружили с криками чайки. Сейчас, глядя на него, она поняла, что всякий раз, приходя сюда, он чувствует себя так, будто снова стоит на капитанском мостике корабля.

На обратном пути он указал ей на лайнер, который буксирные суда тащили к выходу между волнорезами.

— Сколько раз я проделал этот путь, Кэти? — сказал он.

И она, улыбнувшись, ответила:

— Неисчислимое количество раз, Энди.

Он удовлетворенно кивнул и погладил ее руку, лежащую на его локте.

— Я прожил очень счастливую жизнь, Кэти, — сказал он, все так же глядя на воду. — Очень счастливую, — повторил он, поворачиваясь к ней, только теперь более теплым, особым тоном. — И самую лучшую часть этой жизни я провел с тобой.

— Ох, Энди!

Она сильнее сжала его локоть, и он заметил слезы, выступившие на ее глазах.

— Не надо, Кэти, не плачь. Не плачь. Но то, что я сказал, — правда. — Немного помолчав, он добавил: — Мы оба грустим сегодня, потому что завтра расстанемся с Кэтрин… Ведь для тебя она как родная дочь. И не только для тебя — для меня тоже.

— Я знаю это, мой дорогой, знаю. Но она будет нам писать. Она пообещала, что будет писать не реже, чем дважды в неделю. А кроме этого, ты ведь знаешь, что она решила переселиться к нам, когда закончит колледж.

— Но это будет только через два года, Кэти. Может, до того времени мой корабль уже успеет уйти с отливом.

— Энди! Энди! — Она резко остановилась и повернулась к нему.

— Ах, дорогая, прости, я не хотел тебя огорчать. Но ты должна знать, Кэти, что я уже очень старый. Я сам только недавно понял, какой я старый. Я знаю, об этом неприятно думать, но надо смотреть правде в глаза. Я очень волнуюсь за тебя. Что будет с тобой, когда меня не станет?

— Энди, ради Бога, замолчи. Тебе не о чем волноваться.

— Я ничего не могу с собой поделать, Кэти. Ты до сих пор кажешься мне беззащитной и ранимой. Для меня ты все та же юная девушка с глазами, полными страха.

Она отвернулась и посмотрела в сторону.

— Не говори глупостей, Энди. Я больше ничего не боюсь, и мне нечего бояться, — сказала она, стараясь говорить твердо и с уверенностью.

Но эти слова не убедили его.

— Не пытайся мне лгать, Кэти. Я знаю, что страх еще жив в тебе. Даже в последние годы я часто вижу страх в твоих глазах — и понимаю, что прошлое никогда не умрет для тебя.

Что она могла на это ответить?

Несколько минут они шли молча, потом он снова заговорил. То, что он сказал, заставило ее затаить дыхание.

— Нильс когда-нибудь говорил тебе о женщине, которую он любит?

Она с усилием сглотнула. Убрав руку с его локтя, поправила шляпку. Но, когда она заглянула ему в глаза, то поняла, что за его вопросом не стоит никакого скрытого смысла. Он всего лишь спрашивал, знает ли она о женщине, которую любит Нильс, не догадываясь, что эта женщина и есть она.

— Нет. С чего ты взял, что у него есть женщина?

— Я знаю, что у него на уме какая-то женщина.

— Откуда ты это знаешь?

— Он сам мне так сказал.

Она снова отвернулась и посмотрела на море. Ее взгляд скользнул по воде и остановился на длинных песчаных отмелях.

— Что он тебе сказал об этой женщине? — спросила она, делая вид, что просто любопытствует.

— О, ничего особенного. Он только сказал, что думает об одной женщине. Вряд ли он имел в виду ту женщину из Хартпула.

— Из Хартпула? У него есть кто-то в Хартпуле? — голос Кэти звучал удивленно.

— Была. Он не знает, что я в курсе. Она вдова главного инженера. Мне рассказал об этом Андерсен, мой первый помощник, с которым я плавал в последние годы. Андерсен знал ее. Он сказал, она достаточно состоятельная женщина с хорошим домом и со своим собственным банковским счетом. Я тогда подумал, что, может, Нильс женится на ней и наконец обзаведется семьей. Но нет, он быстро к ней остыл. Мой сын очень разборчив в том, что касается женщин, Кэти. Ему трудно угодить. — Эндри тихо засмеялся. — Но сейчас он снова положил на кого-то глаз, и на этот раз, кажется, это у него всерьез. Может, он боится остаться один, когда выйдет на пенсию. Многие моряки со страхом думают о пенсии, потому что без моря они становятся очень одиноки. Я никогда не испытывал этого страха, Кэти, потому что у меня была ты.

Он взял ее под руку и притянул поближе к себе, и снова они шли молча. Потом он сказал:

— Думаю, я не пойду на собрание сегодня вечером.

— Почему, Энди? Ты ведь за все эти годы не пропустил ни одного собрания.

— О, мне начинает надоедать это сборище стариков. Они рассказывают все те же старые истории, смеются над анекдотами, которые все уже слышали по тысяче раз. Мне там больше не интересно. Даже виски потеряло для меня вкус.

— Нет, ты пойдешь на собрание, — твердо сказала она, зная, что он отказывается от встречи со своими старыми друзьями, потому что не хочет оставлять ее одну. — Я уже достаточно взрослая, чтобы остаться на один вечер одна. Тем более я не хочу, чтобы ты весь вечер ходил из угла в угол, думая о том, что ты потерял, оставшись дома.

Оба рассмеялись.

— Ах, ты все та же Кэти, которую я знал, — сказал Эндри. Приблизив лицо к ее лицу, он прошептал: — Ладно, я пойду туда. Только ты должна пообещать, что, если я вернусь пьяным, ты огреешь меня по башке медной кастрюлей. Обещаешь?

— Обещаю, — торжественно проговорила она, глядя ему в глаза.

И снова они засмеялись.

Войдя в гостиную, Кэти подошла к камину и протянула руки к ярко пылающему пламени. Она так замерзла во время прогулки, что попросила Джесси разжечь огонь пораньше. Она надеялась, что не подхватила простуду, — пока они гуляли по пирсу, она успела продрогнуть до самых костей.

Она только что побывала наверху в комнате Бетти. Она уговорила Бетти лечь в постель пораньше — у бедняжки так распухли ноги, что, казалось, еще немного, и вены лопнут. Бетти не любила отдыхать — она считала, что без нее домашнее хозяйство разладится, стоит ей хоть на день или на два отойти от дел.