Золотоискатели в пустыне - Владимир Обручев

— А вы свой хлеб разве не поливаете? — спросил Лю Пи.

— Весной два раза полили, — ответил калмык. — Весной вода из речки сюда доходит. А потом хлеб уже растет кое-как и без полива.

— А волков здесь много водится? — полюбопытствовал Хун.

— Водятся, мальчик, водятся. Где волков нет? Где хуан-янг, там и волк, они друг друга стерегут. Живут они в городе, в развалинах прячутся, а по ночам и сюда забегают. Мы свою козу и собаку ночью в юрте держим, а то бы их давно съели. И вы за ишаками посматривайте, ночью привязывайте возле себя.

Калмыки поднялись и стали прощаться.

— Тихо теперь здесь, совсем тихо, — сказал старик, удаляясь. — А вот скоро наши придут, тогда шумно и весело будет.

Рассказ старика о Мертвом городе — это лишь легенда, передаваемая калмыками из рода в род с разными прибавлениями. В действительности в нем нет развалин зданий, построенных руками человека, и никто никогда здесь не жил. Все разнообразие форм Мертвого города — замки, башни, стены, улицы и переулки, шпицы, столбы, памятники, часовни, гробницы — создано природными силами: выветриванием и размывом.

Весь город сложен из мягких песчаников, переслаивающихся с песчаными глинами зеленоватых, розоватых и желтоватых цветов, которые легко размываются водой и развеиваются ветром. В этих мягких породах много твердых конкреций, то есть стяжений, богатых известью, извлеченной грунтовой водой из пород и сосредоточенной вокруг определенных центров, которые стягивали к себе растворы. Эти конкреции имеют очень разнообразную форму и величину; одни из них представляют собой шары, похожие на пушечные ядра, другие яйце- или клубневидны, третьи состоят из многих клубней, спаянных друг с другом. Благодаря своей твердости они выступают при выветривании окружающей породы, образуя карнизы, вершины шпицев, столбы и т. д. Шаровидные конкреции, выступающие в стенах, очень напоминают старинные пушечные ядра, застрявшие при бомбардировке. В этих породах иногда встречаются также прожилки белого прозрачного гипса, которые выпадают из выветривающихся обрывов, дробятся на куски и создают иллюзию осколков оконного стекла.

Песчаники и глины залегают толщей в несколько сот метров. Они образовались очень давно, несколько миллионов лет назад, в виде осадков на дне огромного озера. Вот почему в глинах иногда попадаются отпечатки пресноводных раковин и окатанные косточки земноводных животных. Возможно, что многие конкреции в песчаниках включают остатки организмов, населявших озеро: раковины, косточки, даже скелеты, которые и вызвали стяжение к ним растворов, содержавших известь; внутри конкреций вообще нередко находят такие остатки.

Это озеро давно уже исчезло, и толщу его осадков постепенно размывали дожди, врезали в нее сеть рытвин, логов и оврагов, расчленившую осадки на крупные и мелкие части. В настоящий период климат Джунгарии очень сухой, дожди редки; но расчленению толщи, образованию новых башен, стен, столбов и прочих форм помогают ветры, дующие здесь часто и достигающие силы бурь. Они сдувают со стен песчинки и пылинки, отделившиеся от пластов благодаря процессам выветривания, о которых мы говорили, описывая образование ниш в граните. Этим рыхлым материалом засыпаны все улицы и переулки Мертвого города, и нога вязнет в нем до щиколотки.

Мертвый город Орху — замечательный пример красивых форм, созданных силами природы. Он поражает их разнообразием и сходством с человеческими сооружениями. Автор, открывший это место во время геологических исследований, так и назвал его «эоловым городом», т. е. городом, созданным эоловыми, воздушными силами.

КАЛМЫКИ ПРИШЛИ

В ожидании прихода калмыков с баранами беглецам пришлось добывать пищу охотой, чтобы растянуть небольшие остатки муки и пшена на более продолжительное время. Мальчики бродили с луком и стрелами в рощах и зарослях, и им почти каждый день удавалось добыть неосторожного зайца или зазевавшегося фазана; но на пять человек это было немного. Мафу берег свои заряды для более крупной дичи, но она не выходила в котловину. Мальчики уговаривали его сходить с ними в Мертвый город, где можно было встретить антилоп.

От рощи с колодцем, где стояли беглецы, Мертвый город был отделен довольно широкой полосой камышей, занимавшей впадину, которую весной затопляла вода из реки, вздутой таянием снега в горах. За ней сразу начинались плоские холмы с рыхлой почвой, в которую глубоко погружались ноги. Вскоре показались и первые развалины — полуразрушенные башни, одни низкие и широкие, другие высокие и узкие, и многочисленные стены глинобитных фанз, разбросанные то густо, то редко среди голых площадей с той же рыхлой почвой. Местами попадались впадины-солончаки с зеленеющими кустиками солянок, тамариска и хармыка[26]. К В одном месте путешественники заметили группу облупившихся памятников, похожих на надмогильные, напоминавших лежащих львов, саркофаги и урны. Потом началась широкая улица, окаймленная довольно высокими стенами больших зданий, чередовавшихся с башнями. Местами в изобилии валялись осколки какого-то твердого вещества, то бесцветного и прозрачного, то мутнобелого. Трудно поверить, что все это создано природой, а не человеком.

— Я думаю, — сказал Мафу, подняв и рассматривая какой-то осколок, — что это стекло.

— А что такое стекло? — спросили мальчики, никогда не видевшие стекла, не известного в этом районе Китая.

— Это твердая и совсем прозрачная бумага, которую умеют делать ян-гуйцзе[27]. Ее вставляют в окна, и тогда в комнатах светло и тепло. Такую бумагу нельзя проткнуть пальцем или кончиком языка, как нашу, и сквозь нее все видно.

Хун и Пао взяли по куску стекла, чтобы показать Лю Пи.

Охотники пошли дальше, а город все время тянулся справа и слева, то поднимаясь на холмы, то опускаясь в широкие долины. Местами расстилались большие пустыри, представлявшие голую пустыню, песчаную или усыпанную галькой, или солончаки с кустиками и буграми наносного песку. Башни разнообразных форм чередовались со стенами, небольшими зданиями, похожими на часовни, огромными изваяниями каких-то чудовищных животных, острыми шпицами и обелисками. Все это было разрушено, обвалилось, облупилось. Мальчики, никогда не видевшие такого большого города, с удивлением разглядывали сооружения.

Наконец, дошли до обширной голой и ровной площади, за которой поднималась «крепость хана» — высокая, со множеством выступов, карнизов, башен, спускавшихся ярусами сверху донизу. Крепость с этой стороны казалась неприступной твердыней.